Ефим ГАММЕР
Прозаик, поэт, журналист, художник. Член Союзов писателей, журналистов, художников Израиля и международных союзов журналистов и художников ЮНЕСКО. Родился 16 апреля 1945 в Чкалове, на Урале. Жил в Риге. Окончил Латвийский госуниверситет, отделение журналистики. Работал в газетах «Латвийский моряк», Рига, Латвия; «Ленские зори», Киренск, Восточная Сибирь, Россия. С 1978 года проживает в Израиле.
Член редколлегии израильских и российских журналов «Литературный Иерусалим», «ИСРАГЕО», «Приокские зори». Обладатель различных литературных премий: «Левша» (2019), Бунинская премия (2008), «Добрая лира» (2007), «Золотое перо Руси» (2005 и 2010) и др.
Печатается в журналах «Литературный Иерусалим», «Арион», «Нева», «Дружба народов», «Новый журнал», «Встречи», «Слово\Word», «Новый свет», «Вестник Европы», «Кольцо А», «Журнал ПОэтов», «Мастерская», «Заметки по еврейской истории», «Побережье», «Русская мысль», «Литературная газета», «Российский писатель», «Время и место», «Стрелец», «Венский литератор», «LiteraruS – Литературное слово», «За-За», «Эмигрантская лира», «Дети Ра», «Урал», «Человек на Земле»», «Сибирские огни», «Сура», «Приокские зори», «Гостиная», «Плавучий мост», «Подъем», «Квадрига Аполлона», «День и ночь», «Север».
Чудо – жизнь
1
Кони мерзнут.
Кони храпко
зубы скалят.
Ветер, сгинь!
Стынь
схватила их в охапку.
Берега реки –
тиски.
Санный путь,
морозный, стонет.
Взмах кнута,
испуг теней.
Кони! Кони!
Кто в погоню?
Кто догонит
их теперь?
Коль согрет ты,
коль укутан,
быстро с негой
распростись.
Брызги снега –
в высь, к Усть-Куту,
тройка вдаль,
взрывная рысь.
Воздух плотен –
не бесплоден,
он рождает
долгий свист.
Кони! Кони!
Бес им сроден,
быстроног и норовист.
Мир простыл.
Дрожит, злосчастный,
под хрустальный
звон вожжей.
Бьют копыта,
бьют по насту,
как по лезвиям
ножей.
2
Ну и колется
у околицы
снег буравчатый, озорной.
Над ракитою,
как ракетою,
небо выстрелило луной.
И веселыми
новоселами
обживаются в полумгле
первоснежники
на валежнике
на березах и на земле.
Невесомые
напоенные
свежим соком небес тугих
их восторженно
и встревожено
принимают сердца и стихи.
3
Ртутный столб скончался от мороза.
Задохнулась наледью река.
Солнце на людей взирало косо,
как взирало, может быть, века.
Что века нам, если мы робели
и от солнца прятались в очки.
На заиндевелой параллели
ветры зажимали нас в тиски.
Но спасенье мы искали в книгах.
С днем сегодняшним искали связь.
Самиздат проглатывали лихо,
копировку делали, таясь.
Заходил у нас порою ум за разум.
Что там книги, если глубь и суть
человека мы читали без подсказок,
стоило в глаза его взглянуть.
Что он стоит? Крепок духом?
Выдержит? Сорвется ли в запой?
Слабому желали мы: «Ни пуха!»
Сильному: «Останься быть собой!»
Обходились без мудреных тестов.
Пусть их! Были – будут – есть!
Мы читали по живому, как по тексту
то, что в книгах даже не прочесть.
4
Живем легко и очень просто,
не поминает всуе – «по сто».
«Сухой закон» - закон для всех.
Наш бригадир – «судья народный»
с могучей дланью, как лемех,
готов принять на душу грех –
«вспахать под зябь» кого угодно,
любого, всякого, коль он
нарушит праведный закон.
Привыкли быть все время вместе.
В сердца друзей не вхожи с лестью.
И величает друга друг,
как принято в Сибири, «паря».
И редко в двери к нам – «тук-тук» –
стучится властелин-испуг.
