Именем Александр я назвал себя сам… Родители нарекли меня при моём явлении на свет Олегом. Это имя меня совершенно не интересовало до тех пор, пока я, подрастая, не оказался в детском саду. Именно здесь у меня зародилась и стала невыносимой ненависть к имени, коим меня нарекли родители. А было мне тогда не более пяти лет… «Да-а, – протянул папа, – это нам не надо! И добавил: – Ладно, выбирай себе новое имя. Выберешь – скажешь».
Зима была на исходе. По неровному льду папа доставлял меня в детсад на санках, это было ему по пути на работу. Я ложился на живот, цеплялся руками за боковины и следил как подо мной, близко от глаз, убегает назад грязный лёд, а если я смотрел вперёд и чуть выше, там мерно мелькали отцовские каблуки. «Я хочу быть Александром» – так внезапно сказал я отцу, будто кто-то вытолкнул из меня эти слова. Он остановился, обернулся ко мне, закурил. «Уверен?» – «Железно!» – страстно ответил я и для убедительно провёл ребром ладони по горлу. Брови у отца скакнули: «Принимается. С этой секунды ты Александр!» Волна счастья поднялась во мне и горячо ударила в голову. «Ладно, Александр, держись крепче, поехали дальше по жизни!», и опять перед глазами побежал назад грязный дорожный лёд, а впереди замелькали каблуки отца. Никогда впредь, до старости, я не испытывал такого долгого по времени трепетного, дрожащего в моей детской груди сложного чувства – счастья, гордости и благодарной любви к отцу одновременно.
А потом со мной стала происходить жизнь. Почему-то принято, когда пишешь о жизни на старости лет, писать именно о счастье. Так вот, лучшая часть моей жизни – 24 года работы в легендарной «Литературной газете», в одной команде Чаковского – Сырокомского с Владимиром Бонч-Бруевичем, Аркадием Ваксбергом, Анатолием Рубиновым, Евгением Богатом, Ольгой Чайковской, Ириной Ришиной… Потом рухнуло всё настоящее – страна, Союз писателей. Пришло время суррогата и фальшивых ценностей. Все мы оказались в разных странах, из разных народов, с разным будущим.
Всё, чем я являюсь как писатель и журналист, сделала из меня «Литгазета» и горячо любимые и уважаемые мной коллеги. Здесь меня научили думать, излагать, мыслить шире и верить в себя. До последних дней меня наполняла нежность к ним, как к отцам и старшим братьям, выпестовавшим меня из самоуверенного, но неотёсанного юнца, корреспондента журнала «Простор» в Казахстане, в журналиста и писателя, который, без лишней скромности, впоследствии «пошуршал» и на страницах, и в медиабизнесе, и в академии...
До сих пор не пойму, что такого разглядел во мне большой русский писатель Иван Петрович Шухов, на ту пору 23 летнем сопляке, но редактор знаменитого литературного журнала «Простор» взял меня в отдел документальной прозы. Знаменитым журнал был потому, что отважно публиковал Платонова, Солженицына, Казакова… Позже Иван Петрович опубликовал «День Шакала» Фридерика Форсайта, о котором Суслов вскричал, что это – руководство по политическому убийству, и журнал разогнали. Оказавшись в «антисоветском» «Просторе», я проворно написал и издал две книжки, напереводил с казахского и уйгурского и пошёл к Шухову просить рекомендацию в СП СССР. По пути в его кабинет я узнал, что друг Горького, член горьковского оргкомитета по созданию Союза пролетарских писателей Иван Шухов рекомендаций в СП никому не давал, не даёт и мне не даст. Но тормозить было поздно, я уже открыл дверь его кабинета… Писатель Шухов рекомендацию мне дал. Она оказалась в его писательской жизни единственной и потому, как уникальный документ, была включена в «Полное собрание сочинений в пяти томах Ивана Шухова». Вот строки из её текста: «С большой душевной охотой рекомендую Сашу Самойленко – молодого, бесспорно, очень одарённого писателя… Мне приятно ставить свою подпись под такой рекомендацией человеку, в творческое будущее которого я глубоко верю...»
Теперь у меня есть возможность коленопреклонно поблагодарить Ивана Петровича лично... Мы будем долго беседовать вместе и ходить под руку туда-сюда по осенней огненной аллее. А насчёт «одарённости» – талант – это мускул. Его надо неустанно тренировать, держать в тонусе. И старшие мои коллеги в «Литгазете» стояли надо мной, как суровый, но справедливый тренер, искренне любящий своего воспитанника. Теперь свяжусь и с ними. Несколько лет назад я опубликовал роман «Долгий путь домой». Так вот теперь я дома, как булгаковский Мастер, в окружении любимых и дорогих...
Много, много было сделано дел, и надеюсь полезных.
Написал и перевёл серию книг, но особенно горжусь романом «Диагноз», основанным на реальных событиях, последствиях чудовищной врачебной ошибки.
Годы я занимался тем, что можно назвать «кризисный медиаменеджмент». В Казахстане выходило несколько газет, которые я создал, либо приходилось (нанимали) вытягивать из болота убитые СМИ.
Также была у меня частная Школа молодых журналистов Центральной Азии, в которой ЕС и гуманитарные фонды Англии и Голландии проводили образовательные медиапроекты, которые я писал и выполнял, а они финансировали.
Вместе с обозревателем «Обсервер» Дэвидом Рэнделлом написал книгу (на тот момент ужасно демократическую) «Универсальный журналист» для работников постсоветской прессы. Книга была издана и распространена, в том числе в Туркмении и Узбекистане, при содействии посольства Нидерландов. Смею надеяться, что многие молодые тогда журналисты впомнят меня и эти курсы добрым словом.
На старости лет, к моему восхищению, удалось найти и переписываться с Аркадием Иосифовичем Ваксбергом. Много лет мы мотались отдельно друг от друга по всему миру, а как только собрались вновь встретиться, Вы покинули нас... Жизнь живописнее (и горше) любой литературы! «Дорогой Саша, я во всех деталях помню ту нашу поездку на озеро (Капчагай? или я что-то спутал?)», – писали Вы мне... «Но ещё лучше я помню Ваш героическо-дружеский поступок, когда Вы пробились ночью сквозь туман в Бишкек (пардон, во Фрунзе) и вывезли меня из того кошмара в солнечную Алма-Ату. Помню, как сейчас, голос дежурной, дошедший до меня в гостиничной комнатёнке, где набилось человек пятнадцать: «Ваксберг, за вами приехали». Я написал об этом незабываемом и глубоко меня взволновавшем эпизоде в своих мемуарах».
И вот теперь Вы стоите передо мной с огромным букетом эдельвейсов, которые собрала для Вас моя супруга, пока мы с Вами рыбачили на высокогорном озере в 300 километрах от Алма-Аты. Обнимаю, обнимаю Вас, мой дорогой!
Текст подготовлен семьёй А.П. Самойленко на основе мемуаров, над которыми он работал.
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Александр Павлович Самойленко (14 августа 1948 – 23 августа 2024), собственный корреспондент «ЛГ» по Казахстану на протяжении 24 лет, почётный академик Академии журналистики Казахстана, писатель, драматург, скончался в городе Калуга (Россия).