Поезд… Несколько часов назад выехали из Симферополя. Недавно проехали Джанкой, в котором сел в купе парнишка, ровесник моего погибшего сына Ивана.
Тревожно от этого соседства – потому что паренёк не глуп, харизматичен, из породы тех, которые в недалёком будущем – «обязательно во власть» и «по головам». Он по-современному непреклонный, отрицающий многое и не совсем вменяемый в понятиях Родина, патриотизм, деды и «кто не знает и не ценит прошлого – не имеет будущего». Всё по его понятию должно быть ровненько и чистенько, как в Германии, а не как в развалюхе России: домики одинаковые, а уж что ты делаешь внутри своего домика никого не касается – пишешь ли стихи или занимаешься непристойностями – это личное дело каждого…
Скоро Крымский мост. Немного страшновато – потому что противник на украинской стороне абсолютно невменяемый… Проехали.
Закончилась территория Крыма. А значит, надо переключаться на российского оператора. Странным образом на территории России есть места, где сотовые операторы не общероссийские. Понимаю, что дел сейчас в стране невпроворот, но всё же как-то непривычно жить без банкомата Сбера. Однако скрашивает его отсутствие одновременная самоликвидация придурковатых рекламщиков, заработавших на наших вкладах и операциях и убежавших из неприлично, по его мнению, ведущей себя этой страны.
Поезд. Вот когда начинаешь понимать прелесть отсутствия авиасообщений… Вдруг появилось время на долгие неспешные размышления.
Читаю присланную дочерью злобную статью о себе и сыне резко перекрасившейся в жовто-блакитную расцветку вчерашней нашей соотечественницы, а ныне, кажется, жительницы Израиля. Как страшно звучит обвинение в мой адрес. Оказывается, мой сын погиб, прикрывая своих сослуживцев, только потому, что я его воспитал патриотом. Мол, не «заморочь» я ему голову рассказами о славных наших предках, не участвуй он вместе со мной в телемостах с Новороссией, не напиши он свой очерк о писателе Евгении Львовиче Войскунском, ветеране Великой Отечественной, – была бы иной его судьба… Только забыла она, что не мальчонкой бездумным он встал на защиту Родины и за други своя, а зрелым человеком, осознанно и самостоятельно принимающим решения, понимающим, что от этого выбора зависит и его жизнь, и жизни всех его близких, а значит и существование самой страны (совсем не кажутся сегодня мне эти слова высокопарными).
Думаю, никогда не осмелится она укорить тех своих израильских сограждан, чьи дети погибли в Шестидневной войне или на войне Судного дня. Пусть расскажет им про вред патриотического воспитания…
Поезд – удивительное пространство для размышлений. Вот и эти личные мысли тут же привели за собой другие и начали последовательно разворачиваться, виток за витком, как мне показалось, приведя к интересным выводам, которым я дал названия «Этимология победы».
Давненько я стал задумываться о том, как много смысловых подмен произошло в нашей жизни. Мало того, что мы стали употреблять в речи англоязычные безликие и безэмоциональные жвачки, но нам незаметно внедрили в сознание искаженные смыслы привычных и важных для нас, русских людей, слов.
Больше десяти лет назад я высказал мысль о запрете использования святых для России имён в так называемом премиальном литературном процессе (чтобы не было у нас по нескольку премий Пушкина, Толстого, Державина, Цветаевой, Пастернака, Бунина, св. Александра Невского и т. д.), вручаемых налево-направо… Но вернусь к теме искажения смыслов на примере «Русской премии» (к слову сказать, и «русских» премий оказалось несколько!).
На сайте премии можно узнать, что «Русская премия» – единственная российская литературная премия, присуждающаяся авторам литературных произведений, проживающим за пределами России, в любой стране мира, и пишущим по-русски. Задуманная Чингизом Айтматовым, несомненно, с лучшими намерениями, она выродилась в антирусскую, о чём каждый здравомыслящий человек может сам убедиться, полистав произведения лауреатов (список размещён на сайте Премии). А всё начиналось, если помните в девяностые, когда каждый россиянин за границей назывался русским, не зависимо от его национальности, взглядов и тогдашнего места проживания. Так истинное значение начало размываться, приняв в логотипе Премии – противоположное по смыслу значение, а точнее слово русская стало означать, что Русские люди сами же финансируют врагов своего народа, правда руками предателей в структурах бизнеса.
