Сложно сказать, на что именно рассчитывали Чичерин, Литвинов и другие руководители наркомата иностранных дел, когда ровно сто лет назад собирались на Генуэзскую конференцию. Трезво оценивая ситуацию, единственный результат, которого точно стоило ожидать, – что мир наконец убедится: советские дипломаты ничем внешне не отличаются от британских или французских, вполне компетентны в своём деле, способны вести содержательный диалог, рогов и копыт не имеют, бомб не бросают и ложек на приёмах не воруют, вопреки натужным упражнениям в остроумии, какими была тогда полна эмигрантская пресса.
На большее надеяться особо не приходилось. Царские долги, национализация, Коминтерн – слишком много принципиальных уступок должны были сделать стороны, чтобы найти почву для реального сотрудничества.
Правда, советские дипломаты приехали в Геную со всеобъемлющей программой – это было что-то вроде презентации Советской России как участницы международных отношений – и с конкретной инициативой, сразу предложив внести в повестку конференции вопрос о разоружении. Но инициативу, посчитав неуместной, замяли, а что касается основной темы встречи, хозяйственного возрождения Европы, – французы и британцы были готовы найти тут место для России лишь при условии возвращения долгов и восстановления прав собственности.
Рапалльский договор, заключённый в дни конференции Россией и Германией, стал для остальных громом среди ясного неба. Не просто декларация – полномасштабное межгосударственное соглашение об экономическом сотрудничестве. Германия, зависимая и раздавленная, Германия, которой уже три года диктовала свою волю Антанта, сделала шаг, до предела возмутивший Париж и Лондон. Люди, только что усмирившие свою революцию, подписали общий документ с людьми, только что свою революцию завершившими. По ходу «столкновения двух могучих сил, двух страстей, двух противоположных воззрений» (так определил генуэзскую встречу британский премьер Ллойд Джордж) была сооружена платформа для взаимодействия этих сил.
Слишком притягателен был с точки зрения того самого хозяйственного возрождения российский рынок. При не преодолённой ещё разрухе, при несколько безумных, по мнению старой Европы, подходах к организации экономики, при всём при этом российский рынок обещал Берлину достаточно, чтобы тот пошёл наперекор Антанте.
И если бы советские дипломаты не играли на противоречиях между европейскими державами, если бы немцы не боялись опоздать, ожидая, что подобное же соглашение родится на проходивших в Генуе закрытых встречах Чичерина и Ллойда Джорджа, если бы большевики из НКИДа с ходу запугали представителей буржуазного мира зарницами мировой революции, сбили их в монолит – никакое соглашение не состоялось бы. В значительной степени оно было обеспечено искусством Чичерина со товарищи.
«Цените свой рынок!» – в любом учебнике дипломатического мастерства эта истина должна быть набрана жирным шрифтом. Вы можете повести за собой кого угодно, если пообещаете привести в итоге на свой рынок. И ещё – не пугайте оппонентов скопом, не будьте общим вызовом, перед лицом которого хочешь не хочешь, а нужно сплотиться. Пугайте их поодиночке. При этом самая страшная угроза, которую вы можете им предъявить, – перспектива, когда все выгоды от налаживания отношений с вами получит другой ваш оппонент.
Игорь Юргенс, профессор МГИМО
«ЛГ» поздравляет с Днём дипломата автора и его коллег – всех, для кого дипломатическое поприще стало делом жизни.