«Литературная газета» продолжает задавать писателям три вопроса относительно специальной военной операции:
1. Есть ли у вас сомнения в правоте России, проводящей специальную военную операцию?
2. Как относитесь к российским писателям, которые выступили против СВО и даже за Украину?
3. Если поддерживаете нашу армию и ополченцев Донбасса, то в чем это выражается?
Сегодня мы публикуем вторую часть опроса. А первую можно увидеть ЗДЕСЬ.
Олег ДЕМИДОВ, поэт, критик, литературовед
1. Какие могут быть сомнения? Это же не Донецк и Луганск напали на Киев и Львов, а наоборот. Не донбасские ополченцы сжигали людей в Одессе, а украинские полоумные националисты. Кто устраивает терракты? Может быть, наши спецслужбы? Нет же, это СБУ убивает Моторолу, Гиви, Дугину... Как человек православный и мистически настроенный, я вижу, что разверзся ад – оттуда повылетали черти, Калыны, Волыны и прочая мерзость. С ними разговор должен быть короткий.
2. Я поначалу очень переживал. Не из-за писателей – Бог с ними (писатель – человек увлекающийся и не очень умный), а из-за филологов и литературоведов. Мне казалось, что они-то должны быть поумнее и все понимать. Но – увы. Пришлось оборвать многолетнее приятельство и дружбу. Сегодня они радуются смерти Дугиной, завтра – моей. О чем тут можно говорить? Я уволился из Лицея ВШЭ, потому что не могу физически рядом с ними находиться. Вот доведем спецоперацию до победы, а там, если Бог управит, свидимся с «коллегами» и посмотрим друг другу в глаза. Я все думаю: останутся ли у них глаза или так – одни пуговки блестящие будут?..
3. У меня, как и у многих, есть один комплекс, о котором не принято говорить: почему я здесь, а мужики – там? И бросить все не могу: жена, дети, родители, работа, ипотека... И хочется туда. Я ничего не умею, но готов научиться. Скажут окопы рыть – буду рыть. Преподавать в мариупольской школе – поеду преподавать. Стрелять – так стрелять. Мне кажется, что у нас назрела народная мобилизация. Многие готовы. Если президент позаботится о наших семьях, чего тут думать? Жизнь одна, она рано или поздно заканчивается, и прожить ее надо честно. В самом главном – в любви и смерти – честно. Стихи – что стихи? Ну, пишутся. Ну, антологию военной поэзии собрали с Алексеем Колобродовым и Захаром Прилепиным. Это важно, но неважно – такой парадокс. Надо делом помогать. Поэтому сейчас собираю деньги для наших бойцов – через Анну Долгареву, Мршавко Штапича и Петра Лундстрема – и готовлюсь к всеобщей мобилизации. Это народная война. И народ во что бы то ни стало победит.
Сергей АРУТЮНОВ, поэт, доцент Литературного института им. А.М.Горького
1. Как у нацистов нет сомнений в том, как поступить с моим народом, так нет сомнений и у меня в отношении их. Куда печальнее будет, если окажется, что украинская культура не в состоянии строить себя на чем-то ином, нежели ненависть к России. Некогда альтернативную Русь пыталась строить Литва, но где она теперь? Впрочем, задумываться о таких вещах для уцелевших независимых украинских интеллектуалов уже слишком поздно.
2. Эти люди – предатели. У меня нет с ними ни общего понятийного языка, ни желания оспаривать или хотя бы выслушивать их тезисы. Верить в самостоятельность их воззрений – значит обманываться точно так же, как в 1990-е, грезя наяву о добрососедстве с Западом. Сегодня мне совершенно ясно, что Запад никогда не хотел ничего, кроме смерти моего народа.
3. Правота русского солдата для меня еще более неоспорима, чем политические решения. За эти месяцы мне удалось немногое: я не богат, считаю копейки. О том, что я чувствую, лучше скажут мои стихи. Все силы моей души там, где решается наша судьба на долгие годы вперед. Судьба мира.
