С первой премьерой на Большой сцене Театр Вахтангова не торопился – она вышла только в марте. Но событием стала сразу. Отечественная публика хорошо знакома с пьесой Питера Шеффера «Амадей», однако Анатолию Шульеву, Алексею Гуськову и Виктору Добронравову она оказалась чересчур тесна. Какой смысл в очередной раз пересказывать «академический» миф о патологическом завистнике и погубленном им гении, если давно известно, что Сальери не убивал Моцарта?

И режиссёр вместе с актёрами с головой ушли в письма Моцарта, мемуары современников (среди которых такие незаурядные личности, как Гёте и Гофман), исторические источники эпохи императора Иосифа II. И пришли к выводу, что это история вовсе не о зависти. Драматургическую пружину в этот кропотливый совместный труд вложили актёр, режиссёр, сценарист и поэт Сергей Плотов. И, по правде говоря, спектакль стоило бы назвать «Антонио».

Режиссёры поколения 30+ с готовностью берутся осваивать большие сценические пространства, но большинству из них энергии личного высказывания хватает в лучшем случае на десять квадратных метров. На остальных возводится «потёмкинская деревня» в стиле «Какой хороший я и песенка моя!» Анатолий Шульев, один из самых результативных учеников Римаса Туминаса, к дебюту на большой сцене родного театра шёл долго. Несмотря на то что его преддипломный спектакль «Король умирает» по Ионеско несколько лет стоял на афише Новой сцены Вахтанговского. Анатолий много ставил в Маяковке – «Старший сын», «Как важно быть серьёзным», «Донжуан», «Бешеные деньги», «На всякого мудреца довольно простоты», «Я была дома и ждала». На Новой сцене в юбилейный вахтанговский год выпустил «Дурочку» Лопе де Веги, а перед тем – «Принуждение» в «квартетном» спектакле мастерской Туминаса «Стефан Цвейг. Новеллы». И каждая его постановка превращалась в разговор о важном.

«Амадей» не стал исключением. Вопрос, на который Анатолий вместе со своими единомышленниками пытается найти ответ, рано или поздно в полный рост встаёт перед каждым человеком – на что я трачу свою единственную и неповторимую жизнь, как распоряжаюсь талантами, полученными от Создателя (ну, или матери Природы)? На склоне лет Сальери оказался в клинике для душевнобольных. Художник Максим Обрезков создал вокруг него мир-призрак в ста оттенках серого: письменный стол, за которым никто уже не сочинит ни ноты; книжные полки, вся мудрость которых не способна спасти от отчаяния; помпезные двери, ведущие неизвестно куда. И мраморная статуя супруги взамен живой женщины из плоти и крови. Запертый в четырёх стенах Антонио лишь ценой безумия может выбраться из них и отправиться в странствие по тропинкам своей измученной памяти, взяв в спутники Бемоль (Семён Арзуманов) и Диез (Эюб Фараджев).

Моцарт, который, к слову, был всего на пять лет младше Сальери, этой серости словно не замечает и живёт на полную катушку. Любит свою Станци (до неузнаваемости преобразившаяся Екатерина Крамзина), заигрывает с примадоннами (шаловливая Катарина Кавальери в исполнении Каролины Койцман), кутит с друзьями, спорит с коллегами, иронизирует над великими мира сего, включая надменного директора императорской оперы (Александр Рыщенков), подобострастного гофмейстера (Валерий Ушаков) и даже благодушного романтика императора Иосифа II (Фёдор Воронцов).

Большое дитя, недоигравшее в детстве по милости сурового батюшки, готово принять в свою игру всех и каждого. Когда он успевает сочинять – непонятно, кажется, что мелодии стекаются к нему сами, как горные реки к глубокому синему озеру. Виктор Добронравов не играет гения (да и как это сыграешь?). Он с бесшабашной лёгкостью (знать бы какой титанический труд за нею стоит) транслирует наше общее (архетипическое?) представление об Амадее. У Добронравова есть свой ключ к тайне Моцарта – он открыт миру, и мир в ответ открывается ему.

Трагедия Сальери в том, что он не способен вступить в игру, в которую с таким упоением играет Моцарт. Он не располагает собой, поскольку заключил сделку с самим Создателем. Сын состоятельного колбасника из захолустного городка не захотел продолжать семейное дело и дал обет вести строгую, целомудренную жизнь, если Господь поможет ему стать великим композитором. Антонио отказался от всего ради упорного постижения высокого искусства. Он добился и славы, и богатства, и положения в обществе. Но гением его не наделили. И сын колбасника не смог этого пережить.

Сальери мстит за своё фиаско не счастливому сопернику, а тому, кто не выполнил своих обязательств. Алексей Гуськов искренне сочувствует своему герою. Сальери воспитал немало талантливых музыкантов. Среди его учеников был сам Бетховен. Разве помочь родиться гению это не счастье для наставника? Его мелодиями была полна Вена – музыкальная столица мира, его любили, почитали, уважали. И только оказавшись в немощи и забвении этот незаурядный человек открыл для себя простую истину – небеса наделили его соответственно тому, что он им дал, и ни нотой больше. И это его вина, что он смог дать им так мало…

 

---

33-летний Анатолий Шульев назначен главным режиссёром Театра им. Вахтангова. Выпускник ГИТИСа и Театрального училища им. Щукина. С 2017 года работает старшим преподавателем кафедры мастерства актёра в ГИТИСе.На счету Шульева десять режиссёрских работ, которые вошли в репертуар Театра им. Вахтангова, Московского академического театра им. Маяковского и Московского драматического театра им. Пушкина.