Продолжаем опрашивать известных литераторов на предмет того, как им пишется, живется и мечтается при коронавирусе.
Вопросы все те же:
1. Насколько карантин влияет на вашу жизнь и творчество?
2. Запаслись ли вы провизией «на всякий пожарный»?
3. Как думаете, чем закончится эта история?
(Первую часть опроса можно прочитать ЗДЕСЬ).
Всеволод ЕМЕЛИН
1. Пока не очень понял, как влияет. Он только начался. Но первые впечатления положительные. Выпить не с кем – здоровье значительно улучшилось. Жду наката небывалого вдохновения.
2. Нет. Я себя знаю. Запасусь на неделю – сожру за день. Кроме того и не вижу в магазинах запасающихся людей. Стыдно будет, одному-то, с баулами…
3. Думаю, гораздо хуже, чем ожидаем. Я вообще алармист и паникер. Последние годы у меня острое ощущение, что у Того, кто всем реально управляет, терпение на исходе. И Он, вроде, неоднократно и ясно нам это показывал. «А Васька слушает, да ест». В голове фраза из св. Иоанна Богослова вертится: «В те дни люди будутискатьсмерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них».
Марина МОСКВИНА
1. Хотелось бы, чтобы писатель в изоляции чувствовал себя, как рыба в воде. Я стараюсь писать роман, веду мастер-класс онлайн, казалось бы, самое время с головой окунуться в работу. Но в получасе езды от меня живет мой папа 94 лет, которого я умоляю не высовываться, но этот интеллигент не может не выйти – не поблагодарить соцработника или курьера… Единственное, на что он со скрипом согласился – не обнимать и не целовать обожающих его соседок, вахтерш, невесток, правнуков и далее по списку. Сегодня ему позвонили в дверь – он посмотрел в глазок: незнакомый мужчина в красной куртке. Я строго по телефону велела не открывать. Спустя некоторое время позвонила в дверь женщина – и тоже в красной куртке. Мы не на шутку всполошились. Наконец, кто-то сообщил, что это ходят волонтеры к ветеранам войны, предлагают помочь. Тут я еще больше испугалась: вдруг они подумают – чего это старик не открывает? Все ли с ним в порядке? Мы ему, например, медаль принесли, подарки к дню победы, пилотку, флягу, фронтовые сто грамм, поздравление от президента… Как он тогда проголосует за поправки к Конституции, когда нагрянут агитаторы? Это я шучу, конечно, но уже все вселяет тревогу, даже абсолютно добрые начинания!
2. Запасы – это совершенно не мой конек. Я прикупила кофе, миндальных орехов, шиповника, кураги, коробочку льняной каши, печенье имбирное с яблоками, причудливый корень имбиря, 150 коньячка и шоколадку «Вдохновение». Муж мой – художник Леонид Тишков, вернувшись с дачи, что ни день – просто диву дается моей безалаберности. Теперь, когда «всякий пожарный» грянул, мы тщетно пытаемся связаться с каким-нибудь онлайн магазином, долго, тщательно выбираем самое вкусное, по крайней мере съедобное, и который день получаем сообщения, что этого всего, что мы выбрали, больше нет, и вместо горбуши в собственном соку всплыли из далекой юности студенческой «бычки в томате»… Леня им обрадовался как родным, вспомнил, что варил из них в общаге классный суп! Правда, и с «бычками» ничего пока не получается, так что изучаем наши закрома, достаем початые пакетики с когда-то заброшенной чечевицей, и радуемся, радуемся! Картина мира меняется каждую секунду. И эта неизвестность, взвешенность, отсутствие опоры – нормальное испытание для такого «стамбульского кремня», как я.
3. Она закончится, как в песенке Юрия Левитанского:
– Чем же все это окончится? – Будет апрель!
– Будет апрель, вы уверены? – Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
Будто бы в роще сегодня звенела свирель!
Евгений ВОДОЛАЗКИН
1. В жизни создает неудобства, творчеству способствует.
2. Дочь привезла нам с женой кое-что из необходимого.
3. Все успокоится.
Денис ДРАГУНСКИЙ
1. На мою литературную работу, честно говоря, карантин не повлиял. Ни в смысле расписания, ни в смысле новых тем и идей. Как всегда, я после завтрака сажусь за письменный стол и начинаю то ли сочинять новый рассказ, то ли редактировать старый, то ли писать колонку или отвечать на вопросы интервью – вот как сейчас. Ну и пока никаких сюжетов, связанных с эпидемиями, карантинами, врачами и больными у меня не появилось. Но сильно изменились планы моих встреч с читателями. У меня весь апрель был расписан. 14-го у меня выходит новый роман «Богач и его актер», предстояли презентации, в библиотеках и магазинах – а тут стоп. Сидеть дома. Ну, ничего! Справимся по скайпу!
2. На полгода и даже на месяц вперед запастись трудно и, наверное, не нужно. У нас дома есть какой-то регулярный запас, чтоб не каждый день бегать в магазин. Мы вообще стараемся «не делать из еды культа». Овсянка и гречка для нас не печальная карантинная необходимость, а ежедневная любимая еда.
3. Любая эпидемия кончается рано или поздно. Поскольку сейчас не XIV век, а все-таки XXI, я почти уверен, что это продлится максимум полгода, но это имея в виду уже полнейшую безопасность. А так – думаю, через месяц или полтора все станет гораздо легче. Надеюсь, что все отмененные литературные события, как малые, так и большие (например, Санкт-Петербургский книжный салон) пусть с опозданием, но все-таки состоятся.
