Глебов, поморщившись, встал с кровати, в кухонном шкафу достал початую коробку соды, зачерпнул чайной ложкой, чтобы, как всегда, с горкой, проглотил «белое счастье», запил водой и через несколько секунд громко отрыгнул. Потом ещё раз, ещё – и блаженно улыбнулся.
Глебова уже несколько лет мучила изжога, особенно по ночам, после плотного ужина.
– Сходил бы уже к врачу, – буркнула жена, когда Глебов вернулся к ней под бочок.
– Да пора бы... Я сегодня даже в интернете смотрел, что, где и почём. Так вот, в нашей поликлинике гастроэнтеролог вообще уволился, записи пока нет. А в частном медцентре – рекламка в почтовом ящике валялась – полторы тыщи за визит!
– Охренели совсем. А этих визитов знаешь сколько может быть?
– Догадываюсь. Завтра буду обзванивать всех друзей, может, у кого-то есть выходы на врачей.
Утром, после совещания у шефа, Глебов вернулся в свой кабинет, закрыл дверь на ключ и начал обзванивать корешей и знакомых. Лишь к обеду его наконец ждала удача: у жены соседа по гаражу двоюродный брат заведовал техникой безопасности в областной больнице. Сосед пообещал вечером перезвонить.
Прямо во время ужина, когда Глебов только-только намахнул третью рюмку, раздался звонок.
– Короче, завтра в одиннадцать стой как штык у кабинета заведующего гастроэнтерологическим отделением, он тебя примет. На ногах бахилы, в руках пакет, в пакете коньяк, понял?
– Без проблем! У меня есть как раз бутылка дагестанского, не успел ещё оприходовать.
– Дагестанского?.. Ну, он тебя по-дагестански и полечит. Это заведующий, кандидат наук, он твоим дагестанским руки моет. Купи настоящий французский, не найдёшь коньяк – ну хотя бы бренди возьми. А вот шурину моему – он всё-таки за тебя хлопотал – пойдёт и дагестанский. Потом найди его, отблагодари.
Утром Глебов отпросился у шефа. Заехал в магазин элитного бухла, отвалил аж шесть тыщ за не пойми что и отправился в больницу.
Время уже было без десяти одиннадцать, а Глебов всё плутал по подвалам, переходам, ждал лифты, пыхтел по лестницам. Но успел! Ровно в одиннадцать Глебов, толком не отдышавшись, толкнул дверь заведующего.
Но та не поддалась. Спросил у мимо проходившей сестрички:
– А где Кирилл Иннокентьевич, мы с ним договаривались о встрече.
– Его вызвали к главному, приехал заммэра города.
Вот чёрт! Лишь через час заведующий вернулся, сухо кивнул и глазами пригласил в кабинет.
– Слушаю вас.
– Да изжога замучила, доктор.
Тут зазвенел телефон на столе у хозяина кабинета, он минут двадцать обсуждал какого-то больного. В конце концов, закончив разговор, он направил свой ещё отстранённый взгляд на Глебова:
– Итак, с чем пришли?
– Изжога...
– А, да.
– Ну и с презентиком, – Глебов заискивающе протянул пакет с коньяком.
– Спасибо. И давно изжога?
Вдруг дверь распахнулась, вошел рыжебородатый дядька, тоже в белом халате, толстый, потный, краснорожий:
– Иннокентьич, айда, глянь одного моего больного, через час мы его в операционную подаём, а он стал жаловаться на боли в желудке.
– Иду, иду. Простите, это срочно.
– Извините, доктор, всё понимаю, но, к сожалению, и моё время истекло, шеф голову оторвёт за опоздание.
– Хорошо, сделайте фиброгастроскопию где-нибудь, с результатами ко мне. Правда, уже не сюда, сами видите, тут не поговоришь как следует. Я принимаю в частном медцентре «Вселенная здоровья» три раза в неделю по вечерам. Правда, вам придётся заплатить там за приём, иначе нельзя, хозяева очень блюдут, кто-нибудь им обязательно стукнет.
– Ясен пень, стукнут. До свидания.
...Возвращаясь с работы, Глебов заглянул в почтовый ящик. Там опять лежала та же самая рекламка: ну да, «Вселенная здоровья», ну да, гастроэнтеролог, кмн К.И. Зубков, ну да, 1500 руб.
Отхлебнув пару ложек борща, Глебов налил рюмку водки, опрокинул в рот, крякнул, зажмурился. Ну и что по итогам? Шесть тыщ коньяк врачу, бутылка дагестанского инженеру по технике безопасности, выговор и лишение премии от шефа – опоздал всё-таки. Премия, между прочим, тыщ двадцать должна была быть. Ещё и обязан соседу по гаражу, а тот непременно воспользуется – возьмёт какой-нибудь инструмент да и не вернёт.
Зато по знакомству! Или, как раньше говорили, по блату. Глебов встал и пошёл за содой – началась жуткая изжога.