– Юрий Иванович, что положительного даёт музыканту состязание такого рода?
– Конкурс – это проверка готовности дирижёров к самостоятельной деятельности и способ обратить на них внимание. Невозможно предугадать – чем станет эта проверка для каждого из непрошедших на последующие туры. Сумеет ли молодой человек извлечь пользу из увиденного или неуспех усилит его убеждённость в своей гениальности, которую «не заметили». Главное внимание будет обращено на победителей. Но и здесь многое зависит от характера дирижёра: сможет ли он, став лауреатом, не прекращать самосовершенствоваться?..
Чтобы вырастить настоящего «капитана музыкального корабля», недостаточно выдать студенту диплом. После окончания вуза и даже после победы на конкурсе молодой дирижёр продолжает нуждаться в «присмотре» более опытного коллеги. В годы, когда я учился, главных дирижёров оркестров и театров обязывали иметь вторых дирижёров или ассистентов; следили, чтобы особо талантливые получили возможность выступать со столичными оркестрами и даже выезжать на гастроли за рубеж. Могу свидетельствовать, что именно благодаря такой системе поддержки мы крепли профессионально и постигали мудрость руководства коллективами.
– «Дирижёр – это характер», – ваши слова. Найдёт ли сам такого рода «характер» свою дорогу в искусстве?
– Натуральный талант не скроешь. Он «просвечивает» даже сквозь неуклюжие движения дирижёрской палочки студента, ещё не завершившего становления своего мануала. Но стать большим артистом суждено не всем. Для достижения высоких творческих результатов дирижёру необходимо иметь в наличии несколько факторов: дирижёрский талант, музыкальность, академическое воспитание (школа), «его величество – случай» и «правильный» характер... Однако в реальности случается, что не показавшие особого таланта и не получившие школы, но сумевшие вовремя наладить «полезные связи», вполне могут надолго оккупировать дирижёрский подиум.
– Щедро передавая свой дирижёрский опыт, в настоящий момент вы ещё работаете и над книгой о дирижировании?
– Это так. Но я люблю тщательно работать с оркестром, а на это уходит много времени. У меня есть ученики, за развитием которых я внимательно слежу. Наконец, самому тоже надо готовиться. А бывает так: других учишь, а сам… Если не «чистить пёрышки» – можно остановиться в развитии. Всё же надеюсь закончить книгу, которую пишу уже много лет. С другой стороны – куда спешить? Зрелый человек сможет дать следующим поколениям более мудрые советы.
– Вы всегда выступали поборником и защитником большой музыки. Скажите, приходилось ли в этом благородном служении в чём-то переступать через себя?
– Приятно чувствовать себя независимым, без оглядки высказывать своё мнение и делать то, в чём убеждён. Но иногда бывает поздно возражать. Так случилось со мной в будапештской опере, где я 30 лет работал с большим энтузиазмом и считался специалистом по Вагнеру. Как только объявили о постановке «Лоэнгрина», я немедленно приступил к работе. Было любопытно: что сделает приглашённый из Байройта режиссёр, праправнучка композитора – Катарина Вагнер? Предыдущие вагнеровские оперы шли в традициях времён Отто Клемперера. Было приятно, дирижируя «Шелест леса», поднять голову от партитуры и увидеть на сцене таинственный лес, а не стол с приставленными к нему кривыми стульями. Я – убеждённый консерватор в опере и меня устраивал взгляд театра на классическое наследие. Не всем же быть экспериментаторами! Кто-то ведь должен защищать хорошее старое? Кстати, это и есть один из принципов нормального функционирования демократического общества.
Всё было хорошо до того момента, пока я не увидел декорации, костюмы и до меня не дошёл смысл, который вкладывался в музыку и текст. Оказалось, что все участники спектакля одеты в пиджачные костюмы. Главные персонажи: Лоэнгрин и Тельрамунд – члены парламента от разных партий, борющиеся друг с другом за мандат, а заглавный герой в финале оперы вместо отплытия на Лебеде улетает на самолёте компании «Малев». Страшно подумать: не по этой ли причине она обанкротилась? Уверен, что если бы прапрадедушка узнал, что его праправнучка сотворит с его любимым героем, он бы её отшлёпал. Протестовать было поздно. Сам виноват, что согласился! Пришлось успокаивать себя: русский дирижёр, приглашён в венгерский театр дирижировать немецкую оперу. В конце концов это не так уж беспринципно с моей стороны. Музыка-то прекрасная! На сцену (чтобы не расстраиваться!) можно было не смотреть, за исключением моментов, когда это необходимо «по работе», показывая вступления солистам или хору. Словом, я как-то пережил это недоразумение. Тем более что спектакль в таком виде не прижился и быстро был снят с репертуара.
