Окончание статьи: Крымское движение
Десять лет назад, 21 марта, после ратификации Федеральным собранием РФ вступил в силу договор о возвращении Крыма в состав России. Историческое событие! О переменах в республике за это время шла речь в первой части беседы. Продолжение – об их влиянии на ход истории и перспективы мироустройства. Не только России. Наш собеседник: заместитель председателя Совета министров Республики Крым – постоянный представитель Республики Крым при Президенте РФ Георгий Мурадов.
– Георгий Львович, как известно, депутат Госдумы Константин Затулин и сенатор Сергей Цеков внесли в Госдуму законопроект о признании недействительным с момента принятия в 1954 году решения о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. Заждались! Очень уж долго подчас запрягаем.
– Согласен, что назрело! Считаю, что принять такой закон было бы важно. Рядовые люди, прежде всего крымчане, горячо его поддержат. Есть у граждан, как и у политиков, экспертов, ещё один вопрос: почему до сих пор наши законодатели не вернутся к договорам, подписанным Ельциным, Кравчуком, Шушкевичем в Беловежской пуще в декабре 1991 года? Люди на Всесоюзном референдуме голосовали совсем за другое – за обновлённый СССР, а сам этот договор, по-моему, и найти в оригинале никто не может. И вообще, авгиевы конюшни вредных и отживших соглашений давно надо расчистить. Поддерживаю соответствующее предложение на этот счёт мудрого политика Валентины Ивановны Матвиенко.
– Да, объективная оценка случившегося в санатории «Вискули» давно ожидается. Но предлагаю не отвлекаться и продолжить разговор о Крыме и его роли в истории. Чего ждать?
– То, что уже произошло с Крымом, Россией и миром, и то, что происходит, не стало чем-то неожиданным. Запад воспринимает Восточную Украину и Крым как свой клин в сердце России. Там не могут простить восстание крымского народа после госпереворота в Киеве и историческое решение Президента России В.В. Путина, который поддержал порыв и движение крымчан домой. Западники по привычке оценивают всё со своей колокольни.
Но представим умозрительно, что руководство Франции не поддерживает угнетаемых или уничтожаемых в Бельгии франкофонов, которые проголосовали за выход из неё и за воссоединение с Францией. Не скажет же президент Франции: «Нет-нет-нет, пусть их уничтожают!» Не дай бог, чтобы такое случилось! Но почему же кто-то в Европе позволяет себе упрекать Россию в смертных грехах, когда она защищает своих людей? Разве могла она согласиться с насилием над крымчанами и убийством жителей Донбасса, с запретом говорить на родном языке, чтить предков и своих героев-защитников? При этом на Западе чуть ли не приказывали: Россия не должна того, не должна этого! Так недопустимо с нашей страной разговаривать. Россия развивается в рамках своей цивилизационной истории и как страна имеет смысловое значение для всего мира. Это ядро Евразии и огромная территория, которую никто, как ни пытался, не смог покорить. Ясно, что на Западе это осознают и делают ставку на то, чтобы расколоть нас изнутри.
– Но и мы это видим. Как нам действовать?
– Оценивая политическую, стратегическую составляющие, напрямую не касаясь военной, могу сказать, что, имея такой мощнейший инструмент, как доктрина ядерного сдерживания, мы не всегда на него опираемся. Как бы стыдливо или полустыдливо отстраняемся. Мол, не будем об этом, а то нас заподозрят в ядерном шантаже. Но у России есть твёрдая и обоснованная теоретическая платформа – то самое ядерное сдерживание. Честно говоря, какие-то моменты концепции я бы откорректировал. В доктрине есть широкий тезис о неприемлемых угрозах для безопасности нашей страны. Почему бы не причислить в их ряд любую агрессию против России? Чтобы было всем ясно и понятно: если кто-то позволит подобное, ядерная доктрина может быть приведена в действие. Полагаю, многих бы это отрезвило, сидели бы и не дёргались.
Скажем прямо: и неядерная война с заявленной целью стратегического поражения России тоже неприемлемая угроза. Конечно, мы своих целей достигнем. Но потом придётся всё собирать, восстанавливать, понеся немалые жертвы. Разделяю точку зрения, что превентивное, «политическое» применение доктрины ядерного сдерживания предотвращает потерю жизней людей. Мы же помним, что сначала западники даже патроны и снаряды остерегались режиму Зеленского поставлять, а потом пошло-поехало. Почему? Да, видимо, мы постеснялись сразу строго предупредить, что ядерная доктрина действует и любая угроза для безопасности Российского государства неприемлема. Тем более что свою цель Запад указал как победу над нами на поле боя.
