Нина Великова,
Краснодар
Держись, Донбасс!
Держись, Донбасс! Россия с вами,
Со всеми, кто не покорён!
Вы землю держите зубами,
Руками, ликами икон...
Держись, Донбасс! Мы с вами вместе!
И по-соседски так дружны,
Кубань – цветущая невеста,
Донбасс – мужчина для души!
Держись, Донбасс! Народ стенает...
От взрывов корчится земля...
Своих Россия не бросает!
Мы – вместе – дружная семья!
Елена Павлова,
Москва
На этой маленькой земле
На этой маленькой земле
Вдруг столько выросло солдат,
Всем места хватит и тебе,
Садись за стол со мною, брат!
Отведай щей в последний раз,
И пусть отец нахмурил бровь,
В его глазах читай наказ,
Чтоб просто так не лили кровь.
Примяты танковой бронёй
Ромашек белых лепестки,
Нарвём букетик полевой
Для нашей Матушки-земли!
За каждый выжженный кусок,
За каждый бой платить стократ,
Ты слышишь детский голосок,
А до войны ты был женат?
Неделю целую успел
Побыть и мужем, и отцом,
И столько накопилось дел...
Пришла война к лицу лицом.
Спит поколение ребят,
Лежит под танковой бронёй,
Ты всех счастливей, старший брат,
Ты бросил семя – ты живой…
Борис Илюхин,
Москва
Чародеи
Муравлёву А.А.
Здесь дети солнца жили испокон,
Высокий дух веками созидая,
В дерзаниях всечасно соблюдая
Гармонию – единственный закон.
Но обольстил их разум гегемон,
Возвысив низкое до идеала,
И мерзость беззастенчиво предстала
Реликтом достопамятных времён.
Она сумела оболгать народ,
Их помыслы и чувства пронизала,
И в храм пришли торговец и меняла,
И в лавр и пурпур облачился сброд.
И стало: отвратил Господь лицо,
И умерли последние пророки,
Потомки стали злобны и жестоки,
Презрев увещеванья мудрецов.
Но грешный мир не обратился в прах:
Над будущим таинственно радея,
Мечтательные бродят чародеи
В своих неувядаемых садах.
Меж падших, непреклонные, они
Проносят светоч истин неприметно,
Чтобы во имя нового расцвета
Возжечь однажды прежние огни.
Сусанна Шерстяк,
Донецк
Молюсь за Русь я вместе с вами
Моя религия – Победа в сорок пятом,
Сражение с коричневой чумой;
Моя религия – Иисус Христос распятый
И чувство долга, что всегда со мной.
В свой храм души вхожу с благоговеньем:
Свеча горит, там есть иконостас,
И слышит Бог всегда мои моленья –
Прошу Его, чтоб от беды нас спас,
Чтоб память сохранил грядущим поколеньям
О ПОДЛИННЫХ героях ТОЙ войны;
О том, что русских не поставить на колени –
В жестоких войнах нашей нет вины.
Молюсь о том, чтоб прозревали все народы,
В лицо чтоб знали друга и врага;
Чтоб не сожрали Русь моральные уроды,
На головах чьих – Запада рога.
Моя религия не терпит лицедейства,
И словоблудия о благах США,
И либеральной «демократии» злодейства –
В народе память ТОЙ ВОЙНЫ жива.
Так хочется схватить Навального за глотку,
Тот рупор перекрыть, что извергает ложь!
Под бэнд Америки танцует он чечётку:
Платите доллары – вынь да положь!
Адепты «демократии» сейчас в разгуле,
Станцуют всё – хозяин лишь шепни;
Легко России в сердце всадят пулю,
А от лесов её оставят пни.
Ведь их религия – то мятежи и войны,
И рушить всё, что создавал народ.
Сумятицей в стране они всегда довольны,
В свои ряды включая всякий сброд.
Переписать историю мы не позволим,
Хотя всё громче раздаётся вой
Тех, кто народ считает массою безвольной.
Русь объявляет «либералам» бой!..
Исток религии народа – в сорок пятом,
Ещё живут свидетели войны,
Ещё взывает к нам Христос распятый:
«Не допустите праздник сатаны!
Не дайте ввергнуть Божий Мир в огонь геенны,
Во имя всех Святых – храните Русь!»
В нас живы наших прадедов и дедов гены –
Я вместе с вами за неё молюсь.
Василиса Ковалёва,
Кострома
Русским быть тяжело
Непростая зима севера
В подвисании сервера,
В верности лютому, грозному, вьюжному.
Фьюжн из звуков непрошеных.
Снег по окну горошинами.
Уж не Богом ли брошены мы?
Прошлое заиндевело.
Суперидеи оказались сейчас недоношенными.
По мечтам не справляли тризну –
Только землю на гроб крошить.
Я знаю тех, кто готов хоть сейчас умереть за Отчизну.
Кто готов за неё пожить?
Русским быть тяжело.
Перо оставляет шрамы.
