Полина СМОРОДИНА
Прозаик, журналист. Родилась в 1988 году. Окончила Мордовский государственный университет имени Н.П.Огарева, НИИ ГН при правительстве РМ (аспирантура, «Отечественная история»).
Живет в Саранске, работает в редакции молодежного журнала «Странник».
Финалист проекта «Школа литературной журналистики «Молодой Дельвиг».
ПОСМОТРИ НА ТОПОЛЯ
(рассказ)
Бабушка Маша подошла к окну. Посмотрела на огород, где «на картошке» трудятся ее дочь с зятем, а вокруг кустов смородины беспечно кружат внучка с мужем, уже час пытаясь заполнить ягодами красное маленькое ведерко. По всему видно – весело им там, дружно в июльском мареве. Перебрасываются между собой взглядами, по-доброму подначивают друг друга, и всю округу покрывает звонкий заразительный смех Тони.
Бабушка Маша прищурилась, чтобы рассмотреть ее получше. Взрослая стала, с длинными смоляными волосами, статная, высокая – красавица, одним словом, выросла. Когда только вырасти успела…
Пожилая женщина поправила занавеску и тяжело опустилась в кресло перед телевизором – раньше и она проворно сновала по огороду, не только распоряжения отдавала, как теперь. Она бы эту смородину вмиг собрала, варенья душистого наварила, а потом бы за картошку принялась! Но нет, теперь «глаза не видят, ноги не ходят»…
Спасибо, есть занятия – телевизор да телефон. Ну еще курочки разве что – к ним она выходит понянчиться – «цып-цып-цып»…
От громкого звонка бабушка Маша подскочила на месте, разыскала в кармане телефон и поднесла к глазам. На экране высветилось крупными буквами: «Антон».
– Алло, Мань! – громогласно раздалось в трубке. Она сама глуховата, а уж он – и говорить нечего! Каждый разговор между ними теперь чаще приносил не радость, а раздражение.
– Антон, привет! – как можно громче, с усилием произнесла она. Трубка в ответ зашуршала посторонними звуками и выдала вопрос:
– Какие новости у вас?
– Да какие новости? Тоня с Павликом приехали. Лида с Юркой картошку окучивают.
– И у меня внуки приехали, а Толика на картошку заслали, он вчера маненько перебрал – теперь отрабатывает.
– А ты чего делаешь?
– А чего мне делать – сижу, газеты читаю, про политику думаю… Вот в наше время…
Так и поговорили – и про свое время, и про сегодняшнее. Время-время… Как же оно быстро пролетело, протекло сквозь пальцы прохладной дождевой водой… Помнит она Антона в расцвете сил – председателем колхоза. Хорош был собой, жена Таня не успевала за ним с ухватом бегать, чтоб налево меньше глядел. А к ней, соседке Маше, дружно в гости ходили – песни пели, в карты играли, наливочку дегустировали в праздник. Это еще при ее Витьке было, да и после его смерти продолжилось. А теперь нет и Тани. Маша по немощи в дом к дочери и зятю переехала на другой конец села, так что виделись с Антоном редко. И у него ноги слабые стали, сам не дойдет – шутка ли, за девяносто. Да и чего видеться-то? Песни кончились. Время ушло.
Бабушка Маша поднялась с кресла. Надо узнать как работа идет – из окна не разглядишь, да своим от Антона привет передать.
Вышла на крылечко, за палочку взялась, а на встречу Тоня с Павликом с полным ведром ягод идут, улыбаются счастливо.
– Бабулечка, ты куда?
– Пойду проверю, чего там мамка делает.
– Может, не надо? – тихо произнесла разрумянившаяся под солнцем Тоня, предвидя реакцию матери на очередную внеплановую проверку, – иди яички поищи лучше. Может, снесли курочки.
– И правда! – вспомнила бабушка Маша свою главную обязанность. Зашла за заборчик и потихонечку, почти на ощупь, сквозь пернатую шеренгу пробралась. Приговаривала ласково: «Цыпуленьки мои!»
Посреди гнезда, сооруженного из свежего ароматного сена, оказалось маленькое теплое яичко. Бабушка Маша огладила его в ладонях, обсмотрела со всех сторон, и довольная пошла обратно. Тоня все на крыльце вертится – на пруд собрались, ее с собой зовут.
– Нет уж, куда мне! А ты стой-ка! – тянется рукой к внучкиной голове. Тоня покорно опускает голову, смоляные волосы почти касаются земли. Бабушка трет яичко о внучкину голову, приговаривая: – Сколько волос, столько яиц пусть курочка снесет! – и объясняет удивленному горожанину Паше, – когда молодочка первое яичко приносит, так положено делать!
Тоня улыбается:
– Бабулечка, хочешь к деду Антону? Завезем на машине по дороге на пруд!
