Беседу вела Юлия Скрылёва
«Сама идущая вокруг тебя и внутри тебя жизнь побуждает к высказыванию», – считает писатель Василий Авченко и признаётся, что ему интересен «синтез факта, стиля и лирики». Мы побеседовали о новых книгах и творческих замыслах, о природе Владивостока и о традиции «невыдуманной прозы».
– В прошлом году в АСТ («Редакция Елены Шубиной») вышло второе, дополненное издание «Кристалла в прозрачной оправе». Чем эта книга отличается от первоначального варианта, почему было решено её «обновить»?
– Пока продолжается жизнь, текст продолжается тоже. Когда-то Андрей Битов сказал: «Хорошо бы начать книгу, которую надо писать всю жизнь… То есть не надо, а можно писать всю жизнь… Ты кончишься, и она кончится. И чтобы всё это было – правда». Что-то узнаёшь новое, приходят какие-то мысли… Тут как с биографиями: отыскиваются новые документы, публикуются новые мемуары – значит, биографию надо дополнять или писать заново.
«Кристалл…» – конечно, не биография, а документальная лирическая проза о воде и камнях. Вернее, море и камни – это верхний смысловой пласт, а там их ещё несколько: и феномен Дальнего Востока России, и человек с его физикой и метафизикой, его трепет и восторг перед мирозданием…
Принципиальных изменений по сравнению с первым изданием нет, но есть существенные для меня добавления. Как человек, живущий на берегу, при море, продолжающий разнообразное взаимодействие с моряками и рыбаками, с Японским морем и его обитателями, готов продолжать эту работу – вдруг когда-нибудь случится и третье издание.
– Ваш роман «Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем» увидел свет в 2023-м – и сразу завоевал сердца многих читателей. Как появилась идея его создания и в чём ценность этой книги для вас – как для писателя и человека?
– Ключом стала судьба лётчика Льва Колесникова – внука первого летописца Владивостока Николая Матвеева, племянника Венедикта Марта, двоюродного брата Ивана Елагина и Новеллы Матвеевой. Всё завертелось очень круто: Владивосток (Колесников – его уроженец), Александр Фадеев, биографию которого я написал для серии ЖЗЛ (мама Льва – первая любовь Фадеева), авиация, Корейская война 1950–1953 гг., в которой негласно, как и другие советские лётчики, принимал участие Колесников, космическая гонка СССР и США, с которой он тоже неожиданным образом оказался связан… Вокруг фигуры этого вроде бы обычного лётчика, впоследствии ставшего прозаиком опять же не первого ряда, удивительным образом закрутились вихри истории ХХ века. Появился повод написать об авиации, в которую я влюблён с детства, о лётчиках, конструкторах, самолётах, Корейской войне… Не только о фигурах знаменитых, но и о тех, кто обычно остаётся в тени. О судьбе, выборе, об успехе, удаче… О ниточках, связывающих людей порой непостижимым образом. Мне оказалось ведомо то, что персонажам этой книги, включая отметившего недавно 95-летие астронавта-«лунянина» Базза Олдрина, известным быть не могло, и это волнующее ощущение.
– В начале июля исполнилось 165 лет Владивостоку, с которым связана ваша жизнь и в отрыве от которого сложно представить ваше творчество. Вот и судьба персонажа «Красного неба…» Льва Колесникова с ним слита – что это, совпадение? Кстати, сам Владивосток в романе показан очень живописно… Если говорить о природе места, где вы живёте, что вас в ней более всего завораживает?
– Никаких совпадений – просто я живу во Владивостоке и естественным образом наблюдаю за ним, пишу о нём. Владивосток – как зёрнышко, корень или даже топор, который потом можно вынуть, а каша останется…
Но город заслуживает слов и сам по себе, о нём можно написать отдельно, он вполне достоин стать самостоятельным героем книги.
Природа Владивостока противоречива. Ленин сказал: «Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский». Высоцкий спел: «Открыт закрытый порт Владивосток». Это город, живущий на стыке природных и культурных стихий. Граница моря и суши, стык государств, подлинный рубеж Европы и Азии (деление по Уралу устарело с тех пор, как русские вышли к Тихому океану; с другой стороны, оно вообще условно: что такое Европа, как не далёкая западная окраина Азии?). У Владивостока общая параллель с Сочи и Ниццей, но ещё Нансен заметил: средняя температура здесь – как на заполярных норвежских Лофотенских островах.
Какой ещё из провинциальных российских городов упоминали Киплинг, Джек Лондон, Джойс, Моэм и Флеминг?
Владивосток – морской, продувной, приливно-прибойный. А, например, горно-таёжное Приморье, Сихотэ-Алинь – это уже совсем другой мир.
– Не всем суждено быть лётчиками и путешественниками, но хорошо, что есть литература, которая позволяет «отправиться» куда душе угодно… Какие из недавно прочитанных книг вас особенно поразили? Читаете ли вы произведения из лонг- и шорт-листов крупных премий?