Наталия ХОЛМОГОРОВА, публицист, переводчик, правозащитник
1. Да, есть сомнения, большая тревога и горе от того, что происходит. После начала СВО ситуация на Донбассе резко ухудшилась. За прошедшие полгода погибло больше людей, чем за предыдущие восемь лет. И конца смертям и увечьям не видать. Гибнут и тяжко страдают мирные люди и с той стороны фронта – по сути, такие же русские, как и на нашей стороне, или наши очень близкие родственники. Все ужасы, неразлучные с боевыми действиями, падают не на Зеленского и его свиту, не на антирусских пропагандистов или военных преступников – а на невиновных. Неясно, сколько все это должно продлиться и чем закончиться. Какой результат мы сочтем победой? К чему идем, на чем готовы остановиться? Как залечим страшные раны отчуждения и ненависти, которые неминуемо оставит «спецоперация»? То, что происходит сейчас, для меня выглядит не как «священная борьба за правое дело», а как западня, в которую нас заманили. Отступать и бросать людей на растерзание теперь нельзя, остается идти вперед – но это путь от беды к беде.
2. К тем, кто желает военной победы Украине, отношусь, разумеется, плохо. Но к тем, для кого массовая гибель русских – трагедия и повод для скорби, а не для криков «ура», отношусь с пониманием.
3. С 2014 года и по сей день я организую гуманитарную помощь прифронтовым районам ЛНР. В первую очередь – мирным жителям, но иногда случается помогать и ополченцам. Это важная часть моей жизни.
Саша ЛИБУРКИН, прозаик
1. Ни малейшего сомнения у меня нет в том, что сейчас Россия борется за свою свободу и независимость против бандеровской - нацистской Украины и поддерживающего ее Запада. Верю в победу России над мировым нацизмом.
2. Я презираю и жалею тех писателей, которые не понимают, что сейчас происходит, и с отвращением отношусь к тем, кто сознательно перешел на сторону Украины. Это предательство.
3. Материально – нет; глупо считать посты и лайки помощью. Я готов, но денег, кроме пенсии, у меня нет. Я давал несколько раз анонимно крайне небольшие суммы, но это просто смешно и вспоминать.
Дмитрий ФИЛИППОВ, прозаик
1. Сомнения – это то, что нам пытаются навязать извне. Восемь лет нам твердили, что все не так однозначно, что Донбасс сам себя обстреливает, что нацизма на Украине нет… Последние сомнения у меня отпали после сожженного Дома профсоюзов в Одессе. Именно тогда высветилась звериная сущность новой украинской власти. С тех пор не было никаких сомнений. Россия в очередной раз вырезает опухоль нацизма из европейского организма, и это понятно каждому, кто не прогуливал в школе уроки истории. Враг будет разбит! Победа будет за нами!
2. Давайте все-таки назовем хотя бы часть имен. И Быков, и Акунин, и Улицкая, и Петрушевская, и многие-многие другие российские литераторы долгие годы упорно, последовательно и со всей прямотой демонстрировали свое презрение к государству в целом и к русскому человеку в частности. Они не вчера выступили за Украину. Так чему тут удивляться? Вопросы вызывают государственные структуры, которые поддерживали их все эти годы, издательские холдинги, которые предоставляли им лучшие площадки. Спецоперация на Украине высветила гнилое нутро нашей культуры в целом. И с этим придется разбираться, деятельно и вдумчиво, нравится это кому-то или нет.
3. Доброе дело требует тишины. Если я начну подсчитывать и озвучивать те суммы, которые жертвовал в поддержку нашей армии, это будет выглядеть нескромно с моей стороны. Оружие писателя – его слово и те смыслы, которые он создает с помощью слов. Я говорил и буду говорить о правоте русского солдата, об исторической миссии России. И если Родине понадобится мое перо – готов отправиться в любую точку.