– На Западе не скрывали изначально.
– Не скрывали. Можно предполагать, что в США и Европе есть военные и политические эксперты, которые понимают опасность катастрофической эскалации. Но надо, чтобы это осознавали и народы этих стран. Это первое. И второе: важно почаще напоминать не только политикам, но и гражданам западного мира лозунг знатока России Бисмарка «Только не трогайте русских!».
Раньше или позже дело может дойти до ещё большей эскалации. Слышим же германские, французские (не говоря о прибалтах) суждения о направлении войск и тяжёлых вооружений НАТО, дальнобойных ракет, самолётов. Всё это – грозные сигналы. Судя по всему, вызревает иностранная интервенция, и мы не должны её допустить. В режиме обычной войны будут многочисленные потери, и тогда всё равно будем вынуждены прийти к тому, чтобы действовать иначе. Обо всём этом в своём ежегодном послании Федеральному собранию достаточно определённо сказал наш президент.
– Похоже, на Западе начинают лучше слышать…
– Да. И это вызвало не только страх, но и истерику. Каковы, на мой взгляд, планы Запада? Их можно проследить в докладах Рэнд корпорейшн, концепциях Стратфора, других аналитических центров. Первое ощущение, что весь минувший год они стремились довести ситуацию до того, чтобы мы нанесли хоть один тактический ядерный удар по украинской территории, всячески побуждали к этому Россию. И тогда, как они мечтали, это уж точно навеки бы нас с братьями-малороссами разделило. Мы на это не пойдём, близкий нам народ ядерными бомбами убивать не станем. Запад этого не понимает, зато осознаём мы, русские люди.
С учётом всего этого могу предположить, что в какой-то момент мы будем вынуждены скопления мощных видов обычных вооружений на территории стран, прилегающих к Украине, обозначить как наши цели для обязательного уничтожения. И если надо – с помощью тактического ядерного оружия. Ведь если ракеты «Таурус» или F-16 с ядерным оружием полетят на Москву, на Симферополь, это жизненная угроза без всяких сомнений. И западные поджигатели должны мыслить в чёткой парадигме, что этого нельзя делать.
В этом контексте подчеркну, что у нас есть колоссальное географическое преимущество перед Европой – наша огромная территория, на которую мы можем переместить людей и спасти их даже от ядерных ударов. А в Европе особо никуда не спрячешься.
– Есть ли шанс, что там могут это лучше осознать?
– Считаю, что на Западе об этом географическом факторе вообще не задумываются. В политических и военных кругах кто-то, вероятно, это осознаёт, но рискну предположить, что эти персоны, очевидно, полагают, что мы нерасторопны и медленно реагируем на всё, что они делают. Но это заблуждение. Как мне представляется, понимание наших преимуществ надо твёрже внедрять в общественное сознание европейцев. Формирование у них страха, к сожалению, тоже является способом предотвращения ядерного конфликта.
– Если вернуться к Крыму, там, уверен, люди хорошо видят весь этот расклад.
– Безусловно. Ведь крымчане на передовой. В отличие от Запада, где полный разрыв между так называемой элитой и населением, которому постоянно вводят инъекции искажённого восприятия России и её возможностей. Последние десять лет там фактически сидят на информационном наркотике. И никаких таблеток от нас люди не получают.
– Для вас, как для государственного деятеля и как человека, что было самым важным после возвращения Крыма?
– Возвращение Крыма в Россию дало импульс геополитическому развороту мира к полицентричному мироустройству, и Россия стала его локомотивом. Прожив несколько лет в условиях лицемерия со стороны Запада, включая его поведение в отношении Минских соглашений, пережив уничтожение русских в Донбассе и его разрушение, мы смогли решительнее двинуться к справедливому, равноправному, полицентричному миру. Более того, позвали за собой «мировое большинство». Рискну предположить: если бы крымская искра не зажгла пламя, то, наверное, всё могло бы продолжаться в старой парадигме. То есть Крымская весна стала моментом истины.
