В 1967 году в газете «Советская культура» была опубликована статья молодого поэта Игоря Волгина «Воскресший Гомер. Писатель на телеэкране». Мог ли тогда автор этого любопытного эссе предположить, что спустя десятилетия ему придётся на деле осуществлять то, о чём он «чисто теоретически» рассуждал в те далёкие времена?
«Игра в бисер» с Игорем Волгиным впервые вышла в эфир осенью 2011 года. Если не ошибаюсь, тогда на нашем телевидении не было ни одной передачи, где шёл бы развёрнутый, а главное, цепляющий широкую аудиторию разговор о литературе. Само название новой программы таило скрытую усмешку. Разумеется, не в смысле известного «метания бисера», а потому, что герои одноимённого романа Германа Гессе предавались своим интеллектуальным игрищам в некоем весьма отдалённом от реальной жизни духовном пространстве.
Итак, ведущий и четыре его собеседника воссели за круглым столом и начали поистине захватывающий диалог, который длится вот уже более десяти лет. «Игра в бисер» едва ли не единственная на нашем ТВ программа, которая, будучи лишена традиционной телевизионной атрибутики (как то: музыки, видео, роликов, перебивок – вообще изобразительного ряда), основывается исключительно на Слове. Россия – страна литературоцентричная, и, может быть, это телевизионное действо даёт последний шанс остаться таковой. Я не знаю другой передачи, которая бы охватывала столь огромный интеллектуальный объём. На волгинских «посиделках» речь идёт о всей мировой литературе – от античности до наших дней.
Тут следует, очевидно, сказать о главном секрете этого беспримерного телевизионного эпоса. Согласимся, что на ТВ немало передач, где, скажем, замена автора или ведущего практически ничего не изменяет. «Игра в бисер» – сугубо авторская программа. Дело не только в том, что Игорь Волгин – замечательный поэт, автор блестящей исторической прозы, крупнейший в мире исследователь Достоевского. Но, помимо этого, он – уникальная и, я бы сказал, объединяющая фигура в нашем культурном поле. Не знаю, кто бы ещё на этом открытом всем ветрам «пире духа» чувствовал себя так естественно и свободно, кто так искусно дирижировал бы своим всё время меняющимся оркестром. Это не просто следствие исключительной эрудиции и таланта, это абсолютное ощущение себя внутри литературы. Игорь Волгин – её соработник, и поэтому совершенно органично, что, толкуя, например, о бунинских «Окаянных днях» или о чеховском «Дяде Ване», он вспоминает собственные стихи, посвящённые упомянутым классикам: так обнажается связь времён. «Читайте и перечитывайте классику» – упорно повторяет он в конце каждой программы: имеющий уши да слышит.
Классика между тем понятие динамическое. В известной своей части она включена в школьную программу. Старшеклассники – нижняя возрастная ступень зрителей «Игры...». Высокий уровень литературных дискуссий отнюдь не препятствует им схватывать основное. Сами споры вокруг «Евгения Онегина», «Мёртвых душ», «Преступления и наказания», «Обломова» или «Двенадцати» как бы намекают на то, что школьный учебник не всегда есть истина в последней инстанции (слышал, что в иных школах ученики с оглядкой на ТВ выдумывают собственную «Игру в бисер».) Вообще-то волгинская программа – тот магический кристалл, посредством которого любители поэзии и прозы постигают их сокровенную суть.
