,
Воронеж
* * *
Я не хочу, но подчиняюсь воле
То зла чужого,
то своих страстей…
Как быть свободным,
словно тропка в поле –
С ромашкой, с пылью,
с клином журавлей?..
Как быть свободным?
Хватит ли запала?..
За косогор, под гущи лозняка
Бежала тропка и себя теряла,
Подхваченная мощью большака.
Весь сотканный из сотен юрких
тропок,
Большак – нескладный,
пылкий хулиган –
Врезался огулом
в шоссейный рокот,
Обочиной ныряя под кардан.
Чем скорости сильней,
тем меньше смысла,
Тем неразборчивей
мелькающая даль…
В потоке том,
стремительном и мглистом,
Угадывалась только магистраль.
* * *
За трепетной гранью
Архивной любви –
Окошко с геранью
Ладошки твои.
Насквозь пропылились,
Срослись со стеклом…
Мы в нём отразились –
Два неба в одном.
Хожу, не вступаю
Ни в спор, ни в борьбу.
Я знаю, я знаю,
Что память – табу.
У памяти много
Таких же, как я.
Любовь и тревога –
Одна колея.
Покой не нарушу…
Сквозь тонкую грань
Ладошками в душу
Свисает герань.
* * *
Молодёжь живёт прикольно.
Старики живут постыдно.
Новый крест на колокольне
Далеко в округе видно.
Молодёжь балдеет классно.
Старики вздыхают больно.
Крест взирает ежечасно
На их жизни с колокольни.
Все – под Богом, все – у тайны,
И рабы, и слуги равно:
Молодёжь с душой ментальной,
Старики с душевной раной.
* * *
Мне какому крыльцу
помолиться?
У того, что построил отец,
Незнакомые юные лица –
Две девчушки и брат их, малец.
Ну а тот, что теперь доживает
Вместе с мамой остаток судьбы.
Не встречает и не провожает,
Будто пасынок он у избы.
Вот и вся наша жизнь
человечья –
Неказистая серая даль…
Уместились под тенью крылечной
Двух столетий любовь и печаль.
* * *
Суд небесный, суд земной…
Парк. Осенняя прохлада
Стелет первою листвой
Две дорожки у ограды.
Эта – к храму, к Богу, в рай.
Эта – смутною тревогой
Наполняет через край,
Не приблизив душу к Богу.
Ворон сел на верхний сук
И следит высоким оком:
В светлой блажи – божий суд
И людской – в тщете глубокой.
Колокольный медный звон.
Сладок утренника ладан.
Суд небесный – радость, сон.
Парк. Начало листопада.
* * *
Балтийская чайка
на мокром песке.
Прохладное утро,
туманные дали.
У этой нехитрой
житейской спирали
Себя обозначу на новом витке.
Ленивой волною
причалят в ладонь
Докучные токи
недавних сомнений
И вновь удалятся в пучину,
как тени,
Наткнувшись на скрытый
сердечный огонь.
И чайка вспорхнёт.
И затянет песок
Следы этой долго
скучавшей здесь птицы.
И крик её эхом раз пять
повторится
У сосен и в новый
совьётся виток.
* * *
Созревает шиповник –
в разгаре сентябрь.
Первый лист золотится
по дачным делянкам.
Я ещё не остыл
от горячей поры,
не озяб
От прохлады осенней
с ночным полустанком.
Я ещё поклоняюсь
мгновеньям любви,
Как шиповник, впиваюсь
колючками страсти
В полустаночный сумрак,
в объятья твои
И в плацкартное место
с билетом на счастье.
И пускай мне кричит
уходящий состав:
Полустанок – всего лишь
минутное чудо,
Упаду я шиповником
в заросли трав,
Чтоб уже никуда
не уехать отсюда.