В самом деле происходило нечто непонятное. Во всяком случае, точно не то, что должно было произойти. Он видел перед собой раздвижные металлические двери, сейчас плотно закрытые. Большие овальные стёкла в верхней части этих дверей пересекали три прута. На одном стекле белела полустёртая надпись: «НЕ СЛОН Я». За стёклами пролетал дождливый пейзаж, вглядеться в который на скорости не удавалось. Стены и двери были выкрашены в ужасный серый цвет. Что это за цвет такой? – изумился Андрей. – От такого цвета жить не хочется…
Ясно, что он ехал, и ясно, что по железной дороге, – снизу слышны были характерные удары. Вокруг него толпились люди, десятки людей, они давили на него, прижимая к стене. Вот какой-то небритый мужчина с красными глазами тяжело дышит, от него пахнет табаком. Бледная женщина, похожая на монахиню, страдальчески смотрит куда-то сквозь стены, в руках у неё сумки. Подростки громко разговаривают и смеются. Кто-то из них закуривает, ему немедленно делают замечание, он обижается и ругается в ответ. Рядом девушка с отрешённым видом уставилась на него и смотрит куда-то в грудь, но явно не замечает ничего и не думает ни о чём. Открылась одна из железных дверей, окружающих с четырёх сторон пространство, та, в которой самое маленькое окошко, и вошла рыжеволосая полная женщина с двумя огромными сумками. Она хохочет, подмигивает кому-то, вроде как с кем-то здоровается и пытается протиснуться. Андрей замечает, какое у неё красное лицо, зачем-то ещё нарумяненное, а губы накрашены. Глаза весёлые, она со смехом говорит ему: «Ну что ты, милый, пиво, чипсы будешь? Первый раз тебя здесь вижу. Красивый!» В помещении, казалось, не было свободного места, но она всё же сумела поставить на пол две сумки. Достала кому-то пару бутылок, взяла бумажные деньги, монетами отсчитала сдачу. «А Лёха-то где? – громко спросила она. – Не видно его сегодня». Кто-то что-то сообщил про Лёху, все захохотали. «Да ну вас, – сказала она, тоже смеясь, и, присев, взялась за сумки. «Ну, красотулечка, – снова обратилась она к Андрею, – пиво берёшь, нет? Если нет, то посторонись!» Тело, в котором он сейчас находился, отодвинулось, задев плечом нос отрешённой девушки.
Он раньше слышал, что бывает такое: иногда из-за мельчайших неточностей в настройках заносит чёрт знает куда. Но с ним подобного ещё не случалось. Рассказывали (правда, этот случай подавали больше как анекдот), что одного исследователя как-то отправили в покои императора Коммода перед тем, как тот убил свою жену, Бруттию Криспинну. А вместо покоев очутился он в XX веке, в теле одного заключённого, в американской тюрьме. Парня почему-то звали Мэри. Так вот исследователь долгое время, пока находился там, считал, что попал по месту назначения. Теперь Андрей ясно понимал, что с ним приключилось нечто похожее, правда, он не сомневался, что происходящее точно не имеет никакого отношения к античной Греции. И сам он наверняка не был внутри Аристотеля. Но вот идентифицировать, где он и кто, к сожалению, оказалось затруднительно.
С тех пор, как в XXIII веке изобрели машину времени (по сути дела, это была управляемая компактная чёрная дыра с возможностью обратной связи через «кротовую нору»), стали возможны путешествия в прошлое. И в будущее, кстати, тоже. С одним, правда, непостижимым ограничением – путешественник вселялся в тело давно умершего человека, смотрел его глазами, слышал его ушами, но знать не знал, о чём тот думает, и не мог действовать за него. Поначалу задать точно эпоху и конкретного человека, в которого требовалось вселение, не удавалось, и все путешественники попадали не пойми куда. Но с развитием науки (и техники) настройка становилась всё тоньше, пока учёные вместе с инженерами не смогли наконец заявить: мы способны отправить человека в прошлое с точностью до минуты и вероятностью ошибки вселения в заданного исторического персонажа равной 0,0004. То есть вероятность ошибки была ничтожно малой. Перед историками, культурологами, филологами, да и много ещё перед кем, открылась удивительная возможность собственными глазами увидеть ключевые события прошлого. Многие загадки древности, окутанные мифами и легендами, больше не представляли затруднений. Стало известно, например, что Y-хромосомный Адам, предок всех ныне живущих людей, страдал помутнениями рассудка и иногда воображал себя расколотым кокосом, полным молока. «Осторожнее, осторожнее, гады, – кричал тогда он, – не расплескайте меня!» А митохондриальная Ева была лесбиянкой. В общем, долгое время у мирового сообщества глаза из орбит вылезали от того, что открывалось.
