1 апреля исполнилось 85 лет нашему автору и другу, замечательному детскому писателя Валерию Воскобойникову. Беседуем с ним о журнале «Костёр», о проблеме детского чтения и творческих планах.
- Большая часть вашей писательской жизни связана с журналом «Костёр» — в 70-е годы Вы там работали, сейчас входите в редколлегию и практически полвека являетесь его постоянным автором. Что представляет собой журнал сегодня? Насколько вообще востребованы сейчас подобные издания?
- Журналу «Костёр» я обязан многим. Несмотря на радости и несчастья, которые переживала вся страна. «Костёр» выходил даже во время блокады. Пусть не в бумажном виде, но в виде радиопередач. У меня началась дружба с ним с анекдотической ситуации. Несмотря на свою работу в химической лаборатории после службы в армии, я твёрдо знал, что стану писателем. К тому времени мой первый рассказ стал одним из победителей на конкурсе городской молодежной газеты. После этого мне позвонили из журнала «Костёр» и с Ленинградского радио. Я заявился в редакцию журнала с новым своим рассказом «Цветные карандаши». К моему несчастью, в Москве на выставке художников только что тогдашний глава нашей страны Никита Сергеевич Хрущёв разругался с молодыми художниками из-за того, что их работы не призывают советский народ к строительству коммунизма. Мой наивный рассказ тоже к этому не призывал. Его герой, школьник, пытался нарисовать красивые цветы к дню рождения одной девочки, но у него все время ломались грифели у карандашей. Этот рассказ был напечатан в журнале. Я радовался, но вдруг мне позвонили из Союза писателей и сказали, чтобы я обязательно явился на собрание секции детской литературы. Оказывается, из Москвы им пришло указание провести работу с молодыми авторами, пояснив им, какие произведения от них ждут, а на какие ни в коем случае нельзя тратить бумагу и загружать печатные станки. И при мне отругали редакцию журнала «Костёр». Но к этому времени в редакции журнала уже лежала моя повесть «Хороший наш лагерь»
— Надеюсь, хоть это — пионерский лагерь, а не сами понимаете какой? - спросил один из ругавших.
В те годы освобождали из лагерей тех, кто ни в чём не повинен. В том числе и моего отца, прошедшего финскую и Отечественную войны. Причём, с возвращением орденов и зарплаты за три месяца.
— Естественно, пионерский — ответил главный редактор Торопыгин
Так началась моя дружба с журналом «Костер». Там печатали почти все мои вещи – и рассказы, и повести, а скоро — и очерки, написанные мною в результате поездок или полётов то на полярные станции, то в заповедник посреди пустыни Кара-Кум или в Забайкалье, во все края нашей большой страны.
Потом Святослав Владимирович Сахарнов, ставший главным редактором журнала, а в прошлом, — военный моряк, командир корабля и одновременно — детский писатель, пригласил меня вести работу отдела литературы. И я отработал там около десяти лет. Но мне очень захотелось написать несколько исторических книг, Но мне очень захотелось написать несколько исторических книг, требующих большого количества времени, и таких, как «Великий врачеватель», об Авиценне, жившем тысячу лет назад, а также — книгу, рассказывающую о жизни Энгельса, тоже великого человека. Для этого (при написании «Авиценны») требовалось изучить историю чуждой мне религии — ислама и весь привычный для времени великого врача быт. Изучение жизни совсем другого великого человека — Энгельса с раннего возраста до конца жизни тоже требовало немало времени. Обе книги, несмотря на, казалось бы, различия, после публикации в России были переведены на разные языки. Книгу про Энгельса сразу напечатал в Германии детский журнал «Троммель», то есть — «Барабан». А книга, рассказывающая жизни Авиценны, была переведена во многих странах Азии и переиздаётся до сих пор. В «Костре» же я остался и остаюсь сегодня просто членом редколлегии.
