* * *

Ты улыбайся – Солнцем будь ветрам назло,
Пусть ночь от ревности на части разорвёт!
Меня теперь не испугать кромешной мглой –
Свой свет есть у меня, своё тепло!

И рукавам теперь не ведать слёз моих,
Душа залижет раны, о бретёт покой…
В ладонях Солнце светит лишь для нас двоих,
А это вам не свечка – заслонить рукой!

Ты улыбайся, ослепляй и зажигай,
По всей земле пусти горячие лучи…
Ты в этот мир принёс мелодию, играй,
И всех вокруг петь и смеяться научи…

Ты улыбайся, умоляю, Солнцем будь,
Душа моя, прошу, скорей меня согрей!
То не каприз, и ты поймёшь когда-нибудь,
Пометил огненным тавром нас сам Тенгре…

* * *
Пустынна степь, и в пепельный комочек
огонь последний стебель обратил...
Из вспоротого неба ливень ночи
дорогу превратил в кромешный ил.

Здесь всякий звук, столкнувшись с ветром, станет
облитым лунным соком миражом.
Несёт нас белый конь, хрипит и стонет.
Наездник, осади на вираже!

Из-под копыт взлетает гарь степная
и в душу набивается, и в кровь...
Долина, доля, степь, юдоль земная,
ты – буйство,
ты – покорность,
ты – любовь!

Гони, скорей, скорей, не опоздать бы –
успеть бы до закрытия ворот!
За той границей – вёсны, песни, свадьбы,
там жизнь, там солнце, город там и порт.

Молюсь и мчу, скачу и уповаю на небеса,
вскипает кровь – терплю...
Куда я так несусь, сама не знаю –
ведь больше жизни эту степь люблю.

Пройдём мы столько, сколько нам Всевышним
отмерено, и скажем только то, что Он позволит...
Всяк, кто степью вышел,
поймёт за краем: звать его – Никто...

Отступит ночь и полыхнёт зарница,
мглу излупцует молния кнута...
И ты загонишь скакуна, возница,
заря сольётся с пеною у рта!

Тайно

Не ведаешь, которая из вёсен
В любовь тебя затянет с головой,
И час волшебный тоже не известен,
Когда объятый страстью вековой

В недоуменьи спросишь:
«Отчего же печаль и грусть на сердце у меня…»
И не заметишь то, чего не гоже
Не замечать – в глазах моих – огня!

Не знаешь ты: красив и ладно скроен
Ковёр, что из стихов своих плету.
…Весне навстречу окна ты откроешь,
Я тайно сердце раню на лету!

Резеда ГУБАЕВА

* * *

Мятущихся в ночи туда-сюда,
Оставивших уют и свет квартир,
Немало нас. Проблемка иль беда –
Найти в кромешной тьме ориентир?

Увидеть тонкогубый горизонт
Сегодня нам с тобой не повезло.
Лишь ветра свист да неба чёрный зонт…
И даже снег не сыплет как назло.

Проблемка иль беда? Да что за блажь,
По зёрнышку считать несметный ком,
Ломающий весы… А ведь могла ж
Сбежать от всех напастей ветерком
К берёзовым свирелям в рай земной…

…И тщетна жалость – знаешь, не резон
Нам потакать беде очередной.
Не лей же слёз напрасных надо мной –
Заря подарит новый горизонт.

* * *
Охладел?.. Нет, сменял на пустую мечту…
Ты решил уходить, так, давай, уходи…
Вслед, как раньше, я не побегу, но прочту
Пару-тройку молитв, спрятав стоны в груди…

Многократно меняются люди, родясь
Одинаково чистыми телом, душой…
Ты вернёшься однажды, безмерно гордясь
Тем, что путь одолел непомерно большой…

Ты вернёшься ко мне… да не шагом – бегом,
К настоящей, оставленной в прошлом мечте…
Только б не было поздно… Тогда о другом
Будут мысли мои, будут речи не те…

Уходи, коль решил… Что ты мнёшься в дверях?!
Я тебя буду ждать в нашем прошлом, оно,
Право, стоит того, чтоб ему доверять
Всё святое, что было… но сплыло давно…

Are you?..