Тлеет остов Политбюро
На РОСТа оконной раме.
Непростая зима северов –
Лучше криво, но всё же домой –
Пахнет гирями люберов,
Магаданом и Колымой.
Смой
Это всё, если сможешь –
На коже, на роже, в одёже
Запах этой земли и капусты.
Будь оно пусто
Гогену и Прусту,
Чавесу, Буонаротти
И всем, у кого не сводило конечности
От голода севера
До разнеженной плоти.
Смой,
Если вдруг доведётся
Мыться в берёзовой бане –
В каждом ожоге и ране
Бешено пламя забьётся.
Мы не забытые Богом,
Мы просто слишком верны
Сугробам, станицам, острогам
Суровой и властной страны –
От стены и до кола,
А кто-то и дальше, конечно,
Пропахнув цингой и антраксом –
Ну так, для прикола.
И всё же –
Эта любовь будет вечна.
Татьяна Гордиенко,
Щёлково, Московская обл.
* * *
Всё умыто. Земля в цвету.
Рвутся к небу густые травы.
Устремляются в высоту
нотой до четвёртой октавы.
Первых листьев узорный шёлк
украшает весь мир зелёным.
Листья знают в зелёном толк,
потому и рисуют оным.
Мать-и-мачехи жёлтый куст
не моргнёт ни единым глазом.
Мёд его целительных уст
лечит снежной зимы проказу.
Облаков кружевная шаль
обживает сосны верхушку,
лёгкий ветер уносит вдаль
прошлогодней листвы стружку.
Напитавшись дождём, земля
прихорашивает планету.
Начиная весну с нуля,
расстилает дорогу лету.
Скоро снова черёмух цвет –
пир волшебного аромата.
Жаль, душа – как тугой пакет,
не дошедший до адресата.
Вадим Терёхин,
Калуга
* * *
Жрица тёмного азарта,
Скинь с плеча цветную шаль,
Погадай-ка мне на картах
Про дорогу, про печаль.
Расскажи о недобитке,
Бег спирали раскрути.
Кто там дёргает за нитки
И собьёт меня с пути?
Кто там нами верховодит?
Слышишь, тикают часы –
Это жизнь моя уходит,
Как под взмахами косы.
На лихом закате века
Здесь играют вместе роль
Два нормальных человека –
Это дама и король.
Нужный ключ от тайной дверцы
Потихоньку приготовь.
Что у них лежит на сердце?
Может, всё-таки любовь.
Ну, а если нет, то строго
Не суди, соври хоть раз.
Дай им счастья – пусть немного:
На мгновение, на час.
Вот и сутки на исходе,
Что-то защемит в груди.
Ты найди меня в колоде,
Обязательно найди.
Лада Баламут,
Москва
Молитва на послезавтра
Прости меня, Господи, – я не умею молиться.
К чему разговоры, когда послезавтра – на плаху?
Всели мою душу в невзрачную мелкую птицу,
А тело? – Что тело – какое мне дело до праха...
Прости меня, Господи. Знаешь ли, многое было,
О чём пожалеть бы, да только раскаянья нету:
Я много грешила, я редко и мало любила,
Но не продавалась за славу, за лесть и монету.
Услышишь ли, Господи? Сложно мне вымолвить слово.
А ты ведь немало, пожалуй, их слышал, последних...
Но я замолкаю – дверей отпирают засовы –
Священника шлют, но к чему нам с тобою посредник?
Прости меня, Господи, – я не умею молиться,
Но это неважно – другое лишает покоя:
Дай сил послезавтра – не сдаться, не дрогнуть, не слиться!
Уйти так красиво, чтоб Ты аплодировал стоя!
Елена Воробьёва,
Москва
* * *
В доме тихо, свет погас.
Все уснули – поздний час.
И не слышат в доме том,
Что грохочет страшный гром.
Дождик хлещет по стеклу,
Ветер воет им в трубу.
Непогода за окном,
Дом же спит спокойным сном.
Мирно тикают часы,
Да сопят во сне носы.
Григорий Блехман,
Москва
Россия вспряла ото сна…
(Донбасс, 2022)
Россия вспряла ото сна –
от восьмилетней вялой спячки,
могло бы всё пойти иначе,
а так… больна сейчас весна –
в слезах и в грохоте, с надеждой,
что не останется, как прежде,
здесь Новороссия одна.
И вот теперь уже война,
хоть запоздало, и начало
сулит нам трудностей немало,
однако всё же что-то вдруг
случилось в нашем пробужденье…
Да, долгожданное мгновенье
кого-то привело в испуг
с разноголосицей, молчаньем,
а кто-то даже впал в отчаяние…
Но всё-таки нас большинство,
кто не утратил своего
позиционного начала,
которое нас воспитало
историей побед России,
где справедливость нашей силы
веками переплетена.
