Андрей Назаров
Поэт. Родился в 1997 году.
Живёт в городе Кемерово.
Тополь
Ветвистый тополь, росший во дворе,
тянулся к небу кучерявой кроной.
Он чувствовал технический прогресс
и вечно дёргал провод телефонный,
не то пытаясь линию сорвать,
не то пытаясь с кем-то созвониться.
Бегущие по проводу слова
от этого дробились на частицы,
и постоянно барахлила связь.
Особенно помехи было слышно,
когда от ветра тополь наш, трясясь,
от смеха словно, скидывал на крышу
массив ветвей, зелёный и густой.
Однажды утром люди в синих робах
за тополем пришли с бензопилой,
и с топором, и с техникой особой.
Работал беспристрастный человек:
пила жужжала, дерево визжало,
раскидывались ветви по траве.
Могучий тополь, жалобен и жалок,
как свечка таял, превращался в пень.
Ему сначала отрубили ветви,
топор стучал размеренно и пел.
Затем укоротили ствол на четверть,
и ниже
ниже
ниже
до земли,
и больше тополь с ветром не смеётся,
лишь смотрят в небо годовые кольца,
докуда дотянуться не смогли.
Водопадом
С тобой тяжело. Тяжело.
Ты буря. Ты шторм. Ты море.
Ты будишь цунами. Ссорясь,
ты будешь идти напролом.
Со мной всё немного проще.
Я гордый. Я твердь. Я камень.
Я горы. Твоё цунами
напрасно меня полощет.
Вдвоём нам гораздо легче:
ты рушишь лихою речкой,
я всё привожу в порядок.
Ты мчишь по долине узкой,
я жду тебя резким спуском –
становимся водопадом.
Крыша течёт
Грязные капли сквозь рваный шифер
опять в гостиную пробрались.
Крыша течёт третий день. На крыше
нужно поправить тяжёлый лист.
Мать на работе в ночную смену.
Брату десять. Я младше, чем брат.
Решили на крышу забраться смело –
сделать то, что боялись вчера.
Капают капли. Холодно. Сколько
это продолжится – кто бы знал.
Лезем на крышу.
На крыше скользко.
Брат подаёт мне условный знак:
«лезь осторожно».
У нас нет лестниц.
Сперва на ограду. Вверх по ней.
А там, опираясь на столб железный,
можно залезть на крышу сеней.
Стоим на крыше. Нещадно хлещет
хлыстом по спинам свирепый дождь.
Продрогли руки. Промокли вещи.
А лист всё там же, где он был до.
Мы просто дети. Кто мы такие,
чтобы вот так вот его толкнуть.
Нас прогоняет домой стихия,
кто ей, психованной, выдал кнут?
Спускаться страшно.
Скользят кроссовки.
Сначала брат сиганул во двор.
Я спрыгнул следом. Мы дома ловко
стихию будем ловить в ведро.
Грязные капли и рваный шифер
часто мне снятся. И в этом сне
вижу, что мы до сих пор на крыше,
ливень всё так же бьёт по спине,
но мы – не дети. Мы стали старше,
и мама смотрит на нас с земли.
А я не могу (мне снова страшно)
Ни проснуться.
Ни спрыгнуть.
Ни сдвинуть лист.
Сокровища
Сокровища закопаны не там,
где спрятали их грязные пираты,
они не в сейфах и не на счетах,
они не нарисованы на картах.
История правдива лишь в одном,
одну деталь века не изменили:
сокровища зарыты под крестом.
Сокровища покоятся в могилах.
Там сотни незаконченных стихов,
десятки ненаписанных симфоний,
картины, не успевшие на холст,
открытия не выросших учёных.
Под плитами с чертою между дат,
закопаны в холодном перегное.
Нам всем известно, где они лежат,
но никому себе их не присвоить.