…В феврале 1727 года императрица Екатерина I подписала указ: «…известному числу фабрикантов хотя бы на один месяц зимою в Москву для совета съезжаться…» Тогда дело ограничилось комиссией для приёма жалоб фабрикантов, зато в XIX веке предпринимателям уже было где представлять свои интересы. Так, устав Московского биржевого комитета 1869 года предусматривал право членов комитета обсуждать и предлагать меры по развитию торговли и промышленности. А одним из первых установлений большевиков стало изданное 19 октября 1917 года положение «О торгово-промышленных палатах», заложившее основы российского делового самоуправления, традиции которого продолжает созданная 19 октября 1991 года Торгово-промышленная палата России, располагающаяся в здании бывшей биржи на Ильинке, во второй половине XIX века слывшей главной деловой улицей Первопрестольной. О том, как работает эта универсальная для бизнеса структура, рассказал президент Торгово-промышленной палаты РФ Сергей Катырин.
– Сергей Николаевич, вы стояли у истоков Торгово-промышленной палаты России, а с марта 2011 года возглавили её. В чём принципиальное отличие работы ТПП сегодня и, скажем, десять лет назад?
– Сегодня система ТПП – это около двухсот территориальных палат, сотни тысяч компаний. Но в девяностые мы, как и вся страна, только начинали жить по новым для нас рыночным правилам, старое было разрушено, новое ещё только должно было появиться. Учились, бывало, и ошибались, помогали государству создавать новые «правила игры», разъясняли их предпринимательскому сообществу. Всё создавалось с нуля, методом проб и ошибок, нередко не ясно было, что получится в итоге, куда мы придём. Эта «нулевая отметка» давно позади. Есть сформировавшийся крупный предпринимательский класс, есть чёткие правила, и сейчас важно совершенствование этих правил, максимально полное согласование интересов общества, государства, предпринимательства. Мы во многом уже – нормальное цивилизованное государство рыночной экономики. Словом, тогдашнее и сегодняшнее время – это, как говорится, небо и земля.
– Насколько выросло профессионально бизнес-сообщество за эти годы?
– Оно изменилось принципиально. Нынешние предприниматели грамотнее, в рыночной экономике они чувствуют себя как рыба в воде. В девяностые эта «вода» была весьма мутной, причём нередко от крови порядочных предпринимателей, честно работать было тяжело, законы менялись, как дни в календаре, экономика едва держалась на ногах. Сегодня же выгоднее работать честно и цивилизованно, хороший предприниматель видит дальше и глубже, он постоянно учится, стремится не к сиюминутной выгоде, а к постоянному развитию бизнеса, становящегося социально ответственным. Уже появился и быстро развивается социальный бизнес – это около 50 тысяч компаний, как правило небольших. Такой бизнес не ставит во главу угла максимальную прибыль, он работает для нуждающихся в поддержке – пенсионеров, инвалидов, многодетных семей, – предлагая товары и услуги по минимальным ценам.
– Не дублирует ли ТПП работу министерств и ведомств?
– Мы не государственная организация, не бюрократы, наша работа – поддержка бизнеса, все наши региональные палаты, входящие в систему ТПП, автономны. Главное – у нас не командный принцип работы, мы представляем интересы бизнеса перед государством, служим «фильтром» непродуманных решений, касающихся предпринимательства.
– Что вы назвали бы главным в работе ТПП в нынешнем году?
– Главное – помочь бизнесу в преодолении трудностей пандемии, если хотите, его спасение, особенно малого и среднего бизнеса. Мы подготовили поправки в три пакета правительственных неотложных мер по поддержке предпринимательства, в Национальный план действий по восстановлению экономики. Большинство этих предложений принято, и это правильно, ведь восстановление экономики и есть задача бизнеса.
– Что делала ТПП для поддержки предпринимательства в условиях пандемии?