Журнал за эти десятки лет несколько похудел. И, к сожалению, вряд ли сегодня можно печатать в нём большую повесть. Но хорошие рассказы, очерки, стихи очень нужны. И я за эти годы неоднократно приводил в «Костер» молодых талантливых начинающих писать авторов.
- Существует расхожее мнение, что современные дети не читают. Действительно ли гаджеты полностью вытеснили книгу? Или все не так страшно?
- Ведь у сегодняшних детей есть сразу несколько причин забросить чтение: общение в соцсетях, видео на YouTube, игры на смартфоне, компьютер, боулинг, квесты, - и все это им нужно. Появились другие источники информации, и это тоже понятно. Во все времена люди делились на любящих читать и равнодушных к чтению книг и журналов. Какую-то часть чтения Интернет, конечно, оторвал. Но это, я полагаю, не страшно. Всё зависит и от родителей, и от педагогов. Кто-то из них может оттолкнуть от книги на всю жизнь. А кто-то, наоборот, сделает так, что без книги жить невозможно. У меня довольно много внуков и внучек. Все, кроме одной внучки — любители книжного чтения. Внучке — простительно. Она любит рисовать. И это у неё получается отлично.
Я сам научился читать и писать в три с половиной года. Прожив в блокадном Ленинграде жуткую осень, зиму и часть весны, мама увезла меня выхаживать раненого отца в маленький городок Можга в Удмуртию. Отец, подлечившись, снова ушёл на фронт, а я стал оставаться в бревенчатом доме вместе девочкой-первоклассницей, и она быстро научила меня писать и читать. Я даже выпустил свою газету, использовав обратную сторону обоев, которые хозяева купили перед войной, да так и оставили нетронутыми. А книгу Михалкова «Моя улица» до сих пор помню наизусть. Начиная со слов «Я лежал ещё в постели, /вдруг послышался звонок. /Человек вошел в шинели и сказал: / «Встречай, сынок!» /Обнял маму и меня: / «Я приехал на два дня».
- Когда Вы начинали творческий путь, читатели отправляли писателям письма, — делились мыслями о прочитанном, задавали вопросы. А как сегодня? Каков самый необычный читательский отзыв вы получали.
- Приходят письма от читателей и сейчас. Правда, не так часто, как было лет тридцать назад. В основном юные читатели спрашивают о том, что дальше стало с моими героями. Порой вынужден автора письма разочаровывать. Особенно, если он просит взять его с собой в экспедицию.
Вот буквально только что получил письмо от ребёнка, точнее — от его отца. Юный читатель заинтересовался личностью героя моей книги «Василий Васильевич» и стал искать информацию об этом человеке, который в 12-летнем возрасте работал на военном заводе в блокадном Ленинграде. Существовал ли герой книги на самом деле, — спрашивают у меня. Да, В.В. Иванов — один из моих реальных героев книги о блокаде. Я познакомился с ним, когда писал эту книжку, и мы даже ездили с ним за грибами.
- Среди множества созданных Вами книг есть и «Иллюстрированная Библия для семейного чтения» в Вашем пересказе. Как Вы решились на эту невероятно сложную работу? Сколько она заняла времени? И что было самым трудным в процессе пересказа библейских сюжетов?
- Желание, точнее – необходимость, написать такую книгу вызревало постепенно. А породили эту необходимость две пожилые женщины. Это случилось где-то в самом начале 1980-х годов. Я уже не работал в журнале, но зато ленинградский филиал издательства «Детгиз» попросил меня вести литобъединение. Мне посчастливилось: записались талантливые молодые люди. И прозаики, и поэты. Сейчас это уже известные писатели. А тогда кто-то из них как раз заканчивал институт, а кто-то ещё только становился студентом или студенткой. В результате уже за первый год работы у нас накопилось нужное количество рассказов и стихов для сборника. Он получил название «Дружба». И мы стали его издавать каждый год. Однажды я зашёл к одному из членов Лито за текстом рассказа для сборника и невольно прислушался к разговору его бабушки с её подругой, которая пересказывала жизнь кого-то из святых. Причем так нелепо путалась, что я невольно вмешался в их разговор.
