Похоже, нецензурная брань достигла таких масштабов, что её обсуждали уже не только на кухнях, но и на заседании Совета при Президенте РФ по реализации госполитики в сфере поддержки русского языка. Наша газета тоже поучаствовала в обсуждении этой проблемы, опубликовав статью священника Сергея Карамышева «Гнилое слово» («ЛГ», № 47). Сегодня о религиозном, историческом и психиатрическом аспектах проблемы размышляют педагоги, соавторы целого ряда книг по психологии и воспитанию, учредители «Фонда социально-психической помощи семье и ребёнку», публицисты и общественные деятели Ирина Медведева и Татьяна Шишова.
Нам самым важным и в разговоре на совете, и в статье показалось определение матерной ругани как «антимолитвы». Кто-то, может, сочтёт это лишь яркой метафорой, а мы уверены, что была названа сама суть сквернословия, его духовный смысл. Очень аргументированно написал о сущности мата в книге «Правда о русском мате» митрополит Митрофан (Баданин): «Мат с духовной точки зрения – это есть антимолитва. Через матерные слова происходит поклонение «князю тьмы», и, как следствие, человек отступает от Бога... Матерящийся притягивает силы зла и доверяется им. Эта разрушительная энергия вызывает в человеке привыкание, зависимость наподобие наркотической... человек уже не может жить без этой подпитки, но плата за этот допинг непомерно велика – он лишает себя помощи Божией».
Антимолитвенная сущность мата подтверждается его происхождением. Многие считают, что матерную лексику принесли на Русь татаро-монголы и что якобы об этом свидетельствуют тюркские корни слов. Но изыскания учёных-филологов опровергают эту расхожую версию. Корни как раз славянские. Матерная брань существовала у славянских народов до ордынского нашествия, и это были не просто слова, а магические заклинания.
«Одним из важнейших предназначений этих слов в магических обрядах славянских народов было наведение порчи на врага, проклятие его рода, – читаем в книге митрополита Митрофана. – Недаром все эти слова так или иначе связаны с детородными органами мужчин и женщин и процессом воспроизводства». Так, в анонимной болгарской хронике XIII–XV веков слово «изматерили» означает вовсе не «обругали», а именно «прокляли».
С приходом христианства на Русь матерщина постепенно стала восприниматься как грех, и правители с ней боролись. В частности, это делал Иван Грозный. Да и в указах царя Алексея Михайловича (1648 г.) говорится о недопустимости ритуального сквернословия в ходе свадебных обрядов, а именно «песен бесовских и срамных слов матерных и всякой неподобной лай».
Тёмную духовность матерной брани подтверждает и поведение бесноватых. В спокойном состоянии это могут быть вполне симпатичные люди, ничем не отличающиеся от других. Порой они очень хорошо устроены в жизни, а то и занимают высокое положение. Приступ одержимости у них нередко сопровождается самой грязной руганью, произносимой каким-то чужим, грубым мужским голосом. Даже у женщин и детей!
Однако не все люди верят в существование бесноватых. Специально для них скажем, что в психиатрии тоже есть термин, определяющий патологическую страсть к нецензурной брани: копролалия (от греч. «кал, грязь»+«речь», то есть «словесные экскременты»). Это бывает при синдроме Туретта и при других заболеваниях: шизофрении, прогрессивном параличе, реже при маниакальных состояниях. Больные ругаются неудержимо, без всякого повода. Они не способны контролировать агрессивность и эмоции. Грязное словоизвержение напоминает извержение вулкана, которое невозможно остановить.
Вообще, если уж переходить на медицинский язык, то возникает вопрос, почему вдруг за сравнительно короткое время использование ругани приобрело характер эпидемии. Ещё недавно такого не было. Мат можно было услышать от пьяного. И то он заплетающимся языком извинялся, если мимо шла женщина. Сквернословили уголовники, шпана. Можно было услышать матерные слова в деревнях (и то не во всех!). Со злостью сквернословили те, кого принято было называть базарными бабами. Причём это выражение, обозначающее низкую культуру, употреблялось вовсе не обязательно к тем, кто торговал на базаре. Могли блеснуть крепким словцом в своём кругу и отдельные представители интеллигенции. Но всё это было редко и местами. Даже когда в 90 е годы вся Москва превратилась в большой стихийный рынок, мат отнюдь не слышался на каждом шагу.
