Злата Черкащенко. Каин. – М.: АСТ, 2024. – 160 с. – 1000 экз. – (Городская проза).
Автор молод, и этим объясняются суровые видения детства в повествовании. Зато стилистически может посоревноваться с иными мэтрами, ведь в современной жанровой прозе сонмы страниц бессодержательного: неадекватно бессодержательного. То есть ни о чём. То есть ни про что. В данном же случае к содержанию и канве развития – вступление – экшен – финал – претензий нет.
Злата Черкащенко со знанием дела транслирует перипетии цыганских будней-праздников, словно (и славно) следуя традициям самого Эмира Кустурицы и Анатолия Калинина: помните «Будулая»? А далее по временной шкале к классикам жанра: Островскому, Фету, Полонскому, пушкинским «Цыганам». Умеренно и без перегибов представляя зрителю-читателю специфический инструментарий закулисья: обычаи, нравы, песни, ненависть – любовь – покаяние.
Пройдёмся по мнемоническим слоям книги и некоторым спорным моментам. Итак, чувствуется женская подача материала в тексте от мужского персонажа, например: «…она начала очень настойчиво щебетать Анталу о смертельной необходимости приобрести приличную мебель». Мужчина, конечно, не увидит ничего смертельного в отсутствии мебели. Ещё немного женского от лица мужчины: «Матово-белая поверхность была заставлена причудливыми флакончиками духов, баночками с пудрой и румянами, пуховками, кисточками и прочей ерундой. Кораллы, нити жемчуга, бриллианты – всего этого я ни разу не видел на ней, а между тем дорогие побрякушки вываливались из перламутровых ларцов». Автор гендерную разницу в характерных обрисовках наверняка со временем ощутит. Наверняка. Не будем его корить. Далее: «ромы» – цыгане – можно и без кавычек. Как, скажем, указаны без кавычек ведьма-човали или барон-гекко… И ещё: о XIX веке написано вокабуляром века XXI. То не вина молодого прозаика, то «вина» рецензента, внимательно читавшего текст. Тем не менее это отметить надо, как и условно «детское» зерно истории – кража гребня для подарка понравившейся прекрасной даме: для кульминации весьма спорно. Также не до конца отработано имя главного героя Каина – в изображении лукавого во плоти. Нехватка религиозной подоплёки говорит о том, что крикливость имени не совсем оправданна. И Каю – Каину подошло бы любое другое. Зато некий исторический фундамент в произведении имеется, что хорошо, даже если исторические аллюзии не всегда полновесны.
Теперь о явных достоинствах новинки. Чешские декорации – отличное драматургическое решение. Чувствуется академическая подготовка к пространной реализации кинотеатральной пьесы. При определённом ракурсе приметен сценарий фильма или спектакля. Главное в жанре – история: крепко сложенная, спаянная невидимой цепью смыслов. Это в книге «Каин» Златы Черкащенко есть: огромный плюс! Цыганская тема – непростая и в жизни, и в литературе – окрашена довольно зрело, мастерски.
Мы лицезрим в «Каине» обилие нетривиальной лексической стилистики: «Не стала Чаёри красавицей, как была, так и осталась цветочком невзрачным. Только в зелёных глазах её была такая трагичная трепетность, какая вызовет жалость у любого». И даже с купринскими нотами: «У него было резко очерченное мясистое лицо, обтянутое грязно-смуглой кожей, с полными губами и чёрными углями глаз, прожигавшими насквозь. Всё это великолепие обрамляла шапка маслянисто-вороных кудрей, которые Камия то отпускал до плеч, то остригал коротко и неровно, как отверженный». Ещё немного условного Куприна: «На площади пахло пивом и свежей выпечкой. Кондитеры-умельцы на глазах у восторженно вопящих детей спиралью наматывали на вертел тесто, чтобы сделать трдельники. Из кабаков вместе с громкой музыкой доносились радостные возгласы и визги женщин». Хороши, добротны именно цыганские отсылки. Превосходные аналогии вроде «Кровь и вино одного цвета». Чудные виды природы. Блестящие диалоги. Всё повествование «Каина» ведёт к по-цыгански жгучей развязке, заканчивающейся спорно и требующей «продолжения банкета». Его-то и ждём от автора!
Игорь Фунт