- А ты-то откуда знаешь?! - возмущенно спросила подруга бабушки.
- Да так вот, знаю, - уверенно ответил я.
Дело в том, что значительная часть моего детства и юности прошла в Александро-Невской лавре. И даже работа моей химической лаборатории проходила тоже в Лавре. На моих глазах знаменитый храм, превратившийся было в склад семечек, постепенно возвращался к прежней свою жизни. А мне посчастливилось приобрести дореволюционное издание Библии. Как выяснилось, шли последние годы запрета издания церковных книг. До этого, пряча на дне чемоданов, их привозили из-за границы. И на очередном собрании своего литобъединения я пожаловался, что большинство людей даже не знает историю святых, в честь которых их назвали. Естественно, каждому захотелось узнать историю своего имени. Так как я был членом редколлегии издательства, я тут же позвонил даме, которая была главным редактором и сообщил о нашем желании издать рассказы о святых.
- Да ты что, с ума сошёл! – ответила властная дама. – Я только что вернулась из Москвы, где меня всю изругали за то, что на полях нарисовано что-то чуть-чуть церковное. А ты мне со своими святыми!
Так дело затормозилось. Но, как скоро выяснилось – ненадолго.
Прошло месяца три, и вдруг сама главный редактор звонит мне и, хихикая, спрашивает:
- Ты не передумал, чтоб твои писали про святых? Давай, попробуем.
Так, по крайней мере, в Ленинграде в книжных магазинах появились впервые за многие годы как бы церковные книги.
На книжных выставках наши серии получали премии. А я всё глубже изучал историю православия. Меня стали приглашать в Москву на заседания «круглого стола», где обсуждались проблемы православной церкви. Дело в том, что текст Библии очень древний, и чтение его для многих людей было затруднено. Тогда я и решил написать «Иллюстрированную Библию для семейного чтения». Работа была непростой. На создание этой книги ушло около полутора лет. Естественно, текст с иллюстрациями издательство отправило на оценку в Москву. И прочитавший рукопись глава Православной церкви Алексий, сделав несколько замечаний, благословил это издание.
Книга имела неожиданный успех на книжных выставках. Её можно было приобрести как на стендах издательства, так и на стенде самой церкви. Издание очередного тиража воспроизводилось каждые полгода. И это повторялось несколько лет. Какая-то мастерская придумала даже одеть эту книгу в тисненный кожаный переплет. Получилось очень красиво и, увы, очень дорого.
- Вы регулярно рассказываете в «ЛГ» о молодых авторах, пишущих для детей. Назовите, пожалуйста несколько ваших читательских открытий за последние годы. Какие детские книги особенно порадовали?
-Последние двадцать три года я ежегодно участвовал сначала Международном форуме молодых писателей, созданном по инициативе Сергея Александровича Филатова. Потом, к сожалению, название Форума пришлось изменить на Всероссийский. Со всех концов страны молодые прозаики и поэты, пишущие для детей, присылали в Москву свои произведения. Из присланного надо было отобрать десять поэтов и десять же прозаиков, достойных обсуждения. Поэтов выбирала известный поэт Марина Бородицкая, прозаиков - я. Часто молодых прозаиков, приславших тексты, было более ста. Полагалось не просто прочитать, а ещё и написать обстоятельную рецензию. За последние годы меня особенно порадовали Елена Албул, Анна Игнатова, Евгения Русинова, Ася Петрова, Анна Ремез, Ирина Зартайская, Борис Пономарев, Ольга Кузнецова и многие другие.
- А что насчёт Ваших книг? Работаете ли сейчас над чем-нибудь?
- Без работы я не могу жить. Если не пишу, значит, обдумываю. Сейчас у меня начаты повесть под названием «Все мы и приёмный прадед» и исторический цикл «Почём жизнь человечья?».
Поздравляем Валерия Михайловича Воскобойникова с юбилеем! Желаем крепкого здоровья, новых книг и всевозможных радостей!