, ГУСЬ-ХРУСТАЛЬНЫЙ Владимирской обл.
Среди городов, потрясших в последнее время страну криминальными разборками, наряду с Москвой оказались ещё кубанская станица Кущёвская, до того мало кому за пределами Краснодарского края ведомая, Ставрополь – давно тревожный кавказский рубеж, и тихий провинциальный городок в срединной России всего-то в 60 тысяч населения с известным всей стране причудливым, но и говорящим названием: Гусь-Хрустальный. Там заполыхали пожары, насчитали до тридцати… Уже после летних, охвативших мещёрские леса и торфяники, начались новые, не пожары – поджоги, длинными зимними ночами, внезапные, тревожные, кровавые. Горели дома, магазины, машины. Месть? Выяснение «деловых» отношений? Хулиганство? Появились коллективное письмо В.В. Путину, множество статей и выступлений в газетах, по радио и телевидению, местному и центральному. Преступления теперь – лучший способ прославиться.
Как у всех или по-другому?
Удивительно, но когда я туда приехала, мне показалось, что в прессе шума было больше, чем в самом городе. В кругу ежедневных забот жителей: зарплату опять задержали… картошка нынче не уродилась… спасибо, дороги в городе расчистили… ЖКХ достаёт, никаких денег не хватает – до разборок владельцев салонов и магазинов с бандитами простым людям было далеко. Да и тех, кого считают богатыми, у нас, как известно, не любят.
Тихой торжественной красотой сияет в заснеженном убранстве речка Гусь, запруда которой именуется у них озером. От чистеньких автобусных остановок, не накапливая очередей, отъезжает общественный транспорт. Народу на улицах в разгар дня немного, все по домам либо на работе, заняты делами. После Москвы кажется разительно мало магазинов, только в центре, по обычаям малых городов – на базарной площади в торговых рядах… Не бросаются в глаза кричащие заголовки банков, пунктов обмена валюты… Пахнет хлебом. Город-то небольшой, и пешком всюду дойдёшь. Поэтому вкусные запахи местного хлебозавода разносятся далеко. Завод «Хлеб Мещёры» стал недавно обладателем специального областного приза «Лидер качества» за многолетнюю хорошую продукцию, а пахнущие ванилью сдобные ватрушки оказались среди лучших на Владимирщине продовольственных товаров. Гордятся жители и своим молокозаводом, чьи творог, молоко, сметану развозят утром по дворам.
И лозунги по городу висят уютные, домашние: «Надежда всегда рядом», «Мечты сбываются», «Всем по карману».
Вроде бы – красота! Тишь да благодать… А поджоги?
Недавно ночью ещё один автомобиль сгорел…
Сводки местных событий далеки от благости. Хоть и стало по статистике преступлений меньше: 2370 – за 2010 год, на 314 меньше, то есть на 11,7%, чем в предыдущем, но расслабляться, по словам молодого местного прокурора Владимира Орлова, оснований нет. Да и паритет с областью в 58,3% раскрываемости преступлений мало воодушевляет, ведь это значит, что почти половина всех грабежей, убийств, поджогов, экономических преступлений остаются не выявленными, безнаказанными. Так что покой в городе обманчивый. В тихом озере, омуте – известно кто водится…
Гусь Хрустальный (увы!) ничем не отличается от многих других российских городов, маленьких и больших, где одни и те же беды, а болезни, заразившие сегодня всех, если ещё не прорвались обострением, могут обнажиться, выйти наружу в любой момент. Имя им – нужда (официальная зарплата у многих в Гусе около четырёх тысяч рублей), безработица, пьянство, наркомания. А ещё непрекращающаяся борьба за власть и собственность.
Что же делать? Смириться? Были лихие 90-е годы, потом такие же двухтысячные, десятилетия сменяются одно другим, а проблемы остаются, да ещё растут, обостряются.
птица особенная
Гусь, как известно, птица непокорная, своенравная, и в городе, носящем его имя, не хотят мириться с происходящим. Властная команда, которая год назад приняла город во главе с новым руководителем администрации Юрием Владимировичем Гришкиным, понимает свою ответственность и сама инициировала проверки ещё до выступлений прессы и скандальной известности на всю страну.
Мэр – бывший офицер, научный работник, успевший побывать и на крупных чиновничьих должностях, здешний по рождению, вернувшись из Мурманска в родные места, может, потому и получил предпочтение на выборах среди других претендентов, что показался человеком новым, свободным от местных связей и зависимостей.