Телезакулисье: так выглядит режиссёрский монитор программы «Игра в бисер»
«Бессонница, Гомер, тугие паруса…»? Извольте: вот вам «Илиада», «Царь Эдип», «Антигона»… Так, оказывается, вы любитель драматического искусства? Пожалуйста – «Ревизор», «Собака на сене», «Недоросль», «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Сирано де Бержерак», «Чайка», «Вишнёвый сад», «Три сестры», «Пять вечеров», «Клоп», «Пигмалион», «Утиная охота»… Я называю обсуждаемые пьесы навскидку – те, что первыми приходят на ум. Может быть, вы, как и я, обожатели Серебряного века и его окрестностей? Тогда найдите в YouTube или на платформе «Смотрим» разговоры (чуть было не сказал «о Данте», хотя и о нём тоже), предмет которых А. Блок, А. Ахматова, И. Бунин, О. Мандельштам, В. Ходасевич, М. Цветаева, Н. Гумилёв, В. Маяковский, С. Есенин, М. Волошин, И. Северянин… Понятно, что ведущий, сам будучи поэтом, с нескрываемым удовольствием разыгрывает такие сюжеты, цитируя при этом по памяти едва ли не весь корпус отечественной поэзии. Горячо, как о современниках, здесь толкуют о Лермонтове, Тютчеве, Некрасове… И с неменьшей любовью – о А. Твардовском, Н. Заболоцком, Я. Смелякове, Э. Багрицком, В. Соколове, Н. Коржавине, Б. Ахмадулиной, А. Вознесенском… О великих бардах советской эпохи – Б. Окуджаве, А. Галиче, В. Высоцком. Наконец, о незабываемом военном поколении – старших товарищах Игоря Волгина, которых он знал близко и которые были к нему благосклонны, – Б. Слуцком, А. Межирове, Ю. Левитанском, Д. Самойлове, Е. Винокурове, К. Ваншенкине…
С недавних пор вниманию телезрителей может быть предложено одно-единственное стихотворение – «Бородино», «Смерть поэта», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» и др. На их обсуждение, как, скажем, и на некий огромный роман, отводятся положенные 39 минут. Ни больше ни меньше. Между тем классический художественный текст, как правило, неисчерпаем. И было бы сущим благом, если бы канал «Культура» добавил ещё минут двадцать для своей эксклюзивной программы.
«Игра в бисер» ищет новые телевизионные подходы и порой отваживается на эксперимент. Так, несколько лет назад наряду с почтенными классиками на экране стали возникать наши современники: о них говорили в их живом присутствии. Начало положил автор «Братской ГЭС». Помню, как ведущий, приподняв объёмистый том «Весь Евтушенко», невозмутимо заметил: «Пушкин – наше всё, а Евтушенко – наш весь». (Должен заметить, что неиссякаемое волгинское остроумие очень одушевляет программу.) Затем в обсуждении «самих себя» были «задействованы» А. Городницкий, А. Кушнер, Е. Водолазкин…
Неизменный участник «Игры...» Лев Аннинский успел посмотреть передачу о себе буквально на смертном одре. К сожалению, В. Распутин и Ф. Искандер до этого не дожили – «не договорили». Запечатлеть уходящую натуру – тоже задача высокого телевизионного порядка. В этом смысле нельзя не быть благодарным программе, где в качестве собеседников выступали теперь уже покинувшие нас П. Палиевский, С. Бэлза, А. Казинцев, Е. Гениева, С. Есин, А. Найман, Ю. Манн…
Вообще, круг гостей «Игры в бисер» – это цвет нашего гуманитарного сообщества. Можно ли вообразить какую-то иную общественную площадку, где бы в диалоге сошлись такие различные по своим убеждениям и пристрастиям фигуры, как А. Жолковский, В. Попов, Е. Рейн, А. Арьев, М. Веллер, С. Шаргунов, Д. Быков, М. Кучерская, М. Замшев, М. Швыдкой, П. Басинский, М. Гусман, В. Захаров, И. Есаулов, В. Березин, Е. Бершин, С. Чупринин, А. Снегирёв, М. Амелин, Ю. Кублановский, О. Николаева, Г. Кружков, Е. Попов, А. Минкин, В. Вигилянский, Д. Бак, Н. Иванова, А. Ливергант, И. Фаликов, Д. Сухарев, А. Бартошевич, Б. Любимов, В. Смехов, К. Гинкас, А. Филиппенко, Н. Кондакова, В. Отрошенко, М. Кудимова, В. Кантор, И. Шайтанов, А. Ким, Е. Сидоров, О. Лекманов, Е. Славутин, М. Любимов, Е. Жаринов, Л. Бежин, П. Беседин, Д. Орлов, В. Полонский, В. Новиков, А. Новиков-Ланской, А. Мирзаян, М. Лаврентьев, С. Гловюк, Р. Сенчин, Н. Высоцкий, А. Геласимов и др. Кстати, в программе нередко принимают участие ученики И. Волгина по его легендарной студии «Луч» – Е. Бунимович, М. Ватутина, И. Кабыш, А. Аркатова, Е. Исаева, Г. Красников, Н. Ванханен и др. Может быть, атмосфера студии (я могу судить об этом по собственному опыту) в какой-то мере унаследована нынешней «Игрой...». Правда, хотелось бы видеть больше молодых лиц – пусть не столь искушённых, но вносящих свежую ноту в симфонию смыслов.