– Этим мы занимаемся ежедневно, и большинство мер поддержки бизнеса, предложенных в трёх правительственных пакетах и Национальном плане, так или иначе было инициировано системой ТПП и предпринимательским сообществом. Чем большую поддержку получит бизнес, тем быстрее выйдем из кризиса, и мы не случайно настаивали на включении тех или иных отраслей в список наиболее пострадавших, предлагали внести изменения в систему налогов, в контрольно-надзорную деятельность. У нас работает проект, в рамках которого мы в онлайн-режиме опрашиваем предпринимателей, определяем «болевые точки», о которых потом сообщаем властям для принятия мер. Есть и горячая линия, где предприниматели могут получить консультации и справки, разъяснения и подсказки. Кстати, сейчас только наша Палата занимается бесплатной выдачей заключений или сертификатов об обстоятельствах непреодолимой силы по внешнеторговым сделкам.
– Какие «болевые точки» требуют немедленного вмешательства Палаты?
– Это наша постоянная работа, и, если появляется проблема, о которой сигнализирует бизнес, мы реагируем немедленно. Но есть проблемы, которые годами остаются в поле нашего зрения и, к сожалению, решаются с переменным успехом, хотя успех здесь очень важен для предпринимательства. Это, в частности, сложность получения, особенно для малого бизнеса, финансовых ресурсов, растущее фискальное бремя, излишне усложнённая разрешительная и контрольно-надзорная деятельность государства. Но вот пришла пандемия, и оказалось, что многое, на что раньше уходили годы, можно решить в считаные дни! Скажем, бюрократические рогатки сейчас серьёзно уменьшились в своих ранее устрашающих размерах, бизнес не дёргают излишними, весьма разорительными проверками. Хотелось бы, чтобы эта благая тенденция сохранилась, и будет очень плохо, если вдруг появился соблазн вернуть всё к докризисным временам…
– Ещё в июле прошлого года Владимир Путин отмечал необходимость ввести в законодательство чёткое определение семейного бизнеса, введение семейного патента предусмотрено проектом национального плана восстановления экономики. Почему такое внимание именно к этой сфере?
– У нас семейный бизнес законодательно пока не закреплён, но, думаю, к концу года будет принят законопроект, вносящий необходимое дополнение в закон «О развитии малого и среднего предпринимательства в России». Сегодня в мире семейные компании создают более 50–60 процентов рабочих мест и семейные предприятия – одна из самых экономически устойчивых форм бизнеса, не случайно наша Палата впервые в стране заговорила о важности семейного предпринимательства. Увы, из-за крайне сложных правил регулирования трудовых отношений внутри такого бизнеса предпринимателем числится обычно только глава семейного предприятия. Его работа сопровождается постоянными подозрениями и проверками контролирующих органов, выясняющих, нет ли здесь «семейного сговора» или утаивания доходов. В итоге люди невольно выбирали «теневые» схемы, а это означает, что и им непросто работать, и государство остаётся без дополнительных налоговых поступлений. Мы предложили законодательно выделить семейное предпринимательство в отдельную категорию и разработать семейный патент. Это позволило бы получать государственную поддержку для развития, а простой семейный патент избавил бы предпринимателей от излишнего регулирования трудовых отношений. В июле 2019 года я говорил об этом на встрече с главой государства, и эти идеи получили поддержку президента.
– Пандемия породила немало конфликтов между арендодателями и арендаторами коммерческой недвижимости. Сейчас удалось прийти к разумному компромиссу?
– Не везде и не всегда. Арендодатель тоже должен зарабатывать, перенос оплаты на «после пандемии» устраивает далеко не всех, и всегда можно найти способ распрощаться с нежелательным арендатором. Но подход «плати или убирайся» – весьма недальновидный. После пандемии многие площади у «жадных» арендодателей надолго останутся пустыми, ведь и бизнес ещё должен восстановиться. Поэтому умные и дальновидные хозяева квадратных метров снижают арендную плату до уровня покрытия своих издержек. А крупные торговые центры, имея сейчас льготы по оплате своих кредитов, иногда вообще временно отказываются от взимания арендной платы. Это не благотворительность: после пандемии арендатор будет на вес золота, и надо заботиться о нём сегодня, чтобы иметь прибыль завтра.
