Родинка

Александр ПОНОМАРЕВ

Родился и проживает в Липецке. Прозаик, драматург. Автор шести книг прозы и драматургии. Закончил филологический факультет Липецкого государственного педагогического института, Республиканский институт МВД России по специальности «практическая психология». Служил в органах внутренних дел РФ. Подполковник милиции в отставке. Ветеран боевых действий на Северном Кавказе. Член Союза писателей России. Публиковался журналах «Нева», «Подъем», «Огни Кузбасса» и др.

Родинка

(рассказ)

Нога нестерпимо болела, причем сначала боль была тупой, но время от времени ее как будто кололи шилом с нескольких сторон, а потом тысячи чертей доставали ржавую двуручную пилу и принимались за дело. Андрей глухо застонал. Превозмогая боль, он достал из разгрузки индивидуальный перевязочный пакет, разорвал зубами оболочку и принялся неумело перевязывать рану. Нога вспухла и посинела, небольшое входное осколочное отверстие выше колена стало черным от запекшейся крови. Ранение было глухим, железный осколок застрял где-то в мягких тканях бедра. Андрей бинтовал ногу, как учили, сверху потуже, ниже послабее. Медицинские бинты сразу же пропитались свежей яркой кровью. Боль стала отпускать. Андрей достал из кармана таблетку анальгина, закинул в рот. Потом, перевернувшись на другой бок, снял с ремня фляжку. Отвинтил крышечку и запил таблетку водой. Глоток получился очень болезненным, как будто он проглотил верблюжью колючку. Ну, что ж?! Ради такого дела можно и потерпеть. Андрей слегка закашлялся и обвел взглядом помещение, в котором он находился.

Заброшенный сарай, сложенный из серого саманного камня, в нем, наверное, раньше держали скотину. Деревянные слеги, которые когда-то составляли крышу, поломались и рассыпались от дождей и ветра, и через прорехи проглядывало синее бездонное небо. Вокруг валялись охапки сопрелого сена, пахло овчиной и молодой травяной порослью.

Андрей очнулся от сильной боли недавно. Сколько он провалялся здесь и как сюда попал – он не помнил.

В висках застучало. Андрей вновь сделал глоток из фляги. Память потихоньку начала возвращаться к нему. Обрывки событий, случившихся сегодня, по очереди водили хороводы в его голове. Андрей попытался встать и, не удержавшись, рухнул на земляной пол, голова кружилась, как в детстве, когда на спор он прокатился на карусели три раза подряд…

Сегодня утром начальник разведвзвода, в котором Андрей проходил службу по контракту, сидя у костра и, выхватив из него уголек, прикуривал мятую «беломорину».

– Так вот, Трофимов, – сказал он, и, обжегшись, бросил лучину, схватив себя за мочку уха, – расклад такой, я говорю: вдвоем с Найруллиным выдвигаетесь вдоль ущелья. Посмотрите – что и как. Вечером один чабан говорил, что видел на тропе незнакомых людей.

– А чабану верить-то можно, товарищ капитан? – Андрей достал сигарету из пачки, ловким движением пальцев размял ее и прикурил у командира.

– Кто их тут разберет – можно им верить или нельзя? Тем не менее – информацию нужно проверить. Намечается войсковая операция. Рисковать нельзя. Так вот, я говорю, сходите вдвоем и поглядите. Бойцы вы опытные, не первый год замужем. Прокрадетесь бесшумно и тихо. Не торопитесь, просмотрите как можно большую территории. Если недобитки какие бродят – Хрен с ними, я говорю, но крупную бандгруппу у нас в тылу мы прошляпить не имеем права. Ясно?

– При обнаружении как действовать?

– Действовать по обстановке. Если что серьезное – уносите ноги. Чего непонятного?

– Есть, товарищ капитан, унесем, – засмеялся Андрей.

– Только в случае обнаружения крупных неприятельских сил, я говорю, уносить-то, – засмеялся вслед за ним взводный.

Айрат Найруллин был парнем молчаливым и, можно сказать, угрюмым. Спиртного не пил в разговоры не вмешивался. Все происходящее вокруг него Айрат воспринимал с невозмутимостью и некоторым даже безразличием. Только к гибели боевых товарищей он никак не мог привыкнуть. После того, как очередного «двухсотого» упаковывали в пластиковый мешок, Айрат уходил и подолгу скрипел зубами, сидя в одиночестве. В разведвзвод он попал недавно после госпиталя, до этого числился на погранзаставе возле Кодорского ущелья, но после того, как весь караул вырезали бандиты, возвращаться назад отказался наотрез. Причем попросился добровольно в самое пекло. «Из огня да в полымя» – так говорил про Айрата взводный.

