В самом конце 1991 года и начале 92-го – после «Беловежского соглашения», или, по другой версии, «сговора в Вискулях», – Иосиф Бродский написал стихи на тему отделения Украины от России, которые, хотя и не были опубликованы на бумаге, распространялись им среди близких друзей и коллег. За 30 лет эти важные для Бродского, во многом «пророческие» строки стали одним из самых известных его произведений – во многом благодаря силе художественных образов. Автор, что называется, сыграл в разных регистрах, от исторических аллюзий, от казацкой иронии и народного фольклора с ядреными выражениями в стиле «письма запорожцев султану» – до печали и возвышенной интеллектуальной переклички с пушкинской «Полтавой». Пушкин поэтически спорил с Байроном, написавшим «Мазепу». Поддержав полтавские мотивы, Бродский поспорил с Тарасом Шевченко.
Многие исследователи творчества Бродского сходятся во мнении, что это стихотворение когда-нибудь будет опубликовано – при согласии наследников поэта – в собрании его сочинений. Но только после тщательной редакторской обработки, особенно по части пунктуации. А вначале необходимо изучить авторскую рукопись, сопутствующие ей материалы и черновики с вариантами правки, хранящиеся в архиве Бродского в Йельском университете (США). Уточнив, таким образом, все авторские «реминисценции», «загадки» и «намеки». Вариант, предложенный в 2008 г. Натальей Горбаневской, был взят за основу при публикации текста «На независимость Украины» на сайте Минкультуры в Интернете («Культура.РФ»), но и он нуждается в серьезной редактуре и принципиальных уточнениях. Начинать работу с нуля не придется: поэт сам не раз читал эти стихи на публике, есть аудиозаписи.
Несколько лет назад в Интернете со ссылкой на публикацию Бориса Владимирского появилась 3-минутная видеозапись, где Иосиф Бродский читает свое произведение перед аудиторией в США 30 октября 1992 г. Вначале поэт сказал: «Я вам прочту нечто рискованное, но, тем не менее, я это прочту. Стихи на независимость Украины». Бродский декламирует чуть нараспев, динамически выделяя строки, четко артикулируя слова и интонации. Можно записать эти «стихи на сорок строк» прямо с голоса поэта. Помещенный ниже новый вариант редактуры стихотворения «На независимость Украины» предлагается в качестве рабочей, промежуточной версии для последующего научного анализа.
Заметим, что Бродский, пусть не без иронии, представил стихи как «нечто рискованное». Строки, написанные в конкретный исторический момент времени, еще требовали небольшой шлифовки, но главные слова поэтом были сказаны. Загадкой в этом стихотворении является слово «зелено-квитный» – «То не зелено-квитный…», да еще «траченый изотопом». Понятно, что речь идет о флаге, знамени, боевом стяге казацкого Войска Запорожского времен Богдана Хмельницкого. Вместо него над условным Конотопом (Конотопская битва была в 1659 г.), символизируя время «Руины» (расхожее название 30-летнего периода истории Войска Запорожского, гражданской войны в Малороссии после смерти Богдана Хмельницкого в 1657 г.), реет «жовто-блакитный». Этот новый желто-голубой флаг, – в цветах шведского, но без креста, – «припасла Канада». Точнее, канадская украинская диаспора...
В «зелено-квитном» флаге некоторые комментаторы усматривают аллюзию Бродского на Чернобыль – последствия аварии, с радиоактивными «изотопами», в месяце «квитне» (апреле) 1986 г. на украинской атомной станции. Мне здесь видится иной сюжет. Вкратце, версия такова. Знамя, личная хоругвь малороссийского гетмана Богдана Хмельницкого, по иронии судьбы, хранится в Швеции, в стокгольмском Военном музее. Часто и подолгу бывая в Стокгольме, Бродский мог увидеть там это выцветшее, траченное временем, «изотопом» зеленовато-коричневатое полотнище. А серебристо-золотистые звезды на белом фоне, рядом с крестом и полумесяцем, похожи на «квиты», цветы…
По стокгольмскому оригиналу и старинным акварелям гетманский «червоный прапор», казачий красный флаг был воссоздан учеными в изначальном виде. Эта копия хоругви Богдана Хмельницкого представлена на его малой родине, в экспозиции Чигиринского исторического музея.
Бродский, работавший в геологических партиях, а с осени 1961 г. еще и лаборантом на кафедре кристаллографии Ленинградского университета (к слову, летом он познакомился с Анной Ахматовой), знал толк в радиоуглеродном анализе и в изотопной датировке исторических артефактов. Поэтому у поэта вполне мог возникнуть образ «зелено-квитного, траченого изотопом» казацкого стяга времен Хмельнитчины. И крест на том знамени имеется, в отличие от условного ново-конотопского… Сюжет достоин того, чтобы в нем разобрались историки. Жаль, что стяг у поэта не «червоно-квитный», тогда бы читателям не пришлось гадать. Впрочем, время покажет, а в любом случае «изотоп» и «Конотоп» у Бродского удачно срифмовались!
