«Лечу на горнолыжный курорт в Северную Корею». Ещё год назад эти слова звучали фантастически. Но – вуаля – 9 февраля из Владивостока в тест-тур в Пхеньян с катанием в северокорейской Швейцарии – на современном с отличными трассами и отелями высокого уровня горном курорте Масикрён – должна отправиться первая группа российских горнолыжников.
Могу с уверенностью сказать, что это будут незабываемые и ни на что не похожие каникулы. Некоторое время назад, будучи студенткой столичного вуза, я в составе небольшой группы однокурсников отправилась на двухмесячную стажировку в Корейскую Народно-Демократическую Республику, где, кстати говоря, не приветствуют, когда их государство называют Северной Кореей.
Ни до ни после я не испытывала ничего подобного. Непривычные правила, экзотические обычаи, своеобразные люди, на первый взгляд совсем на нас непохожие, – всё это теперь в моей личной копилке впечатлений.
Что ждёт туриста в этой стране и о чём вам вряд ли расскажут турагенты? В первую очередь то, к чему сложно привыкнуть, – пристальные взгляды местных жителей. Конечно, наша компания иностранных студентов в разноцветной одежде бросалась в глаза, и всё же внимание к нам показалось избыточным. Куда бы мы ни пошли, на нас глазели как на диковинку – оборачивались, иногда показывали пальцем. Впрочем, и в Китае, особенно в провинции, реагируют на белокожих иностранцев подобным образом…
И не могу сказать, что на нас смотрели недружелюбно – скорее с любопытством. Кто-то может принять неулыбчивую натуру корейцев (а они действительно не так часто улыбаются) за враждебность, однако мне кажется, люди здесь просто заняты делом и не считают нужным тратить время на дежурные улыбки. Впрочем, улыбок в Корее мы тоже встретили достаточно.
В поездке я решила вести дневник, куда заносила впечатления. Их было немало уже в аэропорту Пхеньяна, когда наша группа сошла с трапа самолёта корейской авиакомпании. Мы прошли к стойкам паспортного контроля и нерешительно замерли, увидев в стеклянных кабинках людей в военной форме. Я пошла первой и протянула паспорт с заполненными декларациями. Кореец со скучающим видом взял документ и стал внимательно изучать фото в паспорте.
– Цель поездки?
– Юхаксэнимнида. Я студент-стажёр.
Он кивнул, но паспорт возвращать не стал и попросил зачитать вслух мой домашний адрес из таможенной декларации. Я зачитала. Кореец переспросил:
– Москва?
– Н-нет, М-московская область, – слегка запинаясь, произнесла я.
– А это Москва? – не унимался он.
Вот же пристал, подумала я, надо было просто согласиться, что да, Москва...
Судя по всему, его развеселила моя робость, и, улыбнувшись, он поставил штамп и вернул документ.
За стойками паспортного контроля нас ждали трое работников российского посольства: «Добро пожаловать в солнечный Пхеньян. Приготовьтесь к досмотру и достаньте все гаджеты». Кореец в военной форме указал в направлении стойки досмотра – небольшого пространства с железными скамьями, на которых можно было разложить вещи, – забрал у меня паспорт и попросил отдать ему все гаджеты.
Пройдя через металлоискатель, я, по просьбе таможенника, открыла чемодан – он поглядел на мои платья, лежавшие сверху, и что-то, поглядывая в мою сторону, тихо сказал коллеге. Не успела я закрыть чемодан, как ко мне подошёл очередной товарищ в форме, забрал все устройства и ушёл. Чуть позже поманил меня рукой. Мы зашли за стойку, огороженную небольшой ширмой, и он кивнул на мой ноутбук: включи.
Пока он изучал содержимое гаджета, я оглядывалась по сторонам, пытаясь отследить таможенника с моим паспортом, и в какой-то момент заметила, что кореец, изучающий содержимое ноутбука, явно чем-то заинтересовался. Заглянула ему через плечо и покраснела, увидев, что он зашёл в облако с файлами, а там остались старые селфи, которые я забыла удалить. Ничего предосудительного там не было, но всё же я не рассчитывала, что эти фото кто-то будет разглядывать. Кореец листал фотографии, а мои щёки приобрели цвет хорошо проваренной свёклы.
– Это тоже ты? – спросил кореец. Я кивнула.
– Очень красиво, – отметил он и протянул мне ноутбук.
