Обидно, что обычно все официальные празднования юбилеев Бродского – даже в России – проводятся под вывеской «великий американский поэт». Тому посвящены и телефильмы, и выходы книг, и различные публичные акции. Американцы отмечают юбилей своего поэта, и это замечательно. Но, замечу, он не был американским поэтом. До конца жизни он был исключительно русским поэтом. И – американским гражданином. А вообще он о себе говорил просто: «Я – русский поэт, хотя и евреец».
При этом он никогда не выпячивал своего еврейства, не акцентировал на нем. Носил на шее православный крест, чем нередко смущал людей, непременно желавших видеть в нем «настоящего» еврея. Его много раз звали в Израиль, но он ни разу туда не поехал. Между прочим, при синагогах в Америке есть залы для выступлений, где, например, могут читать свои произведения поэты и прозаики. Это просто залы, совершенно не религиозные помещения, они дешево сдаются. Там выступали и Евтушенко, и Вознесенский, и многие другие российские писатели. А вот Бродский, когда, приехав в Америку, узнал, что будет выступать в залах при синагогах, отменил свои выступления. Его это покоробило.
Для того чтобы понять, кто такой Иосиф Бродский, надо не собирать слухи о нем или даже напечатанные противоречивые воспоминания истинных и мнимых друзей, а читать его самого. Его стихи, его эссе. Вам будут говорить о его космополитизме и чуть ли не русофобии, а вы вспоминайте его стихотворение о русском народе, которое не случайно Анна Ахматова назвала гениальным, оно того стоит:
Мой народ! Да, я счастлив уж тем, что твой сын!
Никогда на меня не посмотришь ты взглядом косым.
Ты заглушишь меня, если песня моя не честна,
но услышишь ее, если искренней будет она.
Не обманешь народ. Доброта – не доверчивость. Рот,
говорящий неправду, ладонью закроет народ,
и такого на свете нигде не найти языка,
чтобы смог говорящий взглянуть на народ свысока.
Вам будут говорить о его эмиграции (вынужденной и подневольной), о его американизме а вы вспоминайте, как яростно поэт переживал отрыв Украины от России, читайте его стихотворение «На независимость Украины»:
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит.
Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
кожанными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом! Вашего неба, хлеба
нам – подавись мы жмыхом и колобом – не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коли была промежду…
И не подумаешь, что стихотворение было написано еще в 1991 году в далекой Америке. Не смог до конца жизни своей изгнать Иосиф Бродский свое русское имперское сознание из ума и сердца. Не смог смириться с потерей русской Украины. Можно любить поэта – не любить, но нельзя не признать его неотъемлемой частью русской культуры, и никакой другой.
Это стихотворение сегодня лидирует на всем интернетовском пространстве. Входит в сотню самых популярных русских стихотворений. Ведь тут не просто «прощевание» с хохлами, а в чем-то идеологическое противостояние. Люди, смотрящие в землю, и люди, смотрящие в небо. Только и в «земляной идеологии» есть разные варианты. Есть мать-сыра земля, а есть выгодные к продаже гектары. Впрочем, и на небе кто-то видит Христа, а кто-то лишь коммерческие космические проекты.
К 75-летию Победы уместно вспомнить и стихотворение Бродского, посвященное маршалу Жукову. Разве не чувствуется тут величавая державность? Вот в этих строках о маршале:
Вижу колонны замерших внуков,
Гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков
Русских военных плачущих труб.
Вижу в регалии убранный труп:
В смерть уезжает пламенный Жуков.
Сравнивают его стихотворение «На смерть Жукова» с давней русской традицией, восходящей к стихотворению Державина «Снигирь», которое является эпитафией еще одному великому русскому полководцу Суворову. Впрочем, не случайно снегиря вспоминает в этом стихотворении о маршале и Иосиф Бродский:
Маршал! Поглотит алчная Лета
Эти слова и твои прохоря.
Всё же, прими их – жалкая лепта
Родину спасшему, вслух говоря.
Бей барабан, и военная флейта
Громко свисти на манер снегиря.
Поразительно, что это было написано уже в эмиграции, в Лондоне в 1974 году. Если не принимать во внимание осознанную жизненную стратегию Иосифа Бродского, его ставку на величие замысла всегда и во всем, многие из лучших эмигрантских творений поэта, наполненных державной значимостью русского стиха, никак не объяснить.
Бродский жил как истинный христианин, прощал всех своих врагов, и никогда не кидал грязью в сторону своей Родины, в отличие от многих диссидентов. Никогда не считал себя жертвой, радовался жизни во всех ее вариантах. Потому и называл период северной ссылки своим лучшим периодом. Так оно и было. Именно на русском Севере он стал настоящим поэтом. Был всегда далек от политики, ценил и уважал старших, традиции русской поэзии. Обожествлял русский язык и русскую культуру, потому-то в них и остался.
Владимир БОНДАРЕНКО