Теперь же «бацилла» копролалии заразила, а вернее сказать, поразила всё общество. Матерятся школьники и студенты, торговцы и профессора, блогеры, политики, ведущие телепередач, писатели, поэты, режиссёры, певцы. «Мы матом не ругаемся, мы на нём поём», – сказал один суперпопулярный певец. Кстати, член Общественного совета при Комитете Государственной думы по культуре...
То есть из маргинального явления мат перешёл в мейнстрим. Правда, несколько лет назад в результате неимоверных усилий общественности, которой противостояли в том числе весьма заслуженные деятели культуры, был принят закон, запрещающий мат в театре и кино. Теперь его «запикивают», но он всё равно подразумевается, а не отсутствует. Так что копролалия распространилась поистине в эпидемических масштабах.
Многие психиатрические симптомы навязываются современному обществу в качестве новых эталонов поведения и моды. Да, люди не обязательно становятся от этого психически больными (хотя и такое бывает), но бесследно подражание деструктивной симптоматике не проходит. Оно расшатывает даже ту психику, которая изначально была здорова.
Заражение сквернословием – одна из важных составляющих глобалистского проекта. Ни в чопорной аристократичной Англии, ни даже в Америке, которую английские аристократы презирали за неотёсанность, политики ещё совсем недавно не позволяли себе грязно выражаться на публике. Сегодня же в ходе американских предвыборных дебатов претенденты будто соревновались, кто кого хлеще обзовёт. А на проходившем в ноябре 2024 года саммите G20 первая леди Бразилии Розанжела Лула да Силва публично послала Илона Маска на четыре буквы (это то же самое, что у нас на три).
Отмена традиционных табу, смешение верха и низа с последующим верховенством низа – это путь к расчеловечиванию. Человек же создан по образу и подобию Божию, а одно из имён Бога – Слово. Поэтому «никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Еф. 4:29). В этом отрывке из Послания к Ефесянам апостол Павел прямо указывает, что доброе слово «доставляет благодать». Соответственно, «гнилое» слово, сквернословие Божию благодать отнимает. Фактически о том же самом говорит, определяя, что такое мат с духовной точки зрения, митрополит Митрофан (Баданин). Матерящийся человек лишает себя помощи Божией.
Это сегодня очень важно понимать, поскольку идёт война. И помощь Божия нужна, как никогда. Тем более что духовная сущность войны проявляется всё отчётливей. Воюют не только люди и государства. Воюют два миропроекта: оккультно-глобалистский и проект, отстаивающий государственный суверенитет и традиционные ценности. А на духовном уровне с противником нужно бороться именно духовными средствами. Бесы – не люди. Они не боятся танков, ракет и дронов. Они боятся Креста и слов. Только не матерных – те для них родные, а слов молитвы. «Сей же род изгоняется только молитвой и постом», – сказал Христос (Мф. 17:21).
И в нынешней войне, и в тех, что шли раньше, было множество подтверждений спасительной силы молитвы и запрета на сквернословие. Священник Валентин Бирюков в книге «На Земле мы только учимся жить» вспоминал, как ему в молодости пришлось участвовать в обороне Ленинграда. Он был артиллеристом, и бойцы из его расчёта договорились не материться. Все они вернулись с войны невредимыми. Притом что вокруг многие артиллеристы были убиты или ранены.
А вспомните трагедию в Беслане! Мальчик, крикнув «Христос воскресе!», выпрыгнул из окна. А за ним побежали другие дети, около ста человек. Они все спаслись, и одна девочка потом рассказывала, что, когда она услышала этот крик, какая-то неведомая сила подняла её с пола и толкнула к окну.
Государство может и должно помочь гражданам очистить язык от скверны. Уже сейчас предусмотрена административная ответственность за мат в публичном месте. Но закон почти не действует, хотя штрафы с успехом могли бы пополнить казну. «Законодатель должен удалять из государства сквернословие, потому что из привычки сквернословить непременно развивается склонность к совершению дурных поступков». Это было ясно ещё в IV веке философу Аристотелю, автору процитированных строк. Хорошо бы и нынешние законодатели уяснили сию причинно-следственную связь.