Конечно, чтобы верно истолковывать события прошлого, путешественник-исследователь должен был иметь хорошую подготовку в какой-то из областей знаний. Андрей, например, отлично владел древнегреческим и латинским языками, в совершенстве изучил историю греческих полисов и Римской империи, хорошо разбирался в их повседневной культуре. Его коньком был период правления императора Нерона. Хотя, если его спрашивали, он мог с таким же знанием дела рассуждать об эпохе Марка Аврелия или об эпохе Калигулы. Большое доверие в научном сообществе он заслужил, когда сумел доказать (побывав «внутри» Марка Аврелия), что, оказывается, настоящим автором «Метаморфоз» Апулея был император. Также благодаря его работам признали, что Нерон, вопреки расхожему мнению современников, действительно являлся отличным актёром.
И вот теперь Андрея, как отлично зарекомендовавшего себя специалиста по античности, было решено отправить в Афины, Ликей, IV век до нашей эры, в тело Аристотеля – ученика Платона и учителя Александра Македонского. Как известно, все трактаты этого философа были утрачены, сохранились только его ученические тетради. Поэтому Андрея послали в тот момент, когда Аристотель писал сочинение о поэтике, чтобы – о господи! – выяснить, что он действительно думал по этому поводу. Предполагалось, что Андрей, пока Аристотель будет строчить на табличке, прочитает и запомнит написанное наизусть. Правда, была велика вероятность, что Аристотель надиктовывал. Что ж, в таком случае придётся положиться на слух. Но, увы, всё пошло не так. Двери адского цвета с надписью про слона, люди с мрачными лицами, шум, грязь и теснота – всё это свидетельствовало о какой-то совсем иной эпохе!
Андрей почувствовал, что движение стало замедляться и все те, кто стоял впереди, повалились на него. Некоторые выругались, другие же нашли это смешным. Его же сильнее прижало к стене. Спустя несколько секунд двери открылись, и в помещение начали заходить новые люди. «Поплотнее, поплотнее!» – кричали снаружи, но внутри и так было плотно, плотнее некуда. Тогда один мужчина встал спиной в дверях, упёрся руками в потолок, а ногами в поручни у дверей и стал заталкивать себя силой, утрамбовывая всех остальных. За ним, надавливая плечами, втиснулись ещё человек пять. Кто-то сильно ткнул Андрея локтём в живот, он ощутил, что не может больше дышать. А даже если и мог бы, то чем? Не было воздуха, не было! Двери захлопнулись, прищемив голову краснолицей женщине в платке, которая пыталась влезть последней. Она закричала, двери открылись и захлопнулись снова. «Яйца! Яйца!» – заорали за спиной Андрея. Нашли время для торговли! – подумал он. Вдруг открылась другая дверь, та, которая вела в более просторное помещение. Из проёма появилась женщина в синей униформе, за ней ещё двое, все с металлическими бляшками на груди.
– Билетики! – сказала она. – Предъявляем.
Люди стали доставать билетики и ещё сильнее прижиматься к стенам, дверям и друг другу, чтобы пропустить новых гостей. Андрей заметил, что у девушки, всё это время стоявшей рядом с ним, почернело лицо и закатились глаза. Умирает, – подумал он, но тут же осознал, что и сам отходит: связь с его телом (точнее не его, а с тем, в котором он сейчас находился) терялась. Взгляд затуманился, ноги подкосились. Как будто издалека донеслись слова, последние, которые он расслышал перед тем, как потерять сознание: «Билет покажем или будем обморочного изображать?»
– Ну, ну, – услышал он громкий знакомый голос, – давай же, очнись!
Он открыл глаза и огляделся. Перед ним человек в белом халате, на стенах экраны, сам он в большом белом кресле, весь опутанный проводами. Слава тебе, господи! – мысленно воскликнул он. – Вернулся! Двадцать третий век!
– Как ты? – спросил его инженер. – Мы тут ошибку в программном коде заметили, но поздно слишком. Ты хоть понял, где был?
Андрей покачал головой в задумчивости, помолчал полминуты, и ответил уверенно:
– В аду.