Елена Бурундуковская
Поэт, автор нескольких книг стихов и множества публикаций в российской и татарстанской периодике. Доктор искусствоведения, профессор Казанской консерватории, концертирующая органистка и клавесинистка.
Детство
Детство только и было.
Сразу со всех сторон.
Столб золочёной пыли.
Птичьих речей синхрон.
Солнце метало стрелы.
Перились облака.
Слово ещё не созрело.
Не сорвалось с языка.
Ветер поймав за шкирку,
Леса рычал орган,
Сосен худые икры.
Неба стальная грань.
Вспыхивали междометий
Точечные маячки.
Дождик залётный метил
Розовые очки.
Как языком их слижет
По прошествии лет.
Только всё ближе, ближе
Небо с отцовских плеч.
Май
Шагреневая шкура дня
Становится обычной кожей.
Событий рок несёт меня
И унести никак не может.
Перезагрузка налицо,
Когда апрель до корки прожит.
Тот из берёзы выжмет сок,
Кто знает – истина дороже.
Крапивы крокодилья пасть
И лопухов слоновьи уши.
Май на меня расставил снасть,
Заполучил к себе на ужин.
Из одуванчиков салат
Желтком проклюнувшимся манит,
Там, где черёмухи сулят
В объятьях задушить крахмальных.
Полощет горло соловей,
Спеша переложить на ноты
Живую азбуку ветвей,
Божественные дня длинноты…
Птицы и насекомые июля
Неоновой вывески веко дрожит.
Раскинулось небо широко,
Где славно закладывают виражи
Сорока-ворона-сорока.
Где в сумерках правит заточку комар
Испить от живого истока,
Нацедишь по полной озона в карман,
Исторгнешь тираду восторга.
Увязли в лужайке, обритой под ноль,
Деревьев слоновые ноги.
И что им июльский
злопамятный зной,
Когда они так одиноки!
Дорогу, спеша, перейдёт муравей,
Привычной нагружен поклажей.
Всегда по прямой, ни левей, ни правей.
Так мир этот трезво отлажен.
Где кто не успел – тот навек опоздал
С ответом-вопросом-ответом.
И первая в небе зажжётся звезда,
Дрожа силиконовым веком.
Птицы и насекомые июля – 2
Июль. Опять у липы течка.
Кузнечик с места взял в карьер.
И вся садовая аптечка
Цветёт и пахнет на жаре.
В овчинном войлоке бурьяна
Стеклянное совсем, до слёз,
Сетчатку атакуя рьяно,
Кочует облако стрекоз.
На озере хлопочут утки.
В дремоте клювами клюют.
И время ищет промежутки
Среди слежавшихся минут.
Закат малиновым сиропом
Испачкает прибрежный лес,
И любопытная сорока
Об этом прокричит окрест.
И столько воздуха и света
Ещё навскидку впереди,
Как будто не остаток лета –
Полжизни выдали в кредит.
* * *
Когда впадает время в спячку,
Ничто не вечно под луной.
Где горизонт грозой испачкан
И зрение накалено,
Опять играешь в чёт и вычет,
От кислорода одурев,
Консервы пагубных привычек
Вскрывая в «сталинском» дворе.
Бычки пристроились в томате,
Песочница трещит по швам.
Как заведён, на автомате,
Паук тачает кружева.
Когда расчистятся просветы,
Другую бучу замутив,
Перепорхнёт на ветку с ветки
Как дважды два простой мотив.
И снова распахнётся с треском
Окно на верхнем этаже,
В загул отправив занавеску,
Недостижимую уже.
Карманный ветерок прилижет
Распетушившихся ворон.
И каждый дышит, как он слышит,
К бессмертию приговорён.
* * *
Время легло на дно.
Небо сошло с ума.
Видимо, так должно
Быть. На дворе – зима.
Нет на дворе травы,
А на траве – дров.
Время идти на вы.
Биться опять в кровь.
Если никто не сват,
То и не брат никто.
Только у Божьих врат
Будет тебе кино.
Ни попросить взаймы,
Ни на Avito взять
Жизнь. От сумы и тюрьмы
Выход один – вспять.
Время легло на дно.
Небо сошло с ума.
Видимо, так должно
Быть. На дворе – зима.
Время уйти скрепя
Сердце, махнув рукой…
Время любить себя,
Если никто другой.