Министром транспорта в Правительстве РФ стал Виталий Савельев, бывший директор «Аэрофлота» (компания – одна из лучших в мире), а министром энергетики – Николай Шульгинов, бывший генеральный директор «Русгидро». Он профессиональный инженер с большим стажем работы по специальности. Дивная новь для правительства и вообще руководства, где всё больше бухгалтеры, финансисты, переводчики, журналисты, но не люди практического дела – вещественных умений.
Впрочем, новь эта старая – робкий поворот к советскому стилю управления. Вернее, и не поворот, а скорее цитата из прошлого.
В СССР нельзя было даже вообразить директора завода, тем более министра промышленной отрасли – не инженера. Или директора школы – не учителя. Или директора совхоза – не агронома/зоотехника, а, положим, политолога. Советская система (во всяком случае, по замыслу) ориентировалась на специалистов. Это отразилось даже в терминах. Руководитель больницы назывался главврач, газеты – главный редактор.
О чём же цитата из прошлого? Мне кажется, о том, что мы постепенно, медленно и трудно, но изживаем… революцию. Ту самую – 1991 года. Революция – не заря новой жизни, это крушение жизни старой, которую не сумели вовремя починить, поддержать, и она пала. После революции, как и положено, власть и собственность перешла в другие руки, народ обнищал, жизнь во многом примитивизировалась. Кто ездил по стране в 90-е, понимает, о чём я. И это ещё не ушло.
Новая жизнь возникает не как итог революции, а спустя время – вроде как молодые берёзки прорастают на погорелом месте. Можно припомнить парадокс: подлинная революция – это контрреволюция, реакция. Или – реставрация. Мысль эта не вполне моя: нечто подобное высказывал основоположник политического консерватизма граф де Местр.
После Октябрьской революции 1917 года созидательная фаза началась лет через десять – индустриализация. После революции-1991 разрушительный период длился куда дольше. Но сейчас страна активнее входит в фазу хозяйственного строительства. Тут и нужны новые люди в руководстве – не персонально, а типологически новые. И это не юристы с финансистами.
Создать серьёзную базовую промышленность, а также инфраструктурный скелет народного хозяйства у нас может только государство. Никакие не инвесторы, не частный бизнес – только государство. Частный бизнес нужен и полезен, но на вспомогательных ролях. В сущности, если смотреть не на названия, а на функцию, советские промышленные министерства, научно-производственные объединения и т.п. играли ту же роль, что крупные корпорации на Западе: они реализовывали большие промышленные и инфраструктурные проекты. У нас в 1991-м корпорации появились на другой основе – путём растаскивания советского наследства, а их руководители (по большей части) – люди, назначенные капиталистами в ходе приватизации. Выход один: за дело должно взяться государство в лице своих органов. Во главе отраслевых структур востребованы люди, знающие дело предметно и по существу. Столь же неизбежно, уверена, потребуется в том или ином виде Госплан.
Не окажется ли это реставрацией Совка? Думаю, нет. В истории невозможна никакая реставрация на все сто: жизнь идёт только вперёд. Но при этом на каждом следующем этапе всегда есть что-то не от вчерашнего, отвергнутого состояния, а от позавчерашнего. В этом смысл гегелевского «отрицания отрицания». Преодолевая революцию, мы неизбежно возьмём что-то из дореволюционного, в нашем случае – советского прошлого. И в первую очередь – руководителей-специалистов.