Наталья МАКЕЕВА, прозаик, публицист, общественник
1. Сомнений в правоте России нет и не может быть. Как не было сомнений в правоте защитников Новороссии все 8 лет войны. Спецоперация – лучшее, что произошло с РФ за 30 лет. 24.02 стало Событием в самом глубоком понимании этого слова, Событием, которое в первые же минуты изменило весь мир – не только Русский. На территории бывшей Украины идет борьба не только с нацистской сектой украинствующих, но с коллективным Западом во главе с США, который за проектом «Украина». Их цель – ослабление России.
2. С большинством «светлоликих» все было понятно еще в 2014 году. С кем-то – раньше. Но есть особи, оказавшиеся «пацифистами» только сейчас. Исторические События всегда заставляют людей показать свою истинную сущность, в том числе – молчанием. Это хорошо – расставляет точки над «ё». Читатель всё видит и голосует рублем и (не)вниманием. Но и среди поддерживающих СВО не все гладко – есть конъюнктурщики, лишь имитирующие патриотизм – ради будущих возможностей держащие нос по ветру. Есть ли средство против этого – вопрос открытый.
3. Безусловно, я поддерживаю наших военных и ополченцев. 2014 год был эпохой общественной активности. Сейчас многое поменялось. Но мое поле битвы – по-прежнему общественная деятельность, донесение своей позиции – через СМИ и соцсети. В июле я приняла участие в работе агитбригады в военных частях и госпиталях, а также на полигонах в Ростовской области. Мы общались с участниками СВО. Я читала бойцам стихи, рассказывала об идеологии. Считаю, что это важно.
Даниэль ОРЛОВ, прозаик
1. За эти месяцы я потерял пять товарищей и с два десятка знакомых. Это нормальная арифметика, не обидная ни для кого. Есть ли потери, о которых я жалею? Безусловно! Да, с К. мы дружили с первого курса, В. был мне как брат в литературе, А. – как сестра. Пожалуй, что и всё. Остальные вполне ожидаемые потери, один к трем, как «в обычном наступательном бою». Я люблю свою Родину, но люблю ее индивидуально, в ряды не строюсь, на первый-второй не рассчитываюсь, я вечный девятый, мое место в конце. Это конец, в котором курят, где нельзя; смеются, когда приказано заткнуться и молятся, когда… когда нет больше слов. Я пугал своих «предков» юношескими уверениями, что люблю Родину так, что готов за нее умереть, если смерть моя будет иметь смысл. Отец крутил пальцем у виска. Будет ли моя отчаянная смерть за Родину иметь смысл сейчас? Воин из этого организма с гипертонией, дыркой между предсердий, лишним весом и прочими «подарками судьбы» так себе, – скорее обуза для командира. Мне бы лет десять скинуть… У меня две дочери, которые родились, когда мне стало за сорок. Я не знаю, о чем говорить с девочками. Всякое, что мне важно, кажется при проговаривании пошлятиной. Но эти девочки знают, что отец их и мать ЗА НАШИХ. И нет вопросов, кто эти НАШИ. Мы долго жили во лжи и пошлости, сейчас мы живем в правде и бедности.
2. Мне их жаль. И мне их не жаль.
3. Я слабее, нежели фантазирую о себе.
Инна КАБЫШ, поэт
1. У меня нет ни малейшего сомнения в правоте нашего дела. Я по крови украинка, но я давно размежевалась с Украиной, выпестовавшей у себя фашизм.
2. Мне жалко тех, кто покидает родину или конфликтует с ней. Или то и другое вместе. Моя позиция: всегда быть с родиной. Как сказала Ахматова: «Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был».
3. Я не только поддерживаю нашу армию и ополченцев Донбасса, но готова поехать на Донбасс выступать (что я еще могу?) в составе агитбригады, как это было во время Великой Отечественной войны. Мой скромный вклад – песня о нынешней войне. Песня – это, конечно, не танк и не самолет. Но, как сказала Цветаева, «тот все дал, кто песню дал». Я дала – что могла.