Итак, вернёмся к «Этимологии победы».
Совсем недавно (как раз в упоминавшейся выше ругательной статейке) меня обозвали «ватником».
ВАТНИК
Нашли чем обидеть… И очень хорошо представляю себе этих типчиков в маминой панамке, не однажды битых нами во дворах за слюнтяйство и трусливое кляузничество, словно уже тогда мы понимали, что за «соседи» живут и растут рядом с нами и ни разу не носили ватники. Никогда в моём сознание это слово не будет уничижающим. В молодости мы с удовольствием надевали морозными зимами эту удобную и недорогую одежонку, были годы, когда ватники стали модными, у них появились различные фасоны, даже приталенные встречались.
МЕМОРИАЛ
Рядом с моим домом на улице Тихорецкая в городе Горьком был мемориал погибшим в годы Великой Отечественной войны – захоронение умерших в госпитале раненых бойцов. А потом появилось общество «Мемориал», члены которого с остервенением начали искажать историю СССР, возводить на пьедестал новых «героев». И постепенно в сознании сограждан это слово стало ассоциироваться не с Мамаевым курганом или Брестской крепостью, а с либеральной группкой мстительно настроенных и проплаченных зарубежными фондами людей. С какой радостью я прочитал в последние дни 2021 года о ликвидации этой организации в России…
Пройдёт несколько лет, и это слово снова засияет в наших сердцах прежними смыслами, благодаря открытию Ржевского комплекса, восстановлению мемориала Саур-Могилы…
НЕТ ВОЙНЕ
Когда стихотворение «Отец солдата» вышло в «ЛГ», мой до той поры товарищ и близкий друг семьи, попросил разрешения опубликовать его у себя, но забыл предупредить, что добавит к нему лозунг «Нет войне». Через несколько дней я заметил это и попросил убрать не принадлежащие мне слова, вносящие противоположный содержанию смысл, но он согласился убрать только вместе со стихотворением. Я, объясняя ему своё неприятие этого лозунга в дни войны, привёл его нынешний синоним «Москаляку на гилляку».
Для справки из википедии: «Москаляку на гилляку» («Москаля на сук») – украинская фраза-лозунг и интернет-ролик со школьной линейки на Украине. В ролике молодые люди скандируют антироссийский украинский выкрик, который в 2014 году после победы на Украине Евромайдана получил большое распространение.
Представить, что мой «товарищ» не понимал, что делает, я не могу. Он прозаик – а значит смыслы слов для него открыты во всей глубине. Такие сегодня пацифисты.
КРАСНЫЙ КРЕСТ
«Красный крест» – сегодня существует только для нацистов и всушников, о которых мы уж больно печёмся и даже с поля боя эвакуируем, а по нашим машинам и полевым госпиталям с таким же «красным крестом» стреляют, палатки с нашими ранеными бойцами сжигают из огнемётов.
ЭЛИТА
«Элита» – прежнее, насаждаемое нам значение этого слова наконец-то приобретает первоначальное значение. Именно элита России сегодня на поле боя защищает страну от нацизма и «цивилизованных» варваров. Я мечтаю, что вернувшиеся с поля боя с Победой эти парни и девушки, получат прекрасное образование и займут своё место в общественной и государственной иерархии, вытеснив «успешных» проамерикансих и проевропейских менеджеров, доказавших свою антироссийскую сущность, как своими поступками, так и выступлениями в прессе.
НАША АТАКА НА ИХ АЛФАВИТ: Z, V и т. д.
Надо продолжать давление на вражеский алфавит. Пусть отказываются от ещё большего количества букв и обедняют и так скудный свой язык. Пусть откажутся от слов: валюта, вальс, ковбой, университет, Ватикан, веган, Вермонт, стихи, победитель и т. д… На этом слове остановлюсь. Мы не будем возражать, если они про него забудут навсегда. Победитель – Россия.
ШОУ
В насквозь антироссийской Википедии «Шоу» – (англицизм от show) или представление, показ (русскоязычный вариант) – мероприятие развлекательного характера, демонстрирующееся публике и имеющее постановочный характер, не совпадающий с реальностью. Именно с очернения реалистического русского искусства начали «реформаторы» во времена Хрущёвской оттепели.