– Только что прочёл «Туму» Захара Прилепина о XVII веке и юности Степана Разина – огромная книга, событие не года и даже не десятилетия. Из впечатливших книг последнего времени – «Поход на Бар-Хото» Леонида Юзефовича, «ОТМА. Спасение Романовых» Алексея Колмогорова, «Я здесь не женщина, я фотоаппарат» Анны Долгаревой, «Ледяная тетрадь» Андрея Рубанова (тоже, кстати, XVII век, протопоп Аввакум), «42-й до востребования» Михаила Тарковского, «Владислав Дворжецкий. Чужой человек» Елены Погорелой, «Запасный выход» Ильи Кочергина… Много лет считавшаяся утраченной «Москва майская» Эдуарда Лимонова. Алексей Колобродов «55. Новое и лучшее», Алексей Волынец «Оленья кавалерия», Фёдор Ковалов «Сломанные человечки», Евгений Каминский «Рыба. Свобода. Любовь…». Книги издательства «Паулсен» о Севере, «Рубежа» о Дальнем Востоке, «Охотника» о Колыме… За списками ведущих премий стараюсь следить, хотя читаю, конечно, не всё.
– В одном из интервью вы рассказывали о своей любви к книгам Джека Лондона, который был не только писателем, но и журналистом. Многие ваши произведения написаны на стыке художественной и документальной литературы, основаны на реальных событиях. Почему, на ваш взгляд, такая историческая достоверность, внимание к фактам важнее сегодня, чем просто полёт фантазии? Или это всего лишь вопрос выбора жанра, направления?
– Не убеждён, что важнее. Все жанры хороши. Тут вопрос скорее дыхания, индивидуального почерка, личной походки. Джек Лондон занимался журналистикой и для заработка, и для расширения кругозора, но у него и фантазия работала прекрасно, он романист.
У меня всё иначе, с фантазией хуже. Мне ближе документалистика. Но для меня эссе – где-то между прозой и поэзией. Хочется, чтобы документальный текст писался с применением того огромного инструментария, который мы привыкли относить к прозе художественной: звучание фразы, композиция, ритм, образ, метафора и так далее. Внимание к языку никак не менее важно, чем внимание к факту. А может быть, язык и интонация – даже важнее. Синтез факта, стиля и лирики – вот что мне интересно. Одно без другого – не столь интересно.
Традиция эссеистики, очеркистики, невыдуманной прозы – давняя и славная. И у нас, и за рубежом самого широкого диапазона. От того же Джека Лондона с его «Людьми бездны» и «Джоном – Ячменное Зерно» до Трумэна Капоте. От Гончарова с его «Палладой» и Гиляровского – до Розанова и Пришвина, очерков Куваева о Чукотке и Распутина о Сибири. «Воспоминания о камне» академика Ферсмана, книги Арсеньева об Уссурийской тайге…
Джека Лондона у нас любили и до революции, и в СССР (Крупская даже читала «Любовь к жизни» умирающему Ленину). Жаль, что его обширная переписка, выходившая в США, так и не переведена на русский.
– Есть ли у вас привычка подводить личные литературные итоги, к примеру, за год или за несколько лет или вы «человек процесса»? Над чем работаете сейчас и откуда черпаете вдохновение?
– Привычки нет. Год, пятилетка – вехи в высшей степени условные. Как, допустим, и моё 45-летие, выпадающее на этот июль. Не очень понимаю, что такое вдохновение. Сама идущая вокруг тебя и внутри тебя жизнь побуждает к высказыванию. Если хочешь писать (или не можешь не писать), знаешь, о чём и как, – бери да пиши. Боксёр на ринге, по-моему, не ждёт вдохновения. И боец на позициях – тоже…
Вместе с доктором филологических наук нижегородцем Алексеем Коровашко завершаем работу над документальной книгой о драматурге Александре Вампилове. С ним мы уже написали книгу об Олеге Куваеве, теперь вот – Вампилов, которым мы тоже независимо друг от друга занимались много лет. Книга должна выйти в серии ЖИЛ («Жизнь известных людей») «Редакции Елены Шубиной».
Мыслей много – и морская тематика, и владивостокская, и более широкая таёжно-дальневосточная, и северно-колымская… Что успеется и получится – то успеется и получится.
Поздравляем Василия Авченко с 45-летием! Крепкого здоровья, вдумчивых читателей и новых интересных книг!
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Василий Олегович Авченко – писатель, журналист. Родился в 1980 году в Иркутской области, вырос и живёт во Владивостоке. Окончил журфак ДВГУ. Автор книг «Правый руль», «Глобус Владивостока», «Владивосток-3000» (с И. Лагутенко), «Кристалл в прозрачной оправе», «Фадеев», «Штормовое предупреждение» (с А. Рубановым), «Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке» (с А. Коровашко), «Дальний Восток: иероглиф пространства», «Литературные первопроходцы Дальнего Востока», «Красное небо». Финалист «Большой книги», «Национального бестселлера», «НОСа», Бунинской премии, лауреат премий «Дальний Восток» имени В. Арсеньева и «Чистая книга» имени Ф. Абрамова. Печатался в журналах «Новый мир», «Юность», «Дружба народов», «Знамя» и др.