Я расположилась к нему, увидев, как на улицах с ним уважительно здороваются местные пацаны, и услышав нехитрую историю про то, что однажды он пригласил желающих на велопробег, и по городу проехало множество людей – от байкеров до малыша на трёхколёснике. Мне нравится, что он измеряет свою работу не задачами и планами, а результатами: «вот звонит бабушка и благодарит за то, что «ей туалет поставили…», купили 143 квартиры для врачей и учителей… На днях закладывается первый камень в строительство физкультурно-оздоровительного комплекса стоимостью 156 миллионов рублей.
Он считает, что мэр – это даже не власть и ответственность, а прежде всего тяжёлая работа, и делит всех людей на хороших и разных… Лично мне захотелось поверить, что он справится и наведёт порядок в городе, выбравшем его главой, главным.
Не скрывая, мэр прямо называет самую тревожную часть городской статистики: в городе от 5 до 7 миллиардов в год незаконного оборота, у иных местных олигархов он достигает 300 миллионов долларов. Доходная часть теневиков и криминалитета составляет миллиард – полтора миллиарда рублей ежегодно. Больше, чем весь городской бюджет, в полтора раза. 70% предпринимателей работают нелегально. Страшная статистика!
И связана она с главной гордостью города, превратившейся за последние десятилетия в его беду. С хрусталём!
Право делать скляничное дело
Немного в России городов, слава которых разнеслась далеко за его пределы. Этот город с самого своего основания 255 лет назад (по весне – юбилей) возник как центр отечественного стеклоделия. Во все эпохи гусевские (здесь так говорят, с ударением на последний слог) мастера удивляли мир своими творениями, их красотой и уникальностью. Творения эти украшали обычные дома и дворцы у нас в стране и за рубежом. Сегодня их стекло работает в космосе, в лазерной технике, используется в продукции разных отраслей. И всё-таки главная достопримечательность Владимирской Мещёры и её столицы Гусь-Хрустального – элитная продукция: роскошные декоративные изделия, стеклянная посуда, сервизы, хрустальные сувениры. Когда в конце ХVIII – начале XIX века в России возникли 114 заводов и стало развиваться стекольное дело, Мальцовские заводы – и в их числе Гусевскóй – сразу же заняли лидирующие позиции.
В центре Гуся, напротив тоже старинного здания, где сейчас расположена местная администрация, стоит большой бронзовый красавец на гранитном постаменте с окладистой бородой, в сапогах и распахнутом сюртуке. Аким Мальцов, русский купец, основатель города и завода, кому была пожалована царская грамота на право «заводить и делать скляничное дело». А памятник ему по проекту скульптора Игоря Черноглазова поставили в 2006 году по печальному парадоксу, когда чуть ли не до края разрушили дело всей его жизни – знаменитый хрустальный завод. Рядом с первым хозяином города стоит ещё одно великое создание его семьи и продолжателей дела – Георгиевский собор.
В городе его так и зовут – Собор. Но нет на нём сейчас ни куполов, ни звонницы, ни креста. Чего в нём только не было в годы ещё советских испытаний: и склады, и кинотеатр, и музыкальная школа. Бывший храм – живое свидетельство невзгод, которым подвергался город и продолжает подвергаться. Знать, судьба у него такая: слишком красив, заметен, ярок, выделяется из общего ряда.
Чего только не было в истории и судьбе градообразующего предприятия!
И жалоба Мальцова на то, что «мастеровые люди по своей воле разбродятца врозь, от чего той фабрике чинитца остановка и помешательство» – не правда ли, и сейчас происходит нечто подобное? И было это в начале XIX века, а в советские времена Гусевскому заводу было рекомендовано снять с производства вазы в технике галле из-за «разделки» на изделиях «упаднических рисунков в виде лотосов»(?!). Но во все времена находились у завода спасители. Даже в годы Великой Отечественной войны, когда перешли на выпуск медицинских ампул, светотехнического стекла, фляг, термосов, уже в 1943 году правительство вмешалось, и на заводе восстановили производство сортовой посуды.
Для храма же оказалось спасительным то, что его здание привели в порядок и открыли Музей хрусталя.
В своё время в храм, созданный по заказу Ю.С. Нечаева-Мальцова, который чётко оговорил форму и стиль здания как базилику в русском стиле с выдающимся русским архитектором Леонтием Бенуа, строители привлекли к участию ещё одного великого мастера второй половины XIX века – художника Виктора Васнецова. Именно он написал эскизы иконостаса и картины для храма. Спасибо, их сохранили. И сейчас в Гусь-Хрустальный стоит съездить хотя бы ради того, чтобы увидеть мозаичное панно «О тебе радуется, Благодатная!» и могучее живописное полотно «Страшный суд».
Скоро историческая справедливость будет восстановлена, храм передадут православной церкви, и на ней снова воссияют кресты.
