Евгений МЯКИШЕВ
Родился в 1964 году в Ленинграде. Член 9-й секции Союза писателей Санкт-Петербурга. Лауреат премии «От музы» (2006), учрежденной русскими зарубежными писателями Юзом Алешковским и Самуилом Левиным. Чемпион петербургского поэтического слэма (2008-2015). Печатался в «Литературной газете», журналах «Звезда», «Нева», «Октябрь», «Сибирские огни», «Дети Ра» и др.
Автор поэтических книг: «Ловитва» (1992), «Взбирающийся лес» (1998), «Коллекционер: Волшебные стихи» (2004), «Морская» (2007), «Кунштюк» (в соавторстве с Михаилом Болдуманом и Линой Лом, 2008), «Колотун» (2009), «Место Силы» (2012), «От Болды» (2012), «Finding the Garden of Eden» (2014), «Занимательная шизофрения» (2016), «Огненный фак: Black Jack» (2017)), «Стихики» (2018).
* * *
Бутоны распускались в тихой комнате,
А мы спешили прочь... Точнее – в сторону,
Мы жизнь свою уже успели скомкати:
Шли слушать соловья – попали к ворону,
Хотели свет увидеть – не увидели,
Хотели дом построить – не сподобились.
Теперь спешим, но нас не ждут родители,
А что нас ждет – к тому не подготовились.
Письмо
Е.Ворсулевой
Дорогая Лена, догорает лето –
Осень тихой сапой бродит по округе;
Зыбкие туманы – верная примета
И дождей сентябрьских, и февральской вьюги.
На горе в избушке я сижу на лавке –
Предо мною книжка и баклажка чая.
Я живу, как Пушкин в Болдинской отставке, –
Стихики слагаю, по тебе скучая.
Поутру – проснувшись – выбегаю в поле
Босиком по травке к роднику – умыться,
А не так, как раньше шастал с перепоя
С рожей посиневшей, чтоб опохмелиться!
Днем иду за хлебом в лавку на перроне –
Слушаю занятный телефонный зуммер,
Вечером доступны рифмы и перо мне,
Ночью – сон покойный, сплю – как будто умер.
Приезжай в субботу – привези в подарок
Солнечных улыбок, удивленных взоров!
Вечером туманным августа огарок
Озарит перины ближних косогоров.
* * *
Ищи себя не там, где свет
Разрушен стенами домов –
Купив замедленный билет,
Езжай в страну лгунов и снов.
И там, купаясь в кущах грез,
Реальный мир забудь – как сон!
Есть мир смешных беззвучных гроз –
И для тебя безгрешней он
Реальной музыки грозы
И ранней осени основ.
Не плачь! Что толку от слезы?
Езжай во сне в страну лгунов.
Возвращение к началу
Кто там рыщет вдоль оврагов
В темных роговых очках?
Землю колупнет корягой,
Оросит из фляги влагой
И умчится на скачках.
То – таинственный геолог,
Безымянный почвовед…
Завернувшись в хвойный полог,
Он не чувствует иголок,
Он лежит и видит свет.
Он живет в лесу безгрешно,
Изучая местный грунт,
Недотошно и неспешно…
Есть в нем золото? Конечно,
На два пуда – целый фунт.
Ветхим пологом из хвои
Тело гибкое свое
Он скрывает от конвоя –
И конвой уходит, воя,
На плечо взвалив ружье.
Но не ценные металлы
Привлекли его сюда –
Где сосна расти устала,
Где грибы под ней, как фаллы,
И, как смоль, черна вода.
Он ловитель совьих криков,
Собиратель вещей тьмы,
Изучатель лунных бликов,
Дряхлых пней древесных ликов,
Насекомой кутерьмы.
Но приходят следопыты –
Бескорыстные сердца,
Небогаты и небриты –
Им пути его открыты
От начала до конца:
Теорема глинозема
Или формула сосны,
Листопада аксиома
Или лемма бурелома,
Или правило весны.
А когда златые слитки
Вдруг приявятся ему,
То его движенья прытки,
И в невидимой кибитке
Он скрывается во тьму.