Андрей РУБАНОВ
1. Карантин создал множество бытовых неудобств, но пока все терпимо. Жалко людей заболевших, а также тех, кто нервничает и напуган. Психологически такие «паузы» даже благотворны для любого человека, но, к сожалению, вредны для экономики.
2. Конечно, нет. На всю жизнь сухарей не насушишь. У нас в семье не принято чревоугодничать, мы всегда едим самую простую пищу. Многие паникеры, я знаю, забили холодильники, а сейчас сидят по домам и «заедают стресс», за два дня уничтожая недельные запасы. Не нужно быть рабом своего желудка. Практика показывает, что запасаться надо не продуктами, а деньгами.
3. Я сбился, пытаясь подсчитать, какой это кризис на моей памяти: то ли восьмой, то ли девятый. Я привык давно. Все эпидемии заканчиваются, вот и эта закончится. Вирус победят. Будет экономический спад, граждане обеднеют, будут очень недовольны, но потом привыкнут. Главное сейчас – не слушать предсказателей, прорицателей и экспертов-дилетантов. Никто вам сейчас не предскажет, что будет через полгода, ситуация слишком необычная.
Алексей СЛАПОВСКИЙ
1. Как и все, заново оцениваю простые вещи. Человек, попавший в аварию и лишившийся ног, всегда думает: оказывается, какое это было счастье – ходить. Просто ходить. Кстати, пишу то ли повесть, то ли сценарий именно об этом. Так и называется – «Авария». В рассказах. Люди куда-то ехали, что-то планировали, и вот массовая авария, столкнулось множество машин. И сразу все изменилось. Жизнь ДО и жизнь ПОСЛЕ. Что-то вроде развернутой метафоры. Все новеллы будут обязательно с хорошим финалом. С хэппи-эндом. Выкладываю тексты в Фейсбуке и предлагаю всем придумать и написать свой финал, а через какое-то время покажу свой, уже готовый. Такая карантинная игра. Приглашаю всех желающих поучаствовать.
2. В разумных пределах. Чтобы не ходить в магазин лишний раз.
3. Согласен с теми, кто назвал это мягким и малокровным вариантом Третьей мировой войны. При том, что есть реальные жертвы, и всех жаль. И есть те реальные ощущения, какие и бывают при войне. Страх. Понимание зыбкости всего. Готовность оправдать тотальный контроль, поступиться свободой ради выживания. Испытание мировых экономик на прочность, а людей на мужество и способность к сознательным коллективным и индивидуальным действиям. И так далее. Я вижу, как у многих проявляются лучшие черты. Но вижу и другое. Например, не могу понять, почему два или три десятка людей, владеющих половиной денег России, сидят на них окоченевшей от жадности задницей, а в аптеках до сих пор нет масок? Почему государство не способно решить этот не самый сложный вопрос? Как бы это ни кончилось, всем ясно, что мир не будет прежним. Главное – извлечь верные уроки. Из Второй мировой эти уроки во многом, хоть и не во всем, извлекли. Может, поэтому последние 75 лет человечество, при всех оговорках, жило так хорошо, как никогда до этого за всю свою историю. И не только «золотой миллиард», хотя и миллиард – немало. И вот напоминание: любой, самый быстрый, комфортный и красивый автомобиль может врезаться в другой или в препятствие. Починимся, подлечимся, будем думать, как избежать повторной аварии. Хотя бы какое-то время.
Марина СТЕПНОВА
1. Я и раньше в основном целыми днями торчала за ноутбуком, так что физически для меня мало что изменилось. Психологически - другое дело. У нас с мужем – маленькая дочь и весьма пожилые родители, много друзей во всем мире, в том числе – в сильно пострадавших странах. Я совершенно не паникую, не боюсь заразиться сама, но не могу не тревожиться за близких. Если же включить писателя, то мы сейчас переживаем невероятное время. Дни, когда земля остановилась. Пугающее и очень величественное зрелище.
2. Моя покойная бабушка говорила – на всю войну не напасешься. Она пережила и голод (даже не один), и войну, и эвакуацию. Не вижу оснований ей не верить.
3. Пандемии не бывают вечными. Человечество видало вирусы и пострашнее. Все непременно и обязательно закончится хорошо. Это, конечно, слабое утешение для тех, кто потерял близких – а таких, к сожалению, немало. Но человечество как вид никуда не денется. Очень надеюсь, что мы даже станем наконец ближе друг другу. Последние десятилетия бесконечный поток информации привел нас к небывалому эмоциональному равнодушию. Любая трагедия забывалась за несколько дней или даже часов. Вот это действительно страшно. Если это уйдет, и мы снова начнем жалеть и понимать друг друга – значит, вся планета не зря сидела взаперти.
Юрий БУЙДА
1. Можно сказать, никак. Или почти никак. Гуляю с собакой, редактирую новую книгу, то есть зачеркиваю и переписываю. Когда присылают работу, редактирую чужие тексты (я уже года два на удаленке). Как не участвовал в литературной жизни, так и не участвую. То есть веду привычную жизнь.
2. Рядом с нашим домом – семь магазинов, в них все есть, запасы делать незачем.
3. Судя по прессе и социальным сетям, многим непривычно возвращение смерти в нашу жизнь. Столько лет приплясывали, смеялись, всеми силами пытались вытеснить эту тему отовсюду, обесценить жизнь, но, как оказалось, безуспешно. И это повод для переоценки того, чем обычно заполняется жизнь. Чем это закончится – не знаю, допускаю, что ничем: чувства старше разума, наши же чувства притупились без настоящей работы. А чем закончится вся эта история – об этом пока никто не знает. Сегодня полезнее не гадать, а вдуматься в реплику из «Гамлета»: The readiness is all («Готовность – это все»).