Кого из преданных почитателей, страстных любителей цирка и даже случайных зрителей до глубины души не волновали яркие цирковые представления, подчас исполненные неподдельной поэзии?
Русские поэты Иван Бунин и Анатолий Передреев предприняли попытку передать эту поэзию цирка, если можно так выразиться, в своих стихотворениях «В цирке» (И. Бунин) и «Представление» (А. Передреев), и сделали это с блеском!
Стихотворение Бунина состоит из двенадцати строк, из трех строф. Стихотворение Передреева более длинное. Но я буду касаться только его четырнадцати строк, расположенных в середине стихотворного произведения «Представление».
Эти четырнадцать строк А.Передреева явственно перекликаются со стихотворением «В цирке» И. Бунина – достаточно сказать, что они написаны тем же размером, что и бунинские стихи.
Вот эти стихотворения:
В цирке
С застывшими в блеске зрачками,
В лазурной пустой вышине,
Упруго, качаясь, толчками
Скользила она по струне.
И скрипка таинственно пела,
И тысячи взоров впились
Туда, где мерцала, шипела
Пустая лазурная высь,
Где некая сжатая сила
Струну колебала, свистя,
Где тихо над бездной скользила
Наяда, лунатик, дитя.
(Иван Бунин)
Представление
… Погаснет зияющий купол,
Невидимый грянет оркестр,
И женщина с грацией кукол
Выносит заученный жест.
Зачем она так выбегает,
Зачем, трепеща чешуей,
Безжалостно так выгибает
Блестящее тело свое?
Зачем, изогнувшись улиткой,
Свиваясь в змеиный виток,
Должна напряженной улыбкой
Достать полумертвый цветок?
Когда же достигнет предела
Искусство скрутить себя в жгут…
(Анатолий Передреев)
А теперь рассмотрим, как оба поэта рисуют картину циркового представления и его героиню.
Описывая, изображая цирковую артистку, Бунин не дает ее полного словесного портрета, ограничившись лишь замечанием, что у нее «застывшие в блеске зрачки».
Читая стихотворение, мы явственно видим эти зрачки, видим глаза артистки, блестящие на ее лице в момент исполнения циркового номера.
Циркачка так легка, так воздушна, что не идет, не передвигается, а именно скользит по натянутой струне в «лазурной пустой вышине» цирка.
При чтении поэтических строк Бунина рождается ощущение некоего совершающегося на наших глазах таинства. Перед нами встает, открывается воистину волшебная картина. Она возникает, как сон, а точнее, как полуявь-полусон.
И скрипка, сопровождающая цирковое действо, звучит не иначе, как таинственно:
И скрипка таинственно пела.
И «тысячи взоров» не просто глядят на совершающееся под куполом цирка действо, а впиваются в едином порыве в мерцающую высь, где скользит по натянутой струне не просто циркачка, цирковая артистка, а
Наяда, лунатик, дитя.
Слово «лунатик», употребленное здесь поэтом, лишь свидетельствует, подчеркивает, что происходящее предстает как некий чудесный сон или полуявь-полусон. И так хочется, чтобы все это никогда не кончалось, а длилось и длилось.
В стихотворении зрители с замиранием сердца наблюдают, следят, впиваясь в «пустую лазурную высь», за всем происходящим под куполом цирка. Они взирают на цирковую артистку, затаив дыхание, и воцаряется такая тишина, что даже слышно, как колеблется, свистя, струна, по которой скользит циркачка.
Бунин всего в двенадцати строках точно воссоздает когда-то увиденную им цирковую картину, и воссоздает ее во всей ее полноте, яркости, таинственности.
…Анатолий Передреев по-другому, по-своему описывает цирковое представление, в начале которого
Погаснет зияющий купол,
Невидимый грянет оркестр.
Передреев артистку цирка изображает иначе, чем Бунин, – более детально, более подробно, что ли. Но об этом чуть позже.
Если у Бунина циркачка – дитя, то у Передреева – она «женщина с грацией кукол», что делает, впрочем, в глазах читателя ее тоже отчасти похожей на дитя.
Если Бунин смотрит на артистку и на разворачивающуюся цирковую картину как бы со стороны, то лирический герой стихов Передреева почти полностью погружается в происходящее перед ним действо. И ему даже «непомерно жаль» циркачку. Он глубоко сочувствует, сострадает ей, когда она
Безжалостно так выгибает
Блестящее тело свое.
И вопрошает, зачем, почему у нее такая безжалостность к себе? Для него это – мучительная загадка, как загадка, тайна и то, зачем она свивается в «змеиный виток», изгибается улиткой.
В отличие от Бунина, Передреев, как я уже отмечал выше, дает подробное, детальное описание «своей» циркачки.
У нее «блестящее тело», «трепещущая чешуя» одеяния, у нее «грация кукол», «напряженная улыбка». Она «выносит заученный жест» и в совершенстве владеет «искусством скрутить себя в жгут».
Стихи и Бунина, и Пердреева замечательны по истинной мастерской, филигранной отделке стиха, по завораживающей интонации, по четкости и звучности рифм.
…Вот на такие размышления навели меня чудесные стихи о цирке прекрасных русских поэтов Ивана Алексеевича Бунина и Анатолия Константиновича Передреева.
Сергей АГАЛЬЦОВ