Юрий ЛОЗА, поэт, композитор, исполнитель
1. Все восемь лет, что Украина бомбила Донбасс, я утверждал, что ей нужно прекратить военные действия и сесть за стол переговоров. Но с той стороны получал лишь угрозы и обещания – в самое ближайшее время силовым путем покорить несогласных и вернуть Крым. Когда в сентябре прошлого года главком ВСУ Залужный объявил, что его армия получила от западных партнеров достаточно оружия и готова к войне, а сам он собирается проехать на танке по Красной площади, стало понято, что операция по принуждению к миру неизбежна. Тем более, что Зеленский запросил у своих кураторов ядерное оружие, которое априори не является оборонительным. Потому никаких сомнений в правоте России у меня нет.
2. Иметь собственное мнение может каждый, но он должен допускать, что оно ошибочное. Когда мои соотечественники говорят, что Россия должна срочно прекратить операцию и выйти с территории Украины, я задаю им вопрос – а вы можете представить, что будет с русскоязычным населением Украины, учитывая фашистскую накачку последних лет? После праздника «перемоги» все нацики нэзалэжной рванут на территорию, лояльно относившуюся к России и устроят резню. Пока ни один протестующий против операции другого сценария развития событий не предложил.
3. Мои финансовые возможности невелики, поэтому поддержать всю армию я не в состоянии. Я оказываю посильную помощь организациям, работающим с нашей армией, а также некоторым беженцам и веду работу в сетях, где у меня более четверти миллиона подписчиков. Снял несколько роликов на эту тему и написал песню «Ребята воюют», которую тепло приняли те, кто поддерживает и совершает спецоперацию. Полностью поддерживаю жителей Донбасса, отстаивающих свою землю, и их желание войти в состав России.
Андрей РУДАЛЕВ, критик, публицист
1. Сомнений в правоте нет. Такова логика истории, которая еще раз доказывает, что наша страна – совершенно уникальная и особая цивилизация, которую невозможно подверстать под общий обезличенный строй, поместить в барак с демократическими декорациями. Россия из своего времени распада вошла в эпоху эпоса. Она возвращается на свой цивилизационный путь и вновь начинает дышать. Происходит та самая ее «социальная регенерация», о которой писал Александр Зиновьев.
2. Человек – слаб, а в слабости подл. Растерянность и отсутствие поддержки со стороны иных еще можно понять: все-таки речь идет о достаточно сложном выборе, особенно для людей внешних, не вписанных в контекст отечественного цивилизационного пути. Можно сохранять надежду, что эти люди переборют свои страхи и комплексы и найдут мужество раскрыть глаза на реальность. Выступление же на стороне дичайшего и человеконенавистнического нынешнего проекта под названием Украина – безусловная подлость и предательство. Эти люди попросту раскрыли свою душу, где та самая пропасть пустоты черного квадрата.
3. К сожалению, я совершенно не военный человек, но в любой момент готов сделать то, что от меня потребуется.
Нина ЯГОДИНЦЕВА, поэт
1. Сомнений в правоте России – нет. Есть горькое сожаление о том, что трагедия стала неизбежной прямо на наших глазах, и нам остановить ее было невозможно. В 2019 году я писала:
Мир идет по кровавой кромке большой войны,
Ни на миг не отшатываясь назад.
Мы живем, как будто друг другу мы не нужны.
Словно нам не вместе гасить этот адский ад.
Ненависть как вино – обжигающа и легка,
Пока нельзя ненавидеть открыто – мы тайно ропщем.
У каждого своя правда – но это только пока:
Пепелище все равно будет общим.
Это не ответ на антирусскую истерику родного славянского народа – постоянно росло ощущение неотвратимости трагедии. В декабре 2021 года читатели-украинцы попросили разрешение распространять эти стихи, и стало понятно: развязка близко. История не ходит розовыми аллеями, пути ее страшны и кровавы, и все, что мы должны и что мы можем – быть со своей Родиной.
2. Передо мной сидели две плачущие девочки: «Но это же война, ведь это война! И начала ее Россия…» Юные, благополучные, умеющие писать, представляющие, как все должно быть в идеале, но не имеющие представления о том, что и как происходит в реальности. Я понимала, что ничего не смогу им сейчас объяснить. Могу только молиться о том, чтобы они оставались со своей Родиной. А другим – Бог судья.