ФЕЙК
Слово «фейк», заменившее всем нам привычные понятия: ложь, враньё, обман затуманивает, а в итоге стирает смысловую глубину этих страшных слов-явлений.
И это нам совсем не кажется, что мы опаздываем в информационной войне, невовремя реагируем, не столь агрессивны, как противник. Надо просто понимать, что «созидать» зло и врать намного проще, чем делать добро и говорить правду.
Человечество давно доказало, что художественное и образное воспроизведения добра, героизма и святости почти невозможно в мирском исполнении, это удалось воссоздать только в церковной житийной литературе.
МИРНЫЕ-СВОИ-ВАШИ-НАШИ
«Мирные граждане» – это понятие сегодня тоже очень искажено. Пример – в одном из приграничных городов приютили семью беженцев с бывших украинских территорий, пока мамочка отлучилась, девочка-детсадовского возраста успокоила хозяйку: «Вот деда с батькой москалей побьют, и мы домой вернёмся». Взрослые похитрее. А устами младенца глаголет правда об отравляющих наших бойцов «мирных», или отвечающих на наши запросы по поиску погибших – «своих ещё не всех похоронили… не до ваших», и перевирающие-искажающие видео и текстовую информацию.
Наши бойцы и военкоры только попытались рассказывать про героическую оборону мариупольского «дома Павлова» в интернете (к сожалению, центральным каналам команду об этом почему-то так и не дали), а враги сразу же «показали/доказали цивилизованному» миру, что «оккупанты» расстреливают жилые дома в упор. А ведь именно так они пытались уничтожить или заставить сдаться небольшую группу морпехов и спецназа, оказавшихся в окружении. Но так ничего и не добились. Ну, разве почти сравняли с землей пятиэтажное здание общежития «Азовстали», хотя прекрасно знали, что в подвале «мирные» жители в большом количестве.
Наше море. Фото Ивана Борисовича Лукина
Выныриваю в реальность. Поезд давно проехал лермонтовскую Тавриду. И я вспомнил, что в одном из разговоров с сыном после первого их боевого крещения в Мелитополе, посоветовал ему перечитать «Валерик», чтобы понять, что так, как случилось с ним, было из века в век. Литература обретала плоть на крови пишущих и читающих… Порадовало, что почти у всех ребят-однополчан с собой в вещмешках были книги, но я не слышал от них, чтобы кто-то про войну читал: поэзия, приключения, фантастика.
Вернёмся к пассажирам. Про одного уже рассказал в самом начале. Речь теперь о втором. Он белорус 35 лет, живёт и работает в Москве, уже при своей квартире, молоденькой жене и новеньком BMW (приобрести которую чуть не помешала СВО, но успела-таки таможню проскочить до санкций). У белоруса и украинца несомненно всё лучшее впереди… Только вот это впереди ни тот, ни другой не связывают с жизнью в России. Перебивая друг друга, делятся восторженными впечатлениями от совсем еще недавних заграничных путешествий: пивные фестивали, танцполы и пляжные знакомства… Молодость. Всё объяснимо, кроме одного – почему им так не нравятся их родные Могилёв и Джанкой? Спрашиваю, конечно, чем же там, кроме праздников тела лучше? Оказывается, это – главное. «Что же вы на своей улице, в своём городе ничего преобразовать не попытались?» Вопрос ставит их в тупик, да и думать над такими неудобными вопросами они не желают… Но твердят наперебой одно: «Везде препоны… руки связаны… налоги душат… зачем здесь что-то начинать?» Да. Понимаю. Знаю. Тем более, что они уже успели похвалиться своими доходами и бизнес-успехами в душащей их стране…
Для них меня словно нет рядом. Они устали от моего пронизывающего насквозь взгляда. Они уже забыли обо мне, найдя поддержку друг в друге, готовятся к визиту в соседнее купе, там девчата, с которыми они будут пить вино и смеяться всю ночь… Война не с ними. Она не их. Они едут с отдыха, и ничего не должно им помешать жить…
Так лучше. Может, посплю. Но тревога не оставляет меня.