Но чуть позже театр предложил мне поставить новую версию «Онегина». Будучи «битым», я потребовал показать мне макет, который оказался криво подвешенной в виде качелей платформой, по которой должны были передвигаться поющие персонажи оперы. Пришлось отказаться, ведь это был уже другой расклад: русский дирижёр ставит русскую оперу! Что подумает любящая меня публика? Что вот этот самый цирк и есть настоящая русская опера?!.. Так прервались мои контакты с венгерским оперным театром…
– Вагнер – «ваш» композитор. Известно, что он обладал особым художественным талантом – сам писал либретто для своих опер. Как вам кажется, опера «Тангейзер», существующая в рамках мировосприятия композитора, его философии и эстетики, может потерять в музыкальном воплощении от переделки сюжета?
– Трудно ответить на этот вопрос, не слыша и не видя результат переделки. Определённо можно сказать одно: это будет уже совершенно другой спектакль. Но лучше меня на этот вопрос уже ответил Джузеппе Верди: «Если оперы не могут быть исполнены во всей их неприкосновенности – так, как они задуманы композитором, – лучше не исполнять их совсем».
– Сейчас много говорят о «Тангейзере»…
– В данном случае дискуссия со стороны защитников постановки носит явно надуманный характер. Обратите внимание: речь шла не об оценке работы режиссёра или художника спектакля и даже не об искажении ими авторского, т.е. вагнеровского, замысла. Говорилось о листе картона (или фанеры), который видели те, кому его специально демонстрировали на сцене театра, а также те, кто его увидел благодаря СМИ. Среди видевших оказались люди (и их очень много), которым этот постер показался некорректным. Вот, собственно, и всё. Проблема, мне кажется, в другом: если все мы искренно желаем жить в демократическом обществе, то мнение части этого общества следует уважать и принимать в расчёт. На что с самого начала и пыталось обратить внимание Министерство культуры. Всё остальное носит явно провокационный и до неприличия раздутый характер.
– Некоторые музыканты-исполнители не углубляются в изучение истории, культуры, искусства. Вы досконально знаете «персональное дело» каждого композитора?
– Всё о композиторах может знать только Г.Н. Рождественский, имеющий энциклопедические познания не только в музыке, но и в других областях искусства. У него, как у редкого типа интеллектуалов, специфическая память и особый талант в этой области. Мне же кажется, что всё знать о композиторах невозможно, да и не нужно. Во-первых – не всё из прошлого доходит до нас в неискажённом виде. Во-вторых – наша профессия предполагает не только знание, но ещё умение и интерпретаторский талант. Это означает, что главной ценностью в дирижёре следует считать его профессиональное мастерство и индивидуальный взгляд на произведение, которое он в данный момент дирижирует. Сведения об этом произведении и его авторе не могут быть лишними. Однако существует партитура, написанная самим автором, и именно она является главным документом, с которым работает дирижёр. Не менее важны вопросы: что за личность дирижёр? кто он? романтик или циник? представитель академической школы или просто любит помахать палочкой? умеет работать с оркестром или только любит на нём «покататься»? честный музыкант или авантюрист?
Кто красиво говорит о любви – не любит. В музыке – то же. Говорить о музыке можно много и убедительно. Но... вслушайтесь в игру оркестра. Услышите ли в его звучании именно то, о чём узнали из вступительного слова? Иногда происходит неожиданное: если исполнение действительно было увлекательным, внимательный слушатель, скорее всего, обнаружит в нём одному ему близкие ощущения, а совсем не то, о чём ему сообщили перед исполнением...
Беседу вела Татьяна ЭСАУЛОВА