Стасия Полецкая
Родилась в Москве в 1998 г. Окончила ИИЯ МГПУ по направлению «Межкультурная коммуникация» (французский язык), магистратуру МПГУ по направлению «Коммуникативная лингводидактика». Произведения публиковались в журналах «Москва», «Южный маяк» и «Молодое око», литературном журнале МПГУ, крымской «Литературной газете», «Литературной России», сборниках издательства «Перископ», а также в сборниках «ПРОгород: раскрученная серия», «Верлибр-2022», «КИФ-7», «По дробности к февралю», «Цветущие мгновения жизни», «Эхо войны», «Литкон».
* * *
Фумико не может танцевать, когда на неё смотрят. Все эти люди приносят в её мир свои миры, и сосредоточиться в этой какофонии звучащих человекогалактик становится невозможно. Какой-нибудь из них – даже не капитан, а главнокомандующий Очевидность – обязательно напомнит, что Фумико – это просто её сценический псевдоним. Но разве это так важно, если у неё чёрные волосы, тонкие руки и маленькие мешочки под глазами, как у настоящей японки?
Фумико танцует, только когда никого нет дома, плотно задёрнув шторы. В комнату рвётся солнечный свет, крики детей, звон велосипедов, грохот машины, выгружающей мусор, но шторы надёжно охраняют сцену от бытия. Чёрное дерево тушью рисует на подсвеченной шторе силуэт. Чёрное дерево – статист театра теней, и Фумико часто работает с ним в паре.
Фумико не может танцевать, когда на неё смотрят, но сама она очень любит смотреть на себя. Стоя в ванной на мысках перед зеркалом, она с наслаждением смотрит на тонкий стан, похожий на стебель цветка. В чёрном трико плоская и хрупкая Фумико похожа на линию, проведённую тушью. Сосед наверху в остервенении крошит стену дрелью. Он крошит её уже пятый год – не ради того, чтобы что-то повесить на ней. Нет – просто разрушение стен доставляет ему такое же удовольствие, как Фумико – танцы.
Рёв дрели сменяется топотом ног, но в гримёрке Фумико тихо. Сидя на краешке ванны, она аккуратно рисует стрелки. Они должны быть острыми и точными. Как инь и ян. Как движения балерины. Открывая дверь из гримёрки, Фумико выходит на сцену: в комнату.
Молчаливое зелёное марево цветов-зрителей замерло на галёрках. Слепые зрители – столетники и герани – вот то, что нужно Фумико. Ни один глаз не подметит неточности её движений. Ни одна фотография не нарушит таинства танца, запертого в четырёх стенах.
Сбрасывая туфли, Фумико скользит по полу. Вместо пуантов – чулки, чёрные и мягкие, как кошачьи лапки. Игры света и тени на потолке создают чувство, что кто-то болен. Чёрные тени ветвей колышутся. Это рукоплескания невидимых зрителей. Они приходят на каждое выступление Фумико и уходят, не обронив ни слова и унося с собой её тайну.
Раз. Два. Три. Музыка звучит в голове Фумико, но зритель-человек сказал бы, что слышит только то, как шлёпают по полу её пятки. Именно потому люди отныне и навсегда выставлены за дверь. В театре имени Фумико нет места для тех, кто не слышит неслышную музыку.
Раз-два. Лёгкое тело взмывает в воздух. Что это – антраша или пируэт? Фумико не знает, видеоуроки всегда казались ей скучными. Чтобы освоить науку танца, надо вызубрить тысячу слов, и за всей этой суетой потерять само желание танцевать. Выгнать за дверь всех тех, кто мешает, намного быстрее и проще. Когда на неё кто-то смотрит, Фумико не может танцевать.
Кровь в голове тем временем тоже начинает свой танец. Раз – Фумико взмывает в воздух. Два – приземляется на пол у шкафа. Его зеркало отражает девушку в чёрном трико, с сожалением потирающую ссадины. Девушка так близко – только протяни руку, чтобы утешить её. Но Фумико не даёт слабину. Она знает, что боль – часть любого настоящего танца. Старый столетник смотрит на неё с восхищением и сочувствием.
После спектакля Фумико обязательно подойдёт и пожмёт ему руку. Её зрители никогда не просят у неё автографов, но ведь им всё равно нужно внимание, верно?.. Настоящий артист никогда не отдаляется от публики. И Фумико обходит столетники и герани, стирая тряпочкой пыль с каждого цветка. Сегодня они все вместе потрудились на славу.