Тревожно, т. к. с первых минут общения выясняется, что пареньки-то полурусофобы (вот такое я им лёгонькое определение дал), а ведь именно с ними встретятся парни, вернувшиеся с поля боя… Лица их ровесников, сослуживцев сына я вижу, когда смотрю на попутчиков. Другие лица. Иные разговоры слышу. Вот об этих парнях-героях я и расскажу поподробнее в следующей части своего очерка…
Так что опять переживаемый с февраля 2022 года моей страной мировой катаклизм не даёт мне спать ни дома, ни в поезде...
Один из комментариев на первую часть очерка пришёл из Донецка, автору он совсем не показался жёстким. Конечно, я же не рассказал про вернувшихся из плена наших парнях, которые уже никогда не станут отцами... И это не их личное горе, а ГОРЕ государственного масштаба, беда каждой семьи, в которой эти парни могли войти счастливыми мужьями и отцами. Так ваша ли это война, россияне? Неужели только тех семей, чьи дети на фронте?
Нет. Не верю, потому что присылают мне со всей страны фотографии плакатов в поддержку спецоперации, потому что формируются добровольческие батальоны по всей стране, а один из моих коллег (кстати, москвич) уже четвёртый месяц не может получить разрешение на подписание контракта, какие только пороги он не обивал…
О чём я ещё не рассказал? О многом, конечно.
Про девятнадцатилетних украинских девчонок-снайперов в Мариуполе, заявлявших на допросах о сознательном извращённом выборе места на теле своих целей, которые ещё встретятся нам на «нюрнбергской скамье» подсудимых.
Не рассказал о рыдающих и бьющихся в истерике в ординаторских медсестрах и врачах белогородских и ростовских больниц, которые забывали про врачебное профессиональное спокойствие и некий даже присущий всем медикам цинизм. Перевяжет такая медсестра нескольких мальчишек-калек, и ни валидол, ни спирт уже не берут – прямая дорога к психотерапевту. И не СВО тут виной, а наше бесчувственно-диванное отношение к страданию гражданского населения, продолжающемуся на донецкой, а теперь и бывшей украинской земле.
Да, много о чём не рассказал. Никакого формата не хватит описать каждую историю восьмилетнего противостояния Русского мира с тьмой нацизма. Подробным рассказам время после Победы…
Среди моих читателей были и «псевдоправославные» комментаторы, кивающие на всепрощающего Господа, вполне серьёзно называя укронацистов «братьями по вере». В числе подобных просителей очень часто встречаются педагоги российских вузов. Несколько лет назад я был ошарашен признанием одного подобного представителя на курсах повышения квалификации в столичном педагогическом институте. Дама с гордостью поведала нам, как они переучивают за год своих студентов, заменяя в их голове неправильные школьные установки на Рубцова и Есенина «верными» ориентирами: Ахматова, Мандельштам, Солженицын, Бродский, т. е. русские на чуждые, а в сегодняшнем прочтении: предательские.
А кроме этого, в методичках и рабочих тетрадях все тексты были подобраны из переводных книг. Где ты, русская классическая литература? Она, оказывается, трудна к пониманию… Поверьте писателю, невозможно научиться русскому языку по текстам иностранных авторов, тем более в начальных классах. И как ещё одна ложка дёгтя: в текстах для Всероссийских диктантов-олимпиад были отрывки из произведений антироссийски настроенной израильтянки Горалик (как будто нет у нас русских детских поэтов!), сколько об этом не писал поэт и общественный деятель Александр Бобров (статья «Вместо русских – мухи в молоке»).
Это отступление может показаться вроде бы не по теме… но что же узнают новые россияне (жители Новороссии и освобождённых территорий Украины), приехавшие учиться в наши институты? Неужели разница будет не в получаемой ими информации, а только в языке преподавания?
Поезд же идёт дальше. Ростов-на-Дону. За окном привычный вид прифронтового вокзала. А мыслью я перемещаюсь вглубь города, где расположен один из госпиталей, в котором точно ждут нашей поддержки герои СВО, о которых Президент РФ не раз ещё скажет, что вся страна ими должна гордиться. Что страна? Придёт день и весь мир в очередной раз отблагодарит их за спасение.
Продолжение следует.
Борис ЛУКИН
Читать Часть первую
Читать Часть третью