Выборы в Европарламент наделали много шума, притом что очень мало что изменили. Основные западные СМИ накручивали страхи перед победным маршем «ставленников Москвы». На деле сторонники улучшения отношений с Россией увеличили присутствие лишь на 3–4%, но и это преподносится как пролог к землетрясению. И, если разобраться, не случайно.
За антивоенную повестку в Европе выступают лишь так называемые крайние – и левые, и правые. Такая характеристика не означает, что они какие-то радикалы, просто они не допущены в основной состав европейской политики за высказывание непозволительных для него мыслей. Но год за годом их влияние становится заметнее, причём по всей Европе.
В новом Европарламенте таких «крайних», которые при этом выступают против вражды с Россией, будет уже не меньше четверти. Им не дадут постов еврокомиссаров, они не смогут оказывать существенное влияние на внешнюю политику ЕС. Но совсем не замечать их уже не получится.
Впрочем, и среди всех «крайних» около трети тоже враги России, однако в целом наблюдается формирование некоего идейного комплекса, элементы которого всё более связываются друг с другом. Это евроскептицизм, то есть недовольство устройством Евросоюза как недемократической структуры; оппонирование атлантизму вплоть до призывов к выходу из НАТО; недовольство миграционной политикой и мультикультурализмом, разрушающими единство общества и систему социальных гарантий. Плюс желание сохранять традиционные ценности, защищать национальный суверенитет.
И вот весь этот комплекс идей обыкновенно (и всё больше) сочетается с настроем на восстановление конструктивных отношений с Россией и сопротивлением программам военной помощи Украине. Многим очень не нравится втягивание в чужой военный конфликт и разоружение своих стран ради передачи военной техники и оружия Киеву.
Уже само то, что в обозначенном, пока маргинальном лагере есть и правые и левые, подтверждает: потенциально он может занять доминирующее положение, утратив определение «крайние». Они настоящая альтернатива политической системе Европы, о чём уже начинают говорить открыто.
Носителей этих взглядов можно не пускать в большую политику, но уже невозможно игнорировать. И потому вполне понятен страх перед неумолимым ростом их числа, который может привести к перевороту на континенте.
И всё же сейчас основные партии сохранили лидерство, их положение не особо пошатнулось. В целом же видно, что если европейские политики живут в логике войны с Россией, то избиратели пока от этого в массе своей далеки. Очевидно, что вопрос отношений с нашей страной до сих пор не вошёл в число наиболее волнующих. Впрочем, это также означает, что попытка властей свалить вину за ухудшение уровня жизни на «злую Россию» не очень успешна – избиратели склонны видеть причины в других сферах. Хотя настрой на существенные перемены ещё не победил, не овладел сознанием европейцев.
Есть также подозрение, что в случае существенного повышения в будущем явки на такие выборы (сейчас в них участвовал 51% избирателей – почти столько, как и в прошлый раз) она произойдёт именно за счёт голосующих за несистемные партии. Более того, это ещё быстрее может случиться на выборах в национальные парламенты. А события, испуг перед которыми заставят «спящего» избирателя прийти на участки, к сожалению, становятся всё более вероятными.