                                                   Другу Рушану
Часто ли, друг, за бугром кругом шла голова,
И стерильность заморская
виделась Родины краше?
А скажи, очень больно терзают простые слова –
Are you Russian?

Там земля под ногами чужая, чужая вода,
И ветра перемен задувают чужие, не наши.
В государстве свободы клеймо на тебе
навсегда –
Made in Russia.

Ты и здесь-то не ел никогда ножек дядюшки Буша,
Не тревожит ли сон твой заморский пшеничная каша?
Это пытка, должно быть, по всякому поводу слышать –
Are you Russian?

Что в Америке люд любопытный, мой друг, что в России,
Закидают вопросами равно и молод, и стар.
Я хочу, чтоб однажды меня за границей спросили:
Are you Tatar?

Сиреневая любовь

Сиреневый букет, увы, пока
Не наломал…
Тебе не преподнёс.
Ждала с цветами, знаю,
Но рука
Моя пуста, и ты воротишь нос –

Обиделась,
Ждала пьянящих фраз
Из нежных слов, таящихся в цветах.
Немного потерпи…
Но в этот раз
Я не раскрою тайн, увы и ах.

Пришла весна.
Стоят такие дни,
Что и на пнях распустятся цветы.
Прекрасные цветы…
Что мне они?
Стократ прекрасней и дороже ты.

Как жаль, что подарить тебе букет –
В любви признаться – не решаюсь я.
Моя любовь похожа на проспект,
Что пламенем сиреневым объят.

Юлдуз МИННУЛЛИНА

* * *

до нас
не дотянутся пальцы солнца
здесь хрусткий наст
здесь
отчуждённо стучат два сердца
у нас
о нас
здесь
две избушки и две щеколды
две створки рам
здесь
в безвоздушной бездушной колбе
горит вольфрам
здесь
для молчанья невнятный повод
здесь мутный дым
с календаря подлетает к полу
совсем седым
осени месяц последний самый
тоской забит
нет продолженья у этой саги
окна закрой
знобит

* * *
Что Идель, как сейчас там Идель?
Что Идель?
А Идель вся в снегу.
Вплавь не выйдешь –
бескрайний простор.
С маяка, что на том берегу,
Ветер мартовский режет снега на бегу,
Что речной метеор.

Что Идель?
А Идель подо льдом.
На плечах палантином лежат облака.
Горизонт различаешь с трудом.
Ветер бесится, словно бульдог,
Разгрызая бетонную кость маяка.

Но однажды
В ночи полной грудью вздохнёт,
Пробуждаясь от спячки, Идель,
Разрывая ледового панциря гнёт.
И маяк небесам озорно подмигнёт.
Зазвенит а капелла капель.

Незнакомый орнамент знакомой души
Гладью вышьет луча канитель…
Это будет весной, а сегодня в тиши
Подо льдом никуда ни к кому не спешит,
Катит грустные воды Идель.

* * *
Вперёд смотри –
сегодня
у города внутри
есть только ветер…
Людьми к земле пристёгнутое небо
сегодня
чернее смоли на белом свете.

Вокруг смотри –
сегодня
крушáтся стены
да стёкла бьются.
Людские тени над ними вьются –
людские тени
поют,
смеются.

Глаза протри от вчерашней пыли
и кулаки сожми, что есть силы,
так, чтобы кровью карманы оплыли.
Почувствуй,
толчками
течёт
по жилам
новое
слово:
Мы – живые!

Ты видишь – раскидистый божий тополь?
Сегодня
взывает к нему минарет
о помощи.
Душу сожми, что есть мочи,
Душу до крови сожми
И топай…
Смотри вперёд.