Немного о личном (а другого у поэта нет). Мне довелось, а точнее, посчастливилось поучаствовать более чем в 10 программах (из вышедших 280!) – от Ильфа и Петрова до Н. Носова и Ю. Семёнова. Для постоянных участников программы, как, впрочем, и для зрителей, всегда увлекательно гадать, с чего начнёт и чем закончит наш незаменимый ведущий. А уж его финальный вопрос для блицответов по кругу, всегда неожиданный, а то и провокативный, это интрига интриг. Словом, наша любимая «Игра в бисер», говоря продвинутым языком, – это ещё и своего рода интеллектуальный квест.
Добавлю, между прочим, что наша всемирная отзывчивость никуда не делась. Нам близки и гётевский «Фауст», и «Цветы зла» Бодлера. Нам никак не обойтись без «Дон Кихота», без Диккенса и Гюго. Ни даже без «Монте-Кристо» или «Трёх мушкетёров». Не говоря уже о титанах минувшего века – Хемингуэе, Ремарке, Гессе, Бёлле, Оруэлле, Хаксли. Я называю лишь темы состоявшихся передач.
…Кто тропку к двери проторил,
К дыре, засыпанной крупой,
Пока я с Байроном курил,
Пока я пил с Эдгаром По?
В этом смысле автор и ведущий «Игры в бисер» всеобъемлющ, универсален, глобален. В его программе с шедеврами западноевропейской и американской литературы мощно соперничает наша, по историческим меркам относительно недавняя проза: М. Шолохов, А. Толстой, М. Зощенко, Ю. Олеша, А. Платонов, А. Солженицын, В. Шаламов, И. Бабель, В. Шукшин, С. Довлатов, Вен. Ерофеев, А. Вампилов, Ю. Трифонов… Конечно, у Игоря Волгина свои пристрастия: недаром аналитическому разбору подвергся почти весь Достоевский. Да и В. Набокову сильно повезло: «Машенька», «Лолита», «Приглашение на казнь», «Дар», «Другие берега» – их создатель явно пребывает под любовным покровительством ведущего. Последний вместе с тем не страшится выйти и за рамки «чистой» художественности. «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя, «Достоевский и Гоголь (к теории пародии)» Ю. Тынянова, «Пушкинская речь» Достоевского и, наконец, «неканонические» «Опавшие листья» В. Розанова – ко всему этому привлекается внимание просвещённого и просвещаемого телезрителя. Иными словами, диапазон «Игры...» уникален: от «Винни-Пуха» (а также «Доктора Айболита», сказок братьев Гримм, «Аленького цветочка» и др.) до Екклесиаста и Откровения Иоанна Богослова.
К слову – именно читателям и зрителям, отсмотревшим очередную программу, крайне любопытно, о каком произведении пойдёт речь в следующем выпуске, дабы прочесть этот текст до, а не после. Но, в отличие от многих других программм, «Игра в бисер» почему-то лишена анонсов...
Нельзя сказать, что автор и ведущий программы обойдён общим признанием. Он удостоен Национальной телевизионной премии «ТЭФИ›, премии Высшей школы телевидения, премии «Ясная Поляна». Многие зрители (см. отзывы в интернете!) не без оснований считают «Игру...» лучшей программой на нашем ТВ. Она не только акт национального просвещения (я бы даже сказал, межнационального – так, например, в Канаде существует клуб поклонников передачи). Ведь речь идёт не об одной лишь литературе, речь – о человеке как таковом, о его духовных ипостасях, о его месте в «прекрасном и яростном мире». Короче говоря, о главном.
«Игра в бисер» – родоначальник нынешних книжных передач на ТВ – «Магистр игры» (той самой?), «Открытая книга», «Порядок слов»... Программа сама стала классикой, войдя в золотой фонд российского телевидения. Не в последнюю очередь она внушает надежду на наше духовное возрождение.
Свою давнюю, 1967 г., статью «Воскресший Гомер» Игорь Волгин закончил так: «Я предвижу день, когда наш современник-телезритель, узрев на голубом экране надпись «Литературная передача», отодвинет свой недопитый чай». Чай, может быть, отодвигать и не следует. Но, как говорится, мечты сбываются.
Владимир Вишневский