Андрей шел первым по тропе, Найруллин следовал чуть позади. День был солнечным и безветренным, вокруг пели птицы, ароматы цветущих трав пьянили.

– Айрат, а ты в прериях бывал? – и Андрей вполголоса запел:

«Где среди пампасов бегают бизоны,

А над баобабами закаты, словно кровь...»

– Не надо про кровь, – отозвался Найруллин.

– Че, так молча и будем пёхать?

– Да, молча. Так лучше.

– Как скажешь, – и Андрей обиженно засопел, – ты как думаешь, в нашей жизни случайности бывают? Или только закономерности?

Но Айрат ничего не ответил. Андрей прибавил шагу.

Сойдя с тропы, бойцы прочесывали лес. Андрей не видел Айрата, но чувствовал его близкое присутствие. Вдруг он услышал, как справа от него три раза прокуковала кукушка. Это было условным сигналом. Андрей сел на землю, огляделся вокруг, и пополз на звук. Айрат лежал в ложбинке. Андрей, подобравшись к нему, толкнул Айрата в бок. Тот посмотрел на него и молча кивнул влево. Андрей поднял голову и выглянул из-за бугорка. Метрах в сорока вдоль горного распадка двигалась вереница вооруженных людей. Они несли на плечах тяжелые рюкзаки, некоторые тащили на плечах пулеметы. Одеты они были в камуфляжи всех мастей и оттенков, на головах зеленые повязки с арабской вязью. Вдруг первый остановился и поднял руку. За ним остановилась вся цепь. Человек огляделся вокруг, принюхался и вдруг посмотрел в сторону затаившихся бойцов. Андрей торопливо спрятал голову и, полежав пару минут, снова выглянул. Цепь вновь продолжала движение.

– Сколько их? – шепнул Андрей.

– Штыков полтораста – тихо ответил ему Найруллин.

– Не соврал чабан!

– Что? – повернулся к нему Айрат.

– Вчера вечером их разведгруппа здесь шарилась. Проходы примечали. Все, делаем ноги, – и Андрей вновь толкнул татарина вбок.

До сих пор не мог понять Андрей, как они – опытные и много повидавшие бойцы могли напороться на растяжку! Граната была хорошо замаскирована, а проволока натянута почти у самой земли, в густой траве они ее просто не заметили… Взрыв ухнул неожиданно, Найруллин свалился, как подкошенный. А Андрея в ногу как-будто ужалил шершень. Он тоже упал, но, тряся головой, быстро очухался. Постучал себя ладонями по ушам, а когда, через несколько секунд, вернулся слух, взвалил на плечи Айрата и, пригибаясь к земле, побежал по лесу.

– Эй, там наверху живы? – он тряхнул товарища, у Андрея по шее потекла горячая липкая кровь.

Он снял Айрата и осторожно уложил его на траву. Найруллин с серьезным выражением лица смотрел в голубое небо широко открытыми глазами. Осколок прошел сквозь его шею, оставив глубокую рану.

В нескольких метрах справа и слева у себя за спиной Андрей услышал незнакомую речь. Погоня шла по пятам.

– Прости, братан, – Андрей положил Айрата в яму и наскоро забросал ветками. Обернулся и дал очередь из автомата на звук голосов.

Андрей отстреливался долго. Целую вечность, так ему показалось. В него тоже стреляли. С какой стороны? Он не понял этого. Наверное, со всех сразу. Когда кончились патроны, он, зубами вырвав чеку, бросил гранату, за ней другую и третью. После чего вытащил нож и из последних сил бросился бежать…

* * *

Давным-давно, когда Андрей окончил второй курс института, он с группой своих же друзей-студентов трудился в стройотряде. В летние каникулы появилась возможность немного подзаработать. Ребята строили коровник в колхозе. Поселили их в старой одноэтажной гостинице, куда председатель колхоза селил всю сезонную рабочую силу.

Работали они с утра и до позднего вечера. Душа в так называемой гостинице не было вовсе, поэтому мылись студенты после работы в грязном, заросшем болотной тиной, пруду.

