Из-за мельтешения на эфирных ток-шоу и в бытовых разговорах имён разных блогеров и подобных им персон (которые то «шашечки» на дорогах выписывают, то ещё что-то) рисуется картинка, что молодёжь у нас ужасна. Что она «не та». Конечно, упомянутые пируэты бывают на грани нормального и даже за ней. Но я бы не спешил с обобщениями. Вспоминаю свой дебют в словесности в романтическую пору жизни и мысленно упираюсь в прозаический неуют 1960-х.
Рестораны были не по карману, перед дверями редких кафе-мороженых каменели очереди, а «старшие товарищи» строго замечали, что проводили юношеский досуг в стрелковых кружках.
Но в «эпоху оттепели» приглашать милую тебе девушку в стрелковый кружок или на диспут об абстракционизме?.. Это что-то не очень человечное!
А тут ещё европейские романы и фильмы давали представление, какой может быть даже скромная жизнь вступающих в неё. Это олицетворяло звучавшее по-французски слово «кафе». За ним стояло ощущение бытового уюта и права на личную жизнь (вне собраний и митингов). И возможность сидеть глаза в глаза с симпатичным тебе человеком за чашкой кофе. Не с этого ли начинаются нужные и неотчуждаемые человеческие права?
О чём-то таком я написал тогда в проблемной статье. И отправил её в редакцию центральной газеты. К ней отнеслись с пониманием, хотя долго мурыжили, а потом отправили «на просмотр» в чрезвычайно важную и редко упоминаемую всуе инстанцию. Там тоже мой опус одобрили. После бесчисленных правок его напечатали. Начинающий советский автор, я уже догадывался, что в СССР непривычную (крамольную) мысль нужно сперва легализовать, донести до людей, а там, глядишь, воплотится в жизнь. Правда, как кто-то сказал, для всего такого в России надо жить долго.
Прошло почти шестьдесят лет, и вот бывший дебютант словесности вышел однажды вечером на родные московские улицы и вскоре даже забыл о разлитой по миру пандемии. Каждый знакомый переулок манил приветливыми огоньками, чистотой тротуаров, а за витринами возникала картинка того самого возделанного уюта, о котором когда-то мечталось.
Боже мой, восклицал про себя, почему всё было не так в пору моей прекрасной бедной юности?! Почему местом для свидания обычно становилось не всегда прибранное парадное? Отчего вместо приятного вина в красивом бокале в ход шла «бормотуха»?
Особо теперь приятна московская «общепитовская» публика. Не пижонская, не форсящая, не манерная, а симпатичная, по-европейски воспитанная молодёжь! А также люди почтенного возраста. И главное – редкость не то что пьяные, но даже «позволившие». Думаю, нормальных, воспитанных молодых людей у нас гораздо больше, чем упомянутых блогеров, хотя ещё не столько, чтобы сердце уж совсем возрадовалось.
Не раз в пору антиалкогольных кампаний я писал, что одолеть пьянство и всё ему сопутствующее могут не драконовские запреты, а культура, в том числе бытовая. Противников грозного сухого закона тогда с сарказмом клеймили термином «культурпитейщики». Но, похоже, именно такой подход правилен. И поэтому наличие уютного кофейного и чайного заведения на каждом городском перекрёстке в каждом нашем городе представляется не просто чертой благоустроенной жизни, а проявлением цивилизации, прогресса. Поэтому и считаю, что при обязательной строгости спроса с преступающих черту надо усиливать воспитание, нести молодёжи настоящее образование. И говорить больше об этом, а не смаковать подробности ЧП.