Судьбу Игоря Петровича можно экранизировать – захватывающая и трагичная. Сын советского разведчика, он ещё ребёнком дважды пересёк Атлантический океан. Под видом американцев они ехали с отцом по Берлину 33-го, где горел Рейхстаг.
А потом при живых родителях осиротел, их арестовали, а его в 41-м отправили в детский дом с суровыми порядками.
По его признанию, чувство мести переросло у него в желание кем-то стать и что-то сделать.
Окончив филфак Казанского университета, работал учителем средней школы. И опять же, по его признанию, быстро вошёл в конфликт с директором и учениками, от которых требовал самостоятельности со всей «детдомовской безжалостностью».
Это жёсткое требование самостоятельности от всех, и прежде всего от пишущих, стало сквозным в его мировоззрении. Но это и требовательность к себе – быть собой. Оттого он и состоялся и так интересен.
Он рано стал писать. На семинаре молодых критиков Золотусского высоко оценил Корней Чуковский, захотел перевести его статью на английский и посоветовал бросить всё и заниматься только литературой.
Почти вся творческая жизнь Игоря Петровича связана с «Литературной газетой», где он редактировал отдел русской литературы.
Золотусский – блестящий и глубокий исследователь судьбы и творчества Николая Васильевича Гоголя. Гоголь захватил его, пленил, пьянил и изменил. Его Гоголь – сострадающий, исцеляющий смехом, приближающий к вере.
В литературе для Золотусского неразделимы смысл и мелодия, чистота слога и совестливость слиянны. Не случайно его вдумчивое обращение к Юрию Казакову, Константину Воробьёву, Юрию Домбровскому, Фёдору Абрамову, Валентину Распутину.
При этом Золотусский безжалостен, не считаясь с авторитетами, к очень многим – от современных литераторов до классиков (например, к Булгакову). Часто с ним хочется спорить, и это главный признак живого и яркого критика.
Он не раз называл себя критиком первого впечатления. А первое впечатление – детское, первозданное. Вкусивший печалей, сызмальства узнавший тёмную сторону жизни, Игорь Петрович способен видеть, ценить и защищать солнечную её сторону. Отсюда и его истовый отпор тому, что он именует нигилизмом. «Печатное слово сомневается во всём и не даёт читателю выхода», – не просто сожалеет, а обличает Золотусский.
Это по-прежнему по-молодому страстный и сильный автор. Упрямый, острый, несговорчивый, независимый, искренний. Таким и должен быть настоящий критик.