Nirvana
Прежде чем погрузиться в нирвану,
Коньяком насосавшись, как клоп –
погрузись предварительно в ванну,
третий глаз засадив себе в лоб.
Ведь иначе в желанной нирване
ни хрена не увидишь, дружок...
А потом уложись на диване
И дуди в свой волшебный рожок.
И глядишь – прояснится сознанье –
И завертится калейдоскоп
Мирозданья и миросозданья…
Вот тогда нажимай кнопку «stop».
* * *
Московского неба фальшивый алмаз
Не дался мне в руки – кричи не кричи.
Но я полюбил, словно девушку – Вас,
А Вы – лишь зола из остывшей печи.
В трубе вы звените, и мне невдомек,
Что были осинкою Вы иль сосной,
А после, увы, превратились в дымок,
Да в горстку золы за заслонкой печной.
Но прежде, чем сделаться горкой золы, –
Вы неба слегка затуманили страз,
И с башен кремлевских сорвались орлы,
И сгинули, дымкой прикрытые, с глаз.
Фальшивый алмаз не продать, не украсть,
А в доме – какие в печи калачи? –
Затихни, замолкни, безумная страсть!
Ведь Вы – лишь зола из остывшей печи.
Настойка любви
Е.В.
Настал сегодня день шестой – я не отправился в загул,
Любви целительный настой помог свернуть мне в переул,
В котором – в домике, одна – сидела женщина в ночи,
Зияла полная луна, стояли две, нет, три свечи
На склизкой плоскости стола. И в той волшебной полутьме
Сидела женщина. Скала доступнее казалась мне,
Чем плеч, желанных мной, изгиб, овал бедра, излом руки.
И я сказал: «Сидишь, как гриб, средь паутины и трухи,
Грибница бледных квелых чувств едва пульсирует, струясь!
Я в суть твою проникнуть тщусь!» Она ответила мне: «Князь
Сырого Вяжущего Сна – заколдовал меня навек,
И потому я холодна, но ты – свободный человек!
Ступай за тридевять земель – там, меж еланей, есть утес;
Под елью лаз… вокруг щавель, кислица, горечь тубероз,
Попона мха… проникни в лаз и Князя Вяжущего Сна
Поганкой бледной тукни в глаз, но берегись – его слюна,
Коснувшись брызгами телес – тебя в гнилуху обратит!
Он защекочет, сглазит, съест… и лишь того не победит,
Кто беден златом, но богат Сознаньем Длинного Меча,
Кто ветру – свет и Солнцу – сват…» Тут я подумал, что врача
Смешного нужно пригласить, а вслух промолвил: «Встань, сестра,
Я смог поганца загасить поганкой бледною вчера!
Исчезни, плесень, сгинь, труха, развейся, смрад-дурман травы,
Очистись, комната, от мха и станьте прямы, кто кривы!»
Привстала женщина, в мои объятья пала, словно сноп,
К моим губам прильнула, и… по телу побежал озноб!
* * *
В.Шубинскому
Ни криволинейный, расчерченный мрак,
Ни сонный, осенний мороз,
Ни полной луны постоянный маяк
Нас не поведут под откос;
Казённых домов на пути короба
Не скроют в ловушках навек –
Петляет окольная наша тропа,
Чащобы готовят ночлег;
Под сиплое уханье духов лесных,
Сквозь шелест болотных осок,
Из угольных ям, из завалов ночных
Едва различим голосок
Невинной, но вечно виновной земли,
Манящей своих должников
Вернуть ей котомки её и кули
Мельчайших зыбучих комков,
Заёмных песчинок звенящую персть.
Но нам в назидание дан
В блужданьях кривых указующий перст
К незримым в потемках садам.
Чейрот?
Да, нечего сказать! Отличная погода:
Полгода невский мрак, чухонский колотун.
Да, в Питере – у нас – зима стоит полгода,
И в низких небесах висит луны колун.
Тем временем в Москве – тропическое лето,
Кромешная жара, сплошной солнцеворот.
Там – топлесс – на Тверской тусует Виолетта
И жаждет засосать меня в пунцовый рот.