– Да чего мне там делать? К Антону тоже внуки приехали… Чего его отвлекать?
Молодые уезжают, включив на всю мощь машинное радио, а бабушка, тяжело преодолевая пороги, возвращается в свою комнату, бережно кладет яичко в коробку, и снова берется за телефон.
– Надо Ире позвонить, похвастать! – говорит сама себе и кошке Муське, черной растрепанной тенью распластавшейся у ног. – Как она там в своей квартире поживает?
Иру Маша никогда не видела. Даже на свадьбе Тони и Павлика они не встретились, у свахи подскочило давление, и она не пришла. Она вообще никуда не выходит уже два года, ноги больные, отекают, что важнее – сердце прихватывает. А свадьба – волнение сплошное, все болезни обострились разом. Позвонила как-то Пашина бабушка Тониной, и стали с тех пор общаться. Общие темы есть – внуки в первую очередь, дальше возраст – по восемьдесят обеим, болячки опять же обсудить, передачи, да и просто когда скучно-тоскливо словом перемолвятся. Досуг и быт у всех бабушек похож, вот только Ира в городской квартире живет, а Маша – в деревенском доме. Порой ее завидки берут – у Иры все удобства под боком. Врача можно вызвать в любой момент, да много чего в городе хорошего есть – она знает, двадцать годков там отработала! Ира тоже в деревне родилась, но в городе прижилась, свою жилплощадь заимела. Но чего уж под старость лет жалеть, как сложилось, так и есть…
– Ира, здравствуй!
– Здравствуй, Маша! Как дела?
– Все в порядке. Молодочка первое яичко снесла!
– Пестрая которая?
Поговорили о курах. Ира свой совет дала – чтоб не забывали цыплятам толочь яичную скорлупу в еду – витамины. Маша соглашается, мол, да, надо, как будто сама этого не знала.
– Детки приехали? – это Ира про Тоню с Павликом спрашивает.
– Приехали!
– А чего делают?
– Смородину собирали, а теперь на пруд поехали.
– Хорошо. Привет передавай! Когда уж ко мне заедут…
Маша пообещала передать, а потом спросила с интересом:
– А ты чем занимаешься?
– Сегодня щи варила в три подхода, да вот силы кончились. Сижу на кровати и в окно гляжу. У меня тополя под окном растут, видно, как их ветер качает. Такие они зеленые, такие красивые, листочки у них на ветру трепыхаются. А когда они наклоняются к окну – кажется, здороваются со мной.
Бабушка Маша привет Тоне с Павликом передала. Павлик засмеялся, ласково схватив отделившуюся от него жену за руку:
– Баб Ира ревнует, к твоей чаще ездим.
– Так тут не только бабушка, еще мама с папой, и огород! И дом, в котором я выросла, – Тоня опять выхватила свою руку и обняв бабушку, громко чмокнула в прохладную щеку. – Заедем к баб Ире на обратном пути.
– Не в этот раз. В городе свои дела, забыла? – ответил Павлик, и легкая морщинка залегла у него на лбу.
А обласканная внучкиным порывом бабушка Маша вышла на крыльцо. На противоположной стороне дороги, у соседского дома, тоже росли тополя. Но ей их уже не разглядеть – далековато, не для ее глаз. Мир стал намного меньше, чем раньше. Пожалуй, размером с дом и огород или даже с ее комнату и тропку до бани.
Села на лавочку, Муська тут как тут – у ног. Как в детстве – радостно и хорошо на душе, словно Тониным счастьем заразилась и помолодела лет на пятьдесят! Вот когда из сердца песня просится – она бы сейчас спела, сиди Антон рядом. Как раньше: «Потеряла я колечко…»
На следующий день, когда провожали Тоню с Павликом в город, бабушка Маша вышла к дороге. Погрузили в машину красное ведерко со смородиной, пупырчатые пузатые огурцы, тугие зеленые перышки лука и другую зелень, перевязанную простой нитью, ячейки с яйцами. Есть здесь передача и для бабушки Иры, после недолгих пререканий Паша все-таки согласился на визит. Просигналив, машина тихонько тронулась с места. Тоня улыбалась и посылала воздушные поцелуи из открытого окна. Лида с Юрой почти сразу в дом зашли, позвав ее с собой пить чай. Но бабушка Маша еще долго стояла у дороги, махала рукой вслед и крестила удаляющееся черное пятно машины, приговаривая: «лишь бы у них все было хорошо!»
А потом вернулась на крылечко, присела рядом с нежащейся на солнце Муськой. Достала телефон и набрала Ире. Надо же сказать какая радость ее ждет!
А тополя по-прежнему одобрительно качали головами, как будто вновь и вновь по привычке приветствовали друг друга…