– У вас есть прогнозы на экономические итоги 2020 года?
– Прогнозы – не моя специальность, но давайте попробуем. Думаю, ВВП снизится в пределах 5–6 процентов, вырастет безработица. Экспорт и импорт в абсолютных объёмах упадут по сравнению с минувшим годом, но мы всё равно больше продадим, чем купим. Полагаю, в не таком уж и отдалённом будущем мы увидим рост несырьевого, неэнергетического экспорта в общем экспортном портфеле и 2020 год закончится с позитивным для России соотношением экспорта к импорту. Потери из-за коронавируса Россия частично наверстает уже в этом году, хотя последствия будут сказываться ещё пару лет.
– И всё же, каким вы видите экономическое будущее России лет через десять?
– Вижу это будущее стабильным, верю, что жить станет лучше, страна будет твёрдо стоять на ногах, защищать своих граждан, заботиться о них. У России есть всё для этого. Другой вопрос, сможем ли мы максимально эффективно использовать наши возможности. А из кризиса выберемся обязательно, станем конкурентоспособными во многих областях. Но о дате не спрашивайте – я не гадалка, не скажу.
– У вас много, как говаривали в былые времена, «общественных нагрузок». Это работа в Центральном штабе Общероссийского общественного движения «Народный фронт «За Россию», в Комиссии по развитию малого и среднего предпринимательства правительства России, в Общественном совете по развитию малого и среднего предпринимательства при председателе СФ, Экономическом совете при президенте, правительственных комиссиях по административной реформе и импортозамещению, в структурах ШОС и БРИКС…
– Общественной работой это можно считать только в том смысле, что за неё не платят деньги. Во всём остальном это дополнительные аспекты основной работы: развитие российского бизнеса, представление и защита его интересов. Как же я могу отдать предпочтение работе, скажем, в БРИКС, а не в ШОС, если и там и там речь идёт о решении наших вопросов – межрегиональных и международных связях бизнеса, развитии кооперации, экспорте. У меня есть по-настоящему общественные нагрузки – например, я возглавляю Попечительский совет Международной премии «Филантроп», это не входит в мои служебные обязанности, но мы всегда поддерживали этот благотворительный проект.
– Среди ваших наград – ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Почёта, Дружбы, медаль «За трудовую доблесть», «Звезда Италии» степени Командор, Почётная грамота Президента, Большой золотой почётный знак «За заслуги перед Австрийской Республикой». Какую из этих наград вы считаете главной для себя?
– Вопрос неожиданно сложный, я даже как-то не задумывался над этим раньше. Каждая награда дорога, каждая означает, что ты не напрасно работал, сделал что-то нужное. А если говорить об эмоциях, то до сих пор греет душу простая первая грамота, которую я получил ещё студентом, работая в каникулы шофёром в совхозе. Но это было, как сейчас говорят, в другой жизни...
– Дел и забот у вас хватает. А остаётся время для себя?
– Время – самый большой дефицит, но, если я в Москве, стараюсь выкроить несколько часов в неделю, чтобы поиграть в хоккей с друзьями. Мы, конечно, не профессионалы, да и возраст уже не тот, но с удовольствием встречаемся на льду не первый год. Люблю театр, к нему пристрастила жена, в былые годы мы не пропускали ни одной премьеры. Люблю читать исторические книги, но сейчас это больше удаётся в небе: дорога в очередную командировку занимает немало времени, и чтение помогает не тратить его впустую.
– Какой совет вы дали бы молодым людям, начинающим жизненный путь?
– Совет мой самый простой: работайте ради задуманного и не опускайте рук ни при каких обстоятельствах, трезво оценивайте свою неудачу, но особенно – свой успех.
Беседу вёл
Григорий Саркисов