Я окончательно смутилась, но тут, к счастью, материализовался товарищ в форме с остальными моими гаджетами и документами, полистал меню мобильника, посмотрел паспорт и всё вернул мне. Показалось, что корейцев даже немного забавлял процесс досмотра, а сама процедура скорее представляла собой формальность.
Перед большими стеклянными дверьми аэропорта стоял старенький бежевый микроавтобус. Там нас ожидали трое: молодые парень с девушкой в белых рубашках с короткими рукавами и высокий взрослый кореец. Мы нестройным хором поздоровались и поклонились (точнее, поклонилось только несколько человек, а остальные не поняли, что надо делать, и зависли в полуреверансе). Выглядело это комично, однако корейцы не подали виду.
Группа села в автобус, и автобус рванул вперёд. Мы вцепились в спинки впереди стоящих кресел, и начался аттракцион под названием «Не выпади из окна», потому что шофёр ехал со скоростью примерно 80 километров в час по пустынной дороге с ямами и ухабами. К слову, если судить по дорожному знаку, разрешённая скорость в той местности не должна была превышать 15 (!) километров в час...
За окном мелькали одноэтажные постройки, около которых суетились крестьяне. Всё выглядело непритязательно. На тротуарах, пешеходных переходах, в полях, у домов – всюду народ, настоящий людской муравейник. Очень много велосипедистов – для них вдоль дороги выделена специальная полоса движения.
По мере приближения к Пхеньяну сельский пейзаж с обширными зелёными полями постепенно начал сменяться городским. Мы увидели первые разноцветные многоэтажки, и выглядело это впечатляюще – необычайно красивой «столицей Великой Нации». Вдоль дороги – конструкции с агитационными плакатами, портретами великих вождей, сюжетами из корейской истории и современной жизни, где прославляются идеи чучхе и достижения социализма.
Кстати, наряду с привычным для нас летоисчислением в КНДР используется и календарь чучхе. Отсчёт ведётся с года рождения Ким Ир Сена, и на моей визе, например, так официально и указано – 106-й год чучхе.
…И вот мы в Пхеньяне, вокруг высотки и небоскрёбы. Кто-то в салоне автобуса восхищённо присвистнул. Вскоре добрались до общежития – красивая тринадцатиэтажная новостройка. Пора знакомиться с новым домом.
Комната в общежитии напоминает номер в добротной европейской гостинице: все удобства, кондиционер, кровати с чистым бельём и большими подушками. Два письменных стола и два вместительных шкафа для одежды и постельного белья. Прекрасный вид из огромного панорамного окна на зелёные высотки, аккуратное здание школы и волейбольную площадку. Все условия для хорошего отдыха и отличной учёбы.
Занятия в университете проходили 5 раз в неделю, нас обучали два преподавателя. Один из преподавателей – миниатюрная бабулька, – типичная корейская аджумма. Это такие импозантные пожилые кореянки, которые обычно ходят с короткими кудрявыми волосами и на всех смотрят с лёгким осуждением. Она вела занятия по разговорной речи, которая давалась нам с трудом – нелегко было понять её красноречивые обороты. Любимый педагогический приём нашей бабульки – задавать личные вопросы (из серии: домашний адрес, рост, вес, имена и профессии родителей и всё в том же духе). Мы даже начали шутить, что она на самом деле никакая не преподавательница, а работает под прикрытием и пытается выведать у нас как можно больше информации.
Учиться было сложно: специфическая лексика и большой объём домашних заданий не давали расслабиться, однако мы успели и походить по магазинам, и съездить на экскурсии. Обычно мы передвигались на метро или такси. Пхеньянские станции метрополитена похожи на московские, построенные во времена Советского Союза. Здесь разрешено фотографировать всё, кроме подъезжающих поездов. Особенно эффектно смотрятся мозаики и фрески, демонстрирующие будни вождей, – Ким Ир Сен среди пионеров, Ким Ир Сен в окружении счастливых рабочих. Турникеты в метро старомодные: с лопастями, которые больно бьют по ногам, если пытаешься проскочить без билета. Эскалаторы – длинные, станции располагаются глубоко, но в целом для москвичей метрополитен Пхеньяна выглядит привычно и узнаваемо.
Еду мы покупали в супермаркетах, а фрукты на стихийных рыночках. Если меня попросят привести пример идеального места, благодаря которому житель Пхеньяна может пустить пыль в глаза, без тени сомнений назову магазин «Интурист». Полки в нём ломились от знакомых марок и продуктов: Garnier, Coca-Cola, Fanta, Colgate, 7Up, Dove, Pringles... И даже родные «Алёнка» и «Бархатные ручки»! Но цены очень завышены и указаны в долларах.
