Надежда МИРОШНИЧЕНКО
***
Улетай, моя сирена,
Улетай в свои края.
Отпущу тебя из плена,
Где в плену была и я.
Отпущу тебя из счастья,
Где объятья горячи.
Разорву беду на части,
На скрипичные ключи.
Разговаривай с другими,
Убираю невода.
Пусть твоё украсит имя
Золотые ворота.
Эти слёзы-изумруды,
Эти вздохи-хрустали
Вместо бус носить я буду,
Вместо шёлковой зари.
Ходят ходики по кругу
На двенадцати камнях.
Как я быстро тку разлуку
В серебря’ных перстенях.
То-то маковы поляны,
Да бесцветны наши дни.
То-то девушки румяны.
То-то женщины бледны.
Ты, трава, расти кудряво.
Ты звени в ручье, вода,
Что один ушёл направо,
А другая навсегда.
Что плоха была измена,
А наряды хороши.
Улетай, моя сирена.
Улетай и не тужи.
***
Чего я ждала и на что я надеялась?
Кому доверяла и что сберегла?
Как будто мне мало серёжек на деревце.
Как будто я с неба звезды не брала.
А если казалось, что сердце растрачено,
Так это от жадности жить на износ,
Когда всё исполнено, что предназначено.
Когда счастья столько же, сколько и слёз.
Ну вот и спроси теперь, что тебя мучает.
Чего тебе надобно-то, говори?!
Тебе ли досталась не самая лучшая
Земля? И не самая любая ли?
Поди, уж не скажешь, что не настоящая
Была твоя жизнь, хоть бела – не бела,
Коль рыба плескалась в реке говорящая,
Коль вещая птица по небу плыла.
Как будто не молодец встретился девице.
Как будто не песню сумела сложить.
Как будто мне мало серёжек на деревце.
Как будто могла по-другому прожить.
УРОКИ ФРАНЦУЗСКОГО
Валентину Распутину
Уроки французского!
Тёмный заснеженный вечер.
И русская девушка
в дальнем сибирском краю
Голодного мальчика учит изысканной речи,
Французской фонетике
вместе со словом «люблю».
Он так одинок,
этот мальчик, и так простодушен.
И очень талантлив,
но очень к тому же строптив.
И как она хочет согреть его чистую душу,
Её чистоты и доверия не замутив.
Учителке страшен
далёкий раскат канонады,
Москва затемнённая и в похоронках село.
Но русский язык
защищать тогда было не надо.
Все русскими были, и это к победе вело.
А юная девушка,
странная, словно из книжки,
С своим «силь ву пле»
и совсем простодушным «мерси»
Спустившейся с неба
тому представлялась мальчишке.
Таких он не видел ещё до сих пор на Руси.
Уроки французского –
памяти сладкая дрёма,
Где мирное небо и солнце –
ковригой большой.
Где три мушкетёра,
где радостно и невесомо.
А эта учителка –
фея с прекрасной душой.
***
Заместителю командира океанской
дизельной подводной лодки Б-409,
писателю Николаю Черкашину
А морякам – им посуху не ходится.
Им шторм да штиль на завтрак подавай.
Один мой друг, и он – моряк, как водится,
Мне говорил, что море – это рай.
Хорош раёк – то кораблекрушение,
То качка душу вытрясет насквозь.
А он смеётся – это искушение,
Проверка на веселье и на злость.
А их не счесть – то рыбаки, то воины,
То детская привязка к парусам.
Ах, моряки, чего бы все мы стоили,
Когда б не ваша тяга к полюсам!
Бывай, моряк! Я к океану выбегу.
А он велик. И что ему борта?
Но только пусть он на берег не выкинет
Твою судьбу с пропискою в портах.
И пусть его волна многоэтажная
На палубу бедой не упадёт,
И пусть подлодка – рыбица бесстрашная –
Домой к причалу вовремя придёт.
А морякам – им посуху не ходится.
Но что же делать нам, на берегу?
И всё ж мой друг с волною хороводится
И говорит: «Без моря – не могу».
***
А где-то здесь я обронила слово.
И было лень поднять его с земли.
И вот взошёл репейник бестолковый
И стал вздыхать зачем-то о любви.
Он то подола моего касался,
То душу ранил, этакая дрянь!
И так ко мне, колючий, привязался,
Что я в сердцах прикрикнула: «Отстань!»
А он терпел. И, думая об этом,
Я вспомнила, конечно, не всерьёз,
Что где-то здесь, где нет сегодня света,
Я пролила озёра чистых слёз.
И где-то здесь я обронила слово,
И было лень поднять его с земли.
И вот взошёл репейник бестолковый.
И стал вздыхать зачем-то о любви.
***
Ой, какая произошла беда,
А никто не всполошился вокруг.
Вот ещё упала одна звезда.
Навсегда покинула звёздный круг.
Да не с неба падала – между строк,
Чтоб бумагу белую не марать.
Я видала это. Но я не Бог,
Чтобы звёзды падшие подбирать.
Да ещё в ответ-то не промолчит,
Станет трепыхаться да полыхать.
Да ещё уколешься о лучи!
Вот я и оставила потухать.
Потихоньку сузился звёздный круг.
У него, видать, всё дела-дела.
Та звезда погасла. Но знаешь, друг,
Никакая новая не взошла.
СЫКТЫВКАР