Вот и сегодня эта явь,
в какой бы ракурс ни поставь,
похожа на глубокий выдох,
дающий нам достойный выход,
чтоб сделать уже вдох иной –
победной поступью входящий
с недавней спячки в настоящий
активный, долгожданный день.
И цель сейчас у нас одна –
это священная война
не с Украиной, а с фашизмом,
который сквозь любую призму
уже распознан, и сполна,
чтоб корчевать его до дна.
Азартом мести брызжет Запад –
ему такой параграф задан,
в котором что-то не срослось,
а потому и не сбылось,
ведь он никак не ожидал,
насколько русский дух дремал,
насколько он неистребим,
и мы непобедимы с ним.
Поэтому звучат слова
которые несёт молва:
«Донбасс, Россия и весна».
Где есть и наши имена.
Алла Шарапова,
Тучково, Московская обл.
Индоутки
Завелись на селе индоутки,
Завели на пруду маскарад.
Фу-ты ну-ты, какие баутки –
Красотой хоть кого покорят!
Завелись они с прошлого лета,
Когда селезень, фат записной,
Гений места куинджева цвета,
К индиане забрёл привозной.
И пришла из разбитой скорлупки
Непонятная прихоть и прыть:
Пёстр узор, как у дикой голубки,
Но телами качают, чтоб плыть.
И рванулись к пруду, и поплыли,
Неуклюже по-детски скользя,
Между жёлтых кувшинок и лилий,
Разных птиц зазывая в друзья.
Индиана смотрела тревожно,
Из-под ног уплывала земля:
Невдомёк индиане, как можно
На воде выводить вензеля.
Глубина за большими камнями,
Ропщет робость земная в крови.
– Мама, мамочка, что ж ты не с нами,
Нам же страшно – ты рядом плыви…
Страх вползает в грудную ложбинку,
Но смелеет душа поутру.
Я, наверно, напрасно в глубинку
Притащилась в такую жару.
Юлия Александрова,
Москва
Запахи Москвы
Пьянит меня холодный зимний запах
Прозрачно-зачарованных небес,
И снега, что лежит в еловых лапах,
И дыма, что из труб идёт окрест.
Пьянят меня весною ароматы
Журчащего ручья по мостовой,
Нарциссов, что застыли, как солдаты,
Сирени, что укутана листвой.
Пьянит меня клубничный запах лета,
Газонной свежескошенной травы,
Земли, лучами солнышка согретой,
И дымки пробудившейся Москвы.
Медовым ароматом осень дышит
И манит заглянуть в Нескучный сад,
Где дождь, котёнком двигаясь по крышам,
Пьянит меня, как много лет назад.
Пьянит меня любимый город детства,
Хоть много изменений вижу в нём.
Навек я с ним. Мне никуда не деться –
Любовь к Москве не вытравить огнём!
Сергей Маркус,
Ольхово, Калужская обл.
Иди к болотам
Как ни ругай болота – всё неверно.
Зачем всё в жизни твердью измерять
Своих привычных, призрачных суждений,
Из сказок бабушек рождённых, словно сны?
Да, бойся преступить границы, где неведом
И где запретен путь твой, человек.
Не нарушай потайные пределы,
Размеренные таинства земли.
Остановись, задумайся, исследуй
Волносплетенье множества существ.
Часть их незрима, что-то измеримо,
Дозволенное грезится, дрожит,
Изменчиво приходит и уходит. Тайна
Всегда открыта. Мир щедрот болот
Такой же глуби, мощи преизбыток,
Как горечь гор и неба пустота.
Всё всезависимо, воинственно и дружно,
Во всём сверкают свет и немота. Иди же,
Иди к болотам с трепетом, в почтенье.
Как вникнешь, все детали перечтёшь –
Увидишь ожерелий связь, согласье
Пустот с вулканами, сияния и тьмы,
Сухого с мокрым, жадного со щедрым…
Познай болото – и обнимешь мир,
В себя же глубже вникнешь. Всё любовно
Познаешь, примешь, славу воспоёшь
Единому всетаинству в открытьях.
Иди в болота – глубиной взрастёшь!
Николай Рассадин,
Псков
Уехать, что ли, в Испанию, где испанцы
увлекаются боксом и любят танцы.
Иосиф Бродский
Не хочется мне, но однажды я всё же покину
Тебя, моя родина-мать, впопыхах, как чужбину.
Горчит молоко нереально, которым вскормила,
И всё, что любил я до дрожи, не мило, не мило.
Мне чуждо всё это, исход мне противен, и всё же
Тепло твоих рук проявляет стигматы на коже.
Твои поцелуи, как тот поцелуй от Иуды,
Дыханье твоё ледяное приводит к простудам.
И дело не в том, что ты стала ко мне как-то строже,
Я б выдержал это, будь я лет на двадцать моложе.
Но ты постаралась, ты душишь меня, ты диктатор,
И я уезжаю в Париж, в Вашингтон, в Улан-Батор.
Подборку подготовил Владимир Смирнов, член Союза писателей России