3. До начала СВО я онлайн читала лекции для организаторов праздников в ДНР, работала в жюри конкурсов, мы договорились об очных лекциях – но участились обстрелы, начались боевые действия… Надеюсь на мирную работу для города роз, как с любовью назвали Донецк мои слушатели.
Евгений В. ХАРИТОНОВ, поэт, прозаик, критик
1. Не за день, но пришло четкое понимание: уже нельзя быть где-то посередине, нельзя рассуждать о происходящем с оговорками, необходимо выбирать сторону, иначе потом долго придется разбираться со своей совестью. Я выбрал сторону по праву рождения. И сегодня, как никогда ранее, я ощущаю, осознаю свою русскость, свою причастность и сопричастность земле, на которой вырос. В такие времена, уверен, не быть на стороне своей страны, своего народа – значит, быть вне страны и народа. Я же не мыслю себя вне России. Может быть потом, когда всё завершится, мы сможем себе позволить роскошь сомнений и критического взгляда. Но сейчас мы просто не имеем на это право, такое право есть только у предателей… И еще. Кажется, впервые в постсоветской истории Россия делом, а не словами подтверждает: «русские своих не бросают». Это понимание, это знание очень важно для всех нас.
2. Очень не хотелось бы кого-то вычеркивать и очень хочется верить, что литература – это отдельно, а люди, ее создающие – тоже отдельно, что книга, как ребенок, ни в чем не виновата и не в ответе за своего родителя. Но, увы, в такие времена это так не работает. В моем окружении есть писатели, которые сомневаются, считают, что надо было ограничиться вводом войск на Донбасс. Таких писателей я не считаю своими врагами, я с ними не согласен, но это не враги. А есть акунины и быковы, чьи книги странным образом продолжаются издаваться в стране, которую он щедро поливают помоями. И это на данный момент для меня не писатели, но враги моей страны. И мне удивительно, как много людей продолжает их читать, дескать «Книга-то все-равно хорошая». И удивительно, что продолжают покупать Кинга и Роуллинг, не просто запретивших российскому читателю читать их книги, но, что действительно мерзко, словом поддержавших кампанию по отмене русской культуры. Ну, это все равно как если бы в годы Великой отечественной войны признаться в любви к довоенной прозе Геббельса.
3. Поддерживал всегда – по мере возможностей регулярно участвую в денежных сборах на гуманитарку для Донбасса. Думаю, самая главная поддержка для наших воинов – не позволять себе думать о ребятах плохо, не позволять сомневаться в их правоте. Победа будет Zа нами!
Арсений ЛИ, поэт, культуртрегер, издатель
1. Ответил бы, что ждал этого с 2014 года. Но на самом деле ждал раньше. Еще в 2008 году на литфестивале в Одессе услышал фразу от коллег из Львова – если русский язык сделать вторым государственным, он сразу станет первым. И с тех пор понял, что вся новая «национальная» идентичность строится силами, захватившими власть на Украине, путем противопоставления мировому языку языка регионального. А делается это для того, чтобы выведя совершенно третьестепенное противоречие на первый план, и создавая антирусских людей, их руками решать свои экономические задачи. С этого момента понял – военное столкновение будет. И сейчас нам необходимо победить, чтобы спасти Россию. Да и Украину (он нее самой).
2. К счастью или к несчастью, наше государство крайне вегетарианско и, как мы видим, никаких санкций за инакомыслие, в отличие от большинства «буржуазных демократий», не налагает. Жить в свободной стране, если твое мнение не совпадает с официальным курсом руководства – удобно: с одной стороны безопасно, а с другой может быть еще и прибыльно. Благо покупателей такой позиции с избытком. Отношусь я к тем, кто вольно или невольно проституирует Родиной – соответственно.
3. По мере сил поддерживаю гражданское население. Как соруководитель бесплатной Студии Издательства СТиХИ планирую факультет Студии для стихотворцев из зоны боевых действий (как бойцов, так и жителей освобожденных территорий). Собираю и отправляю книги издательства СТиХИ для библиотек освобожденных территорий.