Теперь вкратце по новой редактуре стихотворения. Слово «Руина» в разных версиях дано без кавычек, но с маленькой буквы и во множественном числе. В нашем варианте оно также не закавычено, но с большой буквы, как имя собственное. Перед ним убираем запятую, идиоматическое шутливо-ироничное выражение «кузькину мать» оставляем в кавычках. В конце первой строфы все-таки «кость», а не «кости». Далее, как и «ляхи», слово «гансы» также с маленькой буквы, как имя нарицательное (слэнг, он же народный фольклор). В девятой строфе: «Ждать до другого раза» – отдельное предложение на полстроки. В последней, десятой строфе обращение-восклицание: «С Богом, орлы!..». Хотя дальше здесь и напрашиваются составные слова: «орлы-казаки» и «гетманы-вертухаи» (гетманы времен Руины и типа Мазепы).
При чтении Бродский назвал как бы тему стихотворения, но, возможно, в черновиках имеются и другие варианты заглавия. Скажем, «Украинская элегия»… Или «Полтавская рапсодия» – такое «музыкальное название» могло бы подойти, по аналогии с его более ранним «Литовским ноктюрном», где сказано, в частности, о взаимодействии двух культур – литовской и русской. Там есть такие строки: «Над холмами Литвы / что-то вроде мольбы за весь мир / <…> То Святой Казимир с Чудотворным Николой / коротают часы в ожидании зимней зари». Размеренное повествование, спокойное созерцание, взвешенность мыслей…
Однако строки «На независимость Украины», написанные размашисто и словно на одном дыхании, по экспрессии выделяются даже среди наиболее «сильных текстов» Иосифа Бродского. Писал ведь о своем, родном, сокровенном. Думая не только о кровном родстве русской и украинской культуры, литературы... А знал ли Иосиф Александрович о том, что его корни из самой Полтавы? До недавнего времени у «бродсковедов» такой вопрос не возникал…
Известно, что Украину, а конкретно Галицию, Бродский считал своей исторической родиной, полагая, что его Бродские – из Брод около Львова. В интервью одному польскому журналисту он сказал: «В конце концов, мои предки, они все оттуда – это ведь Броды – отсюда фамилия...» (Лев Лосев. Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии. – М.: Молодая гвардия, серия ЖЗЛ, 2006).
И вот в 2020 г. автор Марк Гигузин опубликовал найденные им в питерских архивах документы, в том числе запись от 1903 года о рождении в семье полтавского мещанина Израиля Янкелевича Бродского и кронштадтской мещанки девицы Рахили Иоселевны Свердловой сына Александра – будущего отца поэта. А также обнаружил в архиве фотографии Израиля Янкелевича Бродского, сделанные в Полтаве. Все-таки историкам и литературоведам предстоит разгадать еще одну шараду Иосифа Бродского.
Так о чем там мог «сбрехать» Тарас Шевченко, на что намекнул Иосиф Бродский? И какие строчки «строчки из Александра» он имел в виду? Каждый читатель найдет в этом рыцарском поэтическом турнире свои мотивы. Только так, по-казачьи смело и «по-кобзарски» проникновенно, писал сам Кобзарь, который, прочти он «На независимость Украины», мог бы назвать ее добротной «смеховиной на московский гештальт» – как он же высказался об «Энеиде» Котляревского.
И только так, как Бродский – без тягомотины и с казацкой удалью – можно было написать о любимой Украине, предвидя очередную Руину. Эти стихи Бродского – словно напоминание о постоянной духовной битве, как «строчки из Александра» о безымянном казаке, герое «Полтавы» Пушкина: «Кто при звездах и при луне / Так поздно едет на коне? / Чей это конь неутомимый / Бежит в степи необозримой?» Нет будущего на Украине у Мазепы. Все равно приведет казаков под русские знамена Иван Скоропадский. По завету Богдана Хмельницкого: «С Богом, орлы!».
Владимир МАЛЕВАННЫЙ, журналист, действительный член Русского географического общества
_______________________________
Иосиф БРОДСКИЙ
На независимость Украины
Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно! Как говорил картавый,
время покажет «кузькину мать» Руины –
кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченый изотопом, –
жовто-блакитный реет над Конотопом,
скроенный из холста – знать, припасла Канада,
даром, что без креста – но хохлам не надо.
Гой ты, рушник-карбованец, семечки в потной жмене…
Не нам, кацапам, их обвинять в измене!
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им звонкой матерью, паузы метя строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
Ступайте от нас в жупане, не говоря – в мундире,
по адресу на три буквы на все четыре стороны…
Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы!
Как в петлю лезть – так сообща, сук выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще!?
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе – хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро? Может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом! Вашего неба, хлеба
нам – подавись мы жмыхом и потолком – не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду!
Кончилась, знать, любовь, коли была промежду…
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом!
Вас родила земля – грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое…
Эта земля не дает вам, кавунам, покоя!?
Ой-да левада-степь, краля, баштан, вареник…
Больше, поди, теряли – больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза –
нет на нее указа! Ждать до другого раза.
С Богом, орлы! – казаки, гетманы, вертухаи...
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
1991-1992