Андрей разделся на берегу, уложил одежду и вошел в воду. Намылившись, он принялся нещадно тереть себя мочалкой. Тело, не привыкшее к длительному физическому труду, приятно ныло.

– Друг, у тебя мыла не найдется?

Андрей обернулся. На берегу стоял паренек в тельнике, трико и сандалях на босу ногу.

– Лови, – и Андрей кинул ему кусок скользкого хозяйственного мыла.

Парень ловко поймал его, затем положил на траву, быстро разделся и тоже медленно вошел в воду.

– Спасибо, – на Андрея смотрели черные веселые глаза, – меня Ромкой зовут, а тебя?

– Андрей.

Сложен Ромка был идеально. Высокий, стройный. Волосы цвета воронова крыла, правильно очерченное лицо, орлиный профиль, и только над переносицей – между глаз коричневой точкой висела большая родинка.

– Осетин?

– Чеченец, – и Ромка принялся намыливаться, – мы со старшим братом в садах яблоки собираем.

– Платят хорошо?

– Мы натурой берем, – Ромка засмеялся, – пять ящиков наберем – шестой наш.

– А мы здесь коровник строим. За молочной фермой. Видел?

После этого знакомства Ромка стал частым гостем у студентов. Он вместе с ребятами резался в нарды и футбол. Удар по мячу у него был хлестким и плотным.

– За «Терек» играл когда-то, – улыбаясь, говорил он.

Боялся Ромка только старшего брата. Слушался его он тоже беспрекословно...

Музыка играла громко. На поляне около правления колхоза отплясывали местные ребята и девчонки. Кругом царило веселье. Выходной как-никак. Можно расслабиться и потанцевать. Студенты расположились отдельной группой. Ромка сидел рядом с Андреем на лавочке.

– Эй ты, поди-ка сюда, – на Ромку зло смотрел взрослый парень в зеленых брюках-клеш, он поманил его пальцем.

Раньше этого молодого человека Андрей не видел.

– Не связывайтесь с ним, – шепнула Андрею на ухо одна из местных девчушек, – это Генька Кривов, он недавно из тюрьмы вышел. Ой, что сейчас будет!

Ромка, улыбаясь, поднялся. Он смело смотрел парню прямо в глаза. Андрей тоже попытался встать, но парень толкнул его пятерней и он упал на лавочку.

– С тобой разговор позже будет. А сейчас я посмотрю – какого цвета юшка у этого волчонка, – и он криво усмехнулся.

Андрей резко поднялся и встал рядом с другом, касаясь его плечом. Ромка оглянулся на него и, все поняв, улыбнулся, затем нахмурился и вновь перевел взгляд на Геньку.

– А мы вместе, – и Андрей уперся взглядом в круглые злобные глаза…

* * *

Андрей услышал гортанную речь. Бандиты прочесывали лес. «Сюда они точно войдут – пронеслось в голове, – не могут не войти. Ну, чтож умирать, так с музыкой».

Андрей пошарил рукой по полу и похолодел. Ножа не было. Он начал прощупывать разгрузку, затем карманы – нет.

Андрей почувствовал, как на него кто-то смотрит, и поднял глаза. В дверном проеме стоял здоровенный детина в камуфляже в руках он держал АКС. Он внимательно разглядывал Андрея. Одной рукой он уже доставал из ножен кривой кинжал с костяной ручкой, повесив автомат на плечо. Рыжая борода топорщилась, надпись на арабском языке с двумя скрещенными мечами внизу белела в темноте.

По спине Андрея пробежал холодок, он понял, что сейчас ему перережут горло.

Бандит приблизился к нему и присел на корточки. Затем взял Андрея за подбородок и поднял голову. Андрей приоткрыл веки. На него пристально смотрели черные глаза. Между ними, над переносицей висела крупная коричневая родинка. Несколько секунд они внимательно разглядывали друг – друга.

- Эй-а, Ваит, хаски ву*? – спросили снаружи, послышались приближающиеся шаги.

Бандит отпустил подбородок и торопливо поднялся, голова Андрея упала на грудь. Он приготовился к тому, чтобы умереть. Боль отступила.

– Эй-а, доттага**?! – снова крикнули снаружи.

– Вац***, – чеченец повернулся, собираясь выйти из сарая.

– Спасибо, Ромка, – прошептал Андрей, но тот только дернул плечом и исчез в дверном проеме.