А попросту пугать стары.
Живем неброско. На реке.
От всех соблазнов вдалеке.
Речной песок течет меж пальцев,
как жизнь геологов-скитальцев,
как «нефартовая» река.
Мы ждем «крупинку-вертихвостку».
Но худо дело: эта блестка
к своим добытчикам строга,
не кажет глаза из песка,
хотя песок – наш друг стервозный –
«по паспорту» золотоносный.
«Пустыми» канут в вечность сутки.
И вновь отбой, и вновь побудка.
Измят с прогнозами листок.
В науке мы не видим прока.
Во что же верить? Видит Бог:
настало время – самый срок,
чтоб «фарт» включился, ради Бога,
и выволок из тупика,
куда нас завела река.
5
Зорька лижет дымный стланик.
Юркий глиссер воду пенит.
Мне сродни – такой же странник –
чужд он злодремотной лени.
Мчит по Лене. Чтит паренье.
«Жить бореньем!» – во весь голос.
Не в бегах… Он вечный пленник
скорости плюс снова скорость.
И летит, как бы ужален,
из мгновения в мгновенье,
кровяной сибирский шарик
по речной сибирской вене.
6
Ночные выползки лучей
в небесное стремятся сито.
Среди ночей живу – ничей,
людьми и Богом позабытый.
Мне хорошо наедине
с тайгой, ручьем, осокой –
в краю распластанных теней
и лиственниц высоких.
Не мучит скорбная тоска
по гибнущим мгновеньям.
и метрономом у виска
не тренькают сомненья.
7
Замкнуто пространство
кругом временным.
Делим круг на части
росчерком сквозным.
В росчерк жизнь вложили –
буковки вразлет.
Ждем: графолог-вечность
почерк разберет.
разберет-оценит,
скажет тет-на-тет.
…Долго ожиданье –
до скончанья лет.
8
Нам разум дан, до сути чтоб
дошли мы, если сможем.
Но опускаясь даже в гроб,
на смертном даже ложе,
никто не скажет, что познал
он суть до абсолюта.
Он скажет: «Жизнь – большой вокзал,
где суть «туда – отсюда».
Мы умираем каждый день
и каждый день родимся.
И строя лабиринт идей,
мы сути сами снимся.
Она, суть, ждет: когда придем
за ней. Взывает: «Люди!
Я жду. Для вас открыт мой дом.
…Но как дойти до сути?
9
За неприметным поворотом
проторенно-привычных дел
я различил кончину года,
но удивиться не посмел.
Преображение природы,
такое броское на вид,
готовит новые заботы,
а с ними скоропись обид.
Я не устроен в этом мире.
А этот мир устроен так,
что в нем, как в жактовой квартире
не жить без сплетен, склок и драк.
Что надо мне? Прошу покоя.
Но мой покой давным давно
порушен твердою рукою,
что прорубила нам окно –
не то, что в сытую Европу,
не то, что в таинства души –
окно в бездонную утробу,
где вечно живы миражи.
Они настырно ищут волю,
хотя не лезут на рожон,
рисуют нам иную долю
за пограничным рубежом.
Что мы теряем, уезжая?
Бутылку зелена-вина?
Мечту о крупном урожае
американского зерна?
Победу в соцсоревнованье?
Урочный вызов в изберком?
Помпезные телесвиданья
с забронзовелым старичком?
Что это? Много? Может, много.
Но как все с толком объяснить?
Чиркнув пером, лишили Бога,
и приказали дальше жить.
Куда другим потерям рядом
с одною этой? Где ответ?
Но что тут думать об утратах?
Пусть думает о них иммунитет.
10
Отверните глаза от печали,
взвейтесь в небо, оставьте жнивье.
Мы сегодня свое откричали,
завтра вы откричите свое.
Распахните широкие крылья.
Выходите в полет, трубя.
Мы сегодня себя открыли.
Завтра вам открывать себя.
Высь тревожно и зримо манит
в неизведанный путь веков.
Пусть вам будет небесной манной
голубая крупа облаков.
Ефим Гаммер на реке Лене — Восточная Сибирь, 1973 г. (в пору работы журналистом в таежном Киренске).