Мы привезли с собой в КНДР всё необходимое, опасаясь дефицита, однако оказалось, что тут можно купить абсолютно всё. Это касается и еды, и бытовых вещей. Между тем режим экономии электричества, во многом вынужденный, здесь соблюдают и в магазинах, и в ларьках. И даже в элитном «Интуристе» аппетитные торты и десерты на витрине выглядели подтаявшими, потому что холодильные камеры не были подключены к сети.
Забавно, но в КНДР нельзя быть уверенным, что тебе продадут понравившуюся вещь. Например, мне отказали в бананах, просто потому что я иностранка. При этом в соседнем ларьке я бананы купила без всяких вопросов. Разгадать суть этих странных правил, порой придуманных самими продавцами, я так и не смогла.
И женщины, и мужчины в Северной Корее – привлекательные. Если сравнивать с соседями по ту сторону 38-й параллели, то там гораздо больше развит культ «искусственной» красоты, и пластические операции сразу после выпуска из школы считаются нормой. В Северной Корее, конечно, такого нет, все выглядят естественно, что придаёт им шарм.
Внешность людей во многом отражает образ жизни страны. На улицах я ни разу не видела прохожих с лишним весом. Жизнь в КНДР нередко связана с физическим трудом (женщины, например, работают на стройках и носят тяжести наравне с мужчинами – мы это часто наблюдали с балкона общежития). Народ здесь трудолюбивый, работы не боится, хотя в городе, особенно в нашем благополучном районе, текла жизнь, по сути, обычного европейского мегаполиса. Заметно, что страна развивается, хотя и проблем, если учитывать многочисленные санкции против КНДР, достаточно.
В Пхеньяне большое количество спортивных площадок. Они никогда не пустуют. Корейцы прекрасно играют в волейбол, футбол, настольный теннис. Однажды у нас тоже был волейбольный матч: русские против корейцев. И поверьте, это была игра века. Кажется, добрая половина Пхеньяна собралась вокруг спортивной площадки. Часто я слышала шёпот – «вегугин», что по-корейски значит иностранец, и «рощиясарам» – русские.
К русским здесь относятся очень хорошо, уважают и ценят. У нас в общежитии часто звучала русская эстрада; где-то слова были в корейской версии, что звучало забавно, а где-то подложены субтитры в виде транслитерированного караоке. В ресторанах-караоке тоже большой выбор русских песен, которые мы пели под бокал местного пива «Тэдонган», названного так в честь широкой реки, на которой стоит Пхеньян. Пьют здесь немало, водку можно купить в больших пластиковых бутылках, но пьяных в городе не встретишь. Подвыпившие компании мы видели только на пляже, когда ездили на Жёлтое море. В КНДР оно, кстати, официально называется не Жёлтое, а Западно-Корейское. Также, если вы захотите поехать на Японское море, местные не поймут, о чём речь, потому что здесь его все знают под названием Восточно-Корейское. Это очередное подтверждение того, что корейцы не только не страдают излишней скромностью, но и питают исключительную неприязнь к Японии, ко всему, что близко или отдалённо с ней связано, – японцы немало зла принесли на корейскую землю.
КНДР не похожа ни на одну страну, в которой я бывала раньше. Сюда я ехала с множеством предрассудков. До сих пор помню, как, зажмурившись от яркого солнца, стояла перед студенческим общежитием в день приезда, страшась завтрашнего дня в «самой закрытой стране мира». Но, как оказалось, здесь живут доброжелательные и открытые люди.
Диана Карабегович
НОВЫЙ ГОД КРУГЛЫЙ ГОД
Удивило количество новогодних украшений в самый разгар лета. Когда мы в первый раз поехали в центр Пхеньяна, в магазин электроники, где продавались сим-карты для иностранцев, и увидели, что он украшен мишурой, сначала подумали, что корейцы забыли снять её с Нового года, но, пройдясь по местным торговым точкам, поняли, что здесь просто таким образом принято декорировать помещения.
В некоторых магазинах стояли наряженные ёлки, в других был развешен серебряный дождик, на котором красовались аккуратно подвязанные ёлочные шары. К нашему удивлению, в разгар лета телевидение показало «Иронию судьбы...», причём на русском языке и с корейскими субтитрами. Ёлки, мишура, шары, советские новогодние фильмы на местных телеканалах... Корейцы знают толк в создании новогоднего настроения в течение всего года.