И огромную роль играет здесь именно преемственность, сохранявшая в работе Федоровского традиции русской живописи рубежа XIX–XX веков, которые он воспринял от своих учителей Константина Коровина и Михаила Врубеля на декоративном отделении Императорского Строгановского центрального художественно-промышленного училища (в 1907 г. он окончил его с золотой медалью!). Параллельно ходил в класс знаменитых архитекторов Фёдора Шехтеля и Ивана Жолтовского, что впоследствии ему весьма пригодилось не только в театре: с 1918 г. на протяжении 30 лет Федоровский оформлял главные торжественные мероприятия на Красной площади и в Большом театре. В 1910–1920-х он совмещал работу в театре с преподаванием во ВХУТЕМАСе, активно экспериментировал с многочисленными течениями и стилями в изобразительном искусстве, искал своё место в этом ошеломительном потоке новизны...
И начало экспозиции – это начало творческого пути её героя: всё пространство выстраивается поступательно, по хронологическому принципу, позволяя увидеть наряду со стилистическими изменениями творческий рост самого художника. Работы Федоровского – это без преувеличения образцы театрально-декорационного искусства первой половины XX века, рассказывающие как о театре непосредственно, так об эпохе и стране, пережившей слом формаций, социальное переустройство, смену художественных направлений...
Здесь эскизы костюмов и проекты декораций, выполненные Федоровским в период 1907–1917 гг. для Московского оперного театра Зимина (заметьте, это целое десятилетие!), один сезон 1913–1914 гг. – для антреприз С.П. Дягилева, а после революции, в 1917–1920 гг., – для Театра Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, в который переименовали театр Зимина. В Большой театр Федоровский был приглашён в 1921 году и остался там более чем на 30 лет. Вершинами его раннего творчества признаны эскизы к постановкам европейских опер и балетов: гротесковые – к «Кармен» (1922), похожие на средневековые миниатюры – к «Фаусту» (1924), ироничные – к «Нюрнбергским мейстерзингерам» (1929). Некоторые спектакли до сих пор идут в Большом театре в сценографии Федоровского.
Почти четверть века он являлся главным художником главного театра страны. И, конечно, Федоровский – это целая эпоха в жизни самого ГАБТа (1921–1953), который без творческого вклада этого мастера был бы совсем другим. По его инициативе были организованы макетная мастерская, химико-красильная лаборатория, бутафорский и прядильный цеха. В 1918-м по его идее был создан музей Большого театра для сохранения эскизов, лучших образцов готовых костюмов и бутафории, на которых могли бы учиться начинающие художники. Федоровский передал музею большое количество своих работ, преимущественно 1933–1943 гг. Один занавес чего стоит! С 1935 по 2005 год для нескольких поколений зрителя театральное таинство начиналось именно с занавеса, сначала парадно сверкающего в огнях великолепной люстры, затем тяжело распахивающегося, приглашая внутрь действа, а потом размашисто смыкающегося, закрывая волшебный мир своим могущественным покровом. Как счастливы были те артисты, что выходили на поклон после окончания актов в его небольшой срединный проём, а горячо аплодирующие зрители, затаив дыхание, ждали – выйдут они снова из недр злата-пурпура или ритуал закончен и можно идти в буфет… На выставке присутствуют несколько цветных эскизных вариантов знаменитого занавеса с колосьями, серпом-молотом, звездой и лирой, относящегося к стилю сталинского ампира, но, к сожалению, тканную версию устроители представить не смогли – очень уж тяжела и громоздка даже небольшая часть полотна, ведь нити в нём сплетены действительно из чистого золота.
В период 1930–1950-х в русле существовавшей репертуарной политики театр работал с произведениями русской классики в её героико-эпическом срезе – «Борис Годунов», «Хованщина», «Князь Игорь», «Садко», «Псковитянка», «Царская невеста» (демонстрируется, в частности, парчовый костюм Галины Вишневской для спектакля 1931 г.), «Емельян Пугачёв», «Тихий Дон». В сценическом оформлении эти оперы «большого стиля» требовали монументализма, ставя перед сценографом задачи не только чисто художественные, но визуализирующие идеологию: идею государственного и национального единства, идею подчинения личности государству, идею общественного служения человека как его высшей жизненной цели, идею высокой воспитательной функции искусства… И основным методом в работе над столь сложным пластом исторических сюжетов для Федоровского явилась стилизация. Характерные, принадлежащие определённой эпохе детали интерпретировались в условном пространстве сцены, создавая, с одной стороны, через архитектуру, костюмы, грим и реквизит убедительный образ спектакля, но с другой – избегая прямой исторической и этнографической реконструкции (ведь мы – в театре!). Мастер, сочиняя общую атмосферу спектакля, в первую очередь развивал живописно-объёмное направление в декорационном искусстве: в пространстве сцены объёмы декораций (дома, подиумы, лестница, пандусы, балконы, деревья) согласовывались с композицией мизансцен, а конструкции костюмов – с архитектурно-пластическими законами. Экспозиция включает макеты декораций из папье-маше, дерева и ткани.
Из зарубежного репертуара наиболее яркими были постановки опер «Кармен» и «Лоэнгрин», но на выставке присутствуют лишь эскизы их оформления. А главный акцент экспозиции – опера «Борис Годунов», к которой Федоровский обращался несколько раз: в 1927-м декорации выполнены в авангардном стиле, плоские и геометричные; 20 лет спустя, в 1948-м, принцип оформления спектакля более реалистичный, с проработкой перспективы и светотеневых нюансов. Гордо стоит золочёной массой тронное место царя с крупными рельефными орнаментами (кстати, этот трон присутствует в другом спектакле ГАБТа – балете С. Прокофьева «Иван Грозный», поставленном в 1975 году, и сценографию к нему делал уже следующий выдающийся мастер сцены Симон Вирсаладзе). На манекенах – массивные костюмы, пошитые из тканей самых разных фактур – от рогожки-мешковины до шёлка, кружева, бархата. Они украшены деревянными и стеклянными бусинами, тесьмой, металлическими накладками, применены тонировка, роспись по ткани, объёмная аппликация, вышивка шнуром… Персонажи спектакля будто бы выстроились в ряд, приглашая зрителя к детальному рассмотрению: как много труда вложено в эту работу, сколько знаний, мастерства, фантазии понадобилось художнику, чтобы воплотить на сцене сюжеты истории России!
Народный художник СССР (1951), действительный член Академии художеств СССР, пятикратный лауреат Сталинской премии Фёдор Федорович Федоровский (1883–1955) при жизни пользовался редкой для сценографа славой, удостаивался высших наград на международных выставках декоративных искусств в Париже (1927), Милане (1937), Брюсселе (1958). Но в последние десятилетия имя новатора декорационного искусства первой половины XX века известно лишь специалистам. В ГТГ наследие этого мастера – часть уникального классического фонда «Сценография и кинодекорационное искусство», организованного в 1984 году. Многовековая культура театрального дела состоит вот из таких «мелких» подробностей, которые из зрительного зала всегда было трудно разглядеть, а на подобных художественных выставках мы погружаемся в ткань сложнейшего мира – правдоподобного вымысла, наглядно понимая, как творится Искусство…
Выставка работает до 3 августа.