Куда-то денется уникальный музей? Хотя в администрации заверили, что под него проектируется специальное здание. Это серьёзное городское переустройство займёт, по их расчётам, 5–6 лет.
А пока музей – прекрасное, но и трагическое свидетельство завоеваний, потерь и утрат города. От его экспонатов не оторвать глаз. Стеклянный букет Разумея Васильева второй четверти XIX века, как Джоконду, можно рассматривать часами. Графины и штофы, вазы и сервизы, кубки, бесцветные и цветные, гранёные, матированные, с росписью золотом и эмалями, сделанные во всех разнообразных имеющихся в мире техниках, которыми владели талантливые гусевские мастера и художники, всегда привнося в них свои национальные и индивидуальные особенности, поражают безупречной чистотой, изысканными рисунками, филигранной обработкой и своим «малиновым» звоном. Передо мной хрустальные бокалы уникального чайного цвета, рецепт варки которого известен только здесь, в Гусь-Хрустальном. Нежно-оранжевого цвета, разных оттенков, для окраски которых используется золото. Вроде такие же делают в Богемии. Но там только наносят лак, используют наклейки. А здесь уже с цветом варят в печи, вынимают оттуда готовые изделия, переливающиеся янтарём с золотом. Красота удивительная! Из таких фужеров и пить-то страшно. Считается, что здесь знают 364 уникальных рецепта, каких больше никто и нигде не знает. Но многие их этих изделий теперь – прошлое, музей, славная история, вчерашний и позавчерашний день.
«Уникальный музей. Уникальные люди. Спасибо». 6.1.2002 года. Путин В.В.» Это запись тогдашнего президента, а теперь премьер-министра, посетившего город. Вряд ли его провезли через несколько улиц на другую городскую достопримечательность, современную, этакий нынешний филиал «Черкизона» с вывеской «Стеклянный рынок». Несколько рядов наспех построенных палаток-времянок (маленькие, но их много – до трёхсот), озябшие продавцы, стойкий запах алкоголя и перегара и выставленные на полках изделия ремесленников-надомников, где вроде бы те же знаменитые хрустальные «гусевские» гуси, маленькие и большие, туфельки, лотки, вазы, даже цветные люстры, но все они – жалкие копии бывшего великолепия. Те же – да не те…
Среди товаров гусевские не выделить: изделия прессованного хрусталя из Пензы, Брянска, Белоруссии, Китая… друг от друга не отличить. На некоторых изделиях – фирменная бирка со знаменитым своими растопыренными крыльями гусём, товарный знак Гусь-Хрустального завода, но к заводу вся эта «ремеслуха» не имеет никакого отношения. Она творится теперь в гаражах, сараях, подворотнях прежними работниками завода, безжалостно сокращёнными, уволенными в связи с сокращением производства с постепенно, планомерно уничтожаемого великого завода.
Если говорить жёстко и честно, его просто разворовали, он пережил только за последние пару десятилетий три официальных банкротства. Менялись владельцы и руководители. И то, куда меня привезли, огромный былой хрустальный завод мало напоминает. Вместо шести бывших цехов остался один. Одна печь, число работающих сократилось с 7 тысяч до двухсот. У них тоже есть свой музей, но это небольшая комната, где собрана, скорее, рекламная продукция, предлагаемая потенциальным заказчикам. Достаточно беглого взгляда, чтобы понять, как отличить подлинные заводские изделия от их копий: рыночный стакан с нанесённым поверх рисунком, разрисованное «гладьё» от блистательного хрусталя. Конечно, и цены их серьёзно разнятся. Вроде похожая корзинка-конфетница, цветная, рубиновая – 500 рублей на рынке и 3 тысячи рублей в фирменном заводском магазине. Их гусь – 50 рублей и… 200. Но новые русские, не обременяющие себя сравнениями, берут рыночный товар коробками.
Слышу: «Мне пять» – продавцы не переспрашивают, знают, что коробок. Вот она, очевидная почва для криминала: кто-то эту продукцию делает, кто-то ею торгует, кто-то посредничает, а кто-то прикрывает, «крышует». Даже есть специальная служба такси, конечно, неофициальная, которая возит до станции заказчиков. И все рвут от местного пирога. Кто сколько сможет…
При высокой безработице город не выглядит бедным, крепенькие домики с гаражами, дорогие автомобили у домов. Опять же город небольшой, все друг друга знают, в одни детские садики, школы ходили, знают всех так называемых безработных с их, как здесь называют, «сиротскими» домами, не отличимыми от Рублёвки.
