* * *
Спасибо заводу за занятость и зарплату,
тебе – за ладонь, протянутую вчера.
Согласно безошибочному Росстату,
я – служащая (кому?),
а мой городок – дыра,
какая-то точка между валдайских горок,
где жизнь идёт по дороге до проходной,
где мне исполнится
(страшно подумать!) сорок
при полном отсутствии базиса за спиной
и при нежелании приобретать
«форд-фокус».
Держала бы крепче рука твоя – это да…
И если однажды я перегорю и тронусь,
никто не заметит этого никогда.
* * *
Не могу вспоминать о тебе с добром
о мужчине с выломанным ребром,
от которого я не произошла –
отломилась щепочкой и пошла,
отломилась остро и далеко –
костяной, как остов, белеет скол,
зуб, который я на тебя держу,
на того, кто выучил «жить» и «жуть»
рифмовать, и складывать, и делить,
до горелой стружки себя пилить,
падать, как застреленной, на постель,
чаять сердце тщетнейшей из потерь –
сердцу не положено быть в кости!
Не забудь и ты меня, не прости,
добела обглоданную, дотла…
Потому что я от тебя была.
Не могу вспоминать о тебе с добром
о мужчине с выломанным ребром,
от которого я не произошла –
отломилась щепочкой и пошла,
отломилась остро и далеко –
костяной, как остов, белеет скол,
зуб, который я на тебя держу,
на того, кто выучил «жить» и «жуть»
рифмовать, и складывать, и делить,
до горелой стружки себя пилить,
падать, как застреленной, на постель,
чаять сердце тщетнейшей из потерь –
сердцу не положено быть в кости!
Не забудь и ты меня, не прости,
добела обглоданную, дотла…
Потому что я от тебя была.