Особым шиком у местных почему-то считается поставить у дома скульптуру… В мэрии есть любопытная статистика: 60%(!) получающих субсидии на оплату ЖКХ, или 2386 семей, имеют в своём составе безработных с неофициальным доходом, а несоответствие их уровня жизни зарплатным справкам для соседей очевидно.
Но люди молчат, боятся. То, что годами, последними десятилетиями сложилось в Гусь-Хрустальном, а сейчас обернулось прогремевшим на всю страну криминалом, нелегко исправить. Запустили!
Пока не поздно
Мне даже кажется, что проще найти виновных в поджогах, в попустительстве преступлениям, в причинении вреда гражданам и наказать их, чем изменить жизнь в Гусь-Хрустальном, устранить причины, порождающие преступления. Это как онкологию лечить анальгетиками. Конечно же, жизнь всюду переменилась. «Хрустальные» горки, когда-то обязательные для каждого советского дома, вышли из моды. Теперь не надо «доставать» хрусталь. Но ведь и заменили его, как правило, даже в роскошных коттеджах конвейерной сувенирной продукцией, бездарным китчем.
Вместо стекла и хрусталя – небьющаяся химия. Так же как вместо бриллиантов и натуральных камней – бижутерия.
И гжель настоящую уже не найдёшь. И ручную роспись на павлово-посадских платках давно заменили дешёвой печатью. И хохлому штампуют где хотят: какие там классические «кудрина» и «рябинка» в росписях, что хотят, то и рисуют. Ковры не ручного тканья, а синтетические… Так же как соя вместо мяса… Что же, так и войдёт нынешнее время в историю как время подделок, суррогатов, обманок? Утраты веками создаваемых традиций высокой русской культуры, народной культуры? Не простят нам если не дети, то внуки и правнуки, что мы, живущие в начале второго тысячелетия, лишим их того, что предыдущими веками накапливали предки. Умножали купцы Демидовы, Третьяковы, Мальцовы. Ведь и сейчас, если конкурсу талантов в Юрмале нужны роскошные призы, за ними приезжают в Гусь-Хрустальный. «Русский тур» по гольфу тоже заказывает кубки в Гусе. Национальную премию общественного признания «Россиянин года» актёру Евгению Миронову вручили опять-таки хрустальный, гусевской работы.
Живёт ещё на Мещёре редкая уникальная красота. Её не разучились делать. Остались те, кто умеет. Хотя их, таких, уже немного. Ведь даже техническое училище, где готовили будущих мастеров, умудрились закрыть.
Конечно же, с возрождением хрустального завода не свяжешь планы экономического процветания города. Их конёк – штучная дорогая красота. В местном правительстве это понимают. Рассчитывают на Пауля Хортмана, немецкого промышленника, инвестировавшего капитал в завод медицинского оборудования, компании «Гусар», «Баутекс», другие промышленные предприятия, которые дадут городу дополнительные рабочие места, доходы, зарплаты и необходимые пополнения бюджету. Поможет городу и стеклохолдинг, который хотят здесь создать, что как минимум выведет из тени местных предпринимателей.
В городе и у его мэра есть точное понимание задач и начинающие осуществляться планы. Ю.В. Гришкин хочет увеличить приток туристов. Создать условия для достойной жизни людей. Восстановить и развивать разрушенное. Воссоздать легендарный Гусевский хрустальный завод. Но и помощь им нужна. Ведь ясно же, что Гусь-Хрустальный – это национальное достояние. Значит, и часть акций их должна быть у государства, акции в обмен на дотации. И в правительственную программу «Народные промыслы» они должны войти. Удивительно, что до сих пор их там нет. А для них даже льготы на оплату энергоносителей имели бы существенное значение.
Последние вопросы
На прощание я подошла к бронзовому красавцу на площади. Как-то неудобно было отвлекать живых, занятых ежедневными заботами людей тем, о чём мне хотелось узнать, на что сейчас у большинства нет ответов. А он наверняка знает. Ну почему когда-то, в предыдущие столетия, у богатых в отличие от нынешних было принято вкладывать деньги в красоту, думать и заботиться о том, что их поколение передаст будущему?
Те же Мальцовы участвовали в строительстве и столичного Музея изобразительных искусств. Строили храмы, больницы, богадельни, жилые дома, вот они до сих пор стоят, продолжают служить людям, украшают Гусь-Хрустальный. Как это в них совмещались заботы о доходах, прибыли и бескорыстие? Собственные интересы с государственными, народными? Куда подевалось «честное купеческое» слово вместе с законопослушанием? Понимаю, вопросы мои риторические. Молчал и бронзовый Аким Мальцов. Простилась с ним. Уехала из Гусь-Хрустального с тяжёлым сердцем, но и с надеждой. Вслед мне светил городской лозунг: «Надежда всегда рядом».