Человечество осознавало, что в мире многое не так, но никто не решался сделать первый шаг. И, видимо, были для этого основания. У каждого свои – у китайцев, индийцев, бразильцев и у других народов. А мы это вынесли из конфликта и предложили менять былой порядок, потому что Россия есть та непоколебимая скала в центре мироздания, с которой никто ничего сделать не мог и не сможет. И как мощнейшая ядерная держава и необъятная страна, мы не можем быть покорены никем.
Анализируя события Крымской весны и то, что за ними последовало, невольно ещё раз задумываешься о роли личности в истории. Титаническую борьбу за практическое врастание Крыма в состав России вело крымское руководство. Сергей Аксёнов и Владимир Константинов – не только соавторы Русской весны, но и скульпторы современного Крыма, который совершил невероятный рывок в развитии. Говорю это не для того, чтобы сделать комплимент руководителям. Я знаю, что, например, Аксёнов просто одержим идеей привлекательнейшего, эталонного Крыма в составе мощной и непокоряемой России.
Давайте представим: Аксёнов и Константинов не подняли в 2014 году тему референдума, не поддержали порыв крымчан, испугались, постеснялись, промедлили…
– …как Янукович в Киеве…
– Ну да... Замечу, что Константинов не раз говорил вслед за известным классиком: промедление смерти подобно. То есть, если сложилась политическая ситуация, а ты промедлил, завтра может ничего не получиться. Они, как лидеры, слышали людей и время. Но это не всё. Огромную роль сыграли такие факторы, как сплочённость, самоотверженность крымчан. Крым ещё в 1991 году, когда Советский Союз вели к расколу, единодушно на референдуме проголосовал за воссоединение с Россией, но ельцинское руководство этого не услышало. Жители полуострова были постоянно нацелены на возвращение на родину и в годы украинской «незалежности». Они видели вокруг себя коррупцию, поборы, воровство, нарастающий развал. Качественно работающего государственного механизма не было, что до сих пор сказывается. Сейчас у крымчан есть общее ясное понимание, что в России всё выстроено чётко и правильно, что это сплочённое общество и эффективная социально-экономическая система.
– Но не всё же гладко?
– Всё нигде не может быть гладко. Если говорить об опыте вхождения Крыма в РФ, то, имея более чем 30-летний опыт госслужбы, видел случаи, например, изобретательного противодействия решению о том, что «Крым наш, и точка», а то и трусость людей, вроде бы встроенных в систему государственной власти, которые имели какие-то интересы на Западе. Это были, я бы сказал, представители в плохом смысле слова либерального истеблишмента. Они, в частности, полагали, что нельзя в Крым идти ни корпорациям, ни банкам, ни телекоммуникационным структурам, а то нарвутся на неприятности со стороны «партнёров» в Европе и США. В итоге эти деятели или уже перебрались на Запад, или получили от него по полной программе. Тем не менее даже сегодня, кроме Промсвязьбанка и Сбера, больших движений к Крыму в банковском секторе нет. Не пришли пока в Крым крупнейшие телекоммуникационные компании, общероссийские торговые сети, «Почта России», РЖД, многие госкорпорации. И снова слышишь в оправдание разговоры о санкциях. Крымские эксперты на своём опыте делают простой прогноз: с учётом развития обстановки все они там, в этих санкциях, всё равно окажутся. Так что бояться Крыма как места, где тебя достанут санкции, абсурдно и бессмысленно.
– Даже не предполагал, что проблема не решена до сих пор!
– Думаю, что это не проблема, это выбор.
В критические периоды истории выбор определяет всё. Ведь мог быть выбор – на следующий день после 24 февраля 2022 года и объявления тотальных санкций перекрыть поставки всех критически важных для Запада ресурсов, без которых он бы не выжил и 2–3 месяцев. Но наши экономические игроки на это идти не захотели. Мнения были разные, но выбор был сделан. Возможно, он правилен. Это можно будет увидеть в разрезе следующих 4–5 лет. Одни аналитики считают, что мы дали Западу время найти другие источники поставок, что-то заменить, исхитриться. Другие полагают, что жёсткий ответ обрушил бы экономику Европы. Пока выводы, думаю, делать рано.
– Вы хорошо сказали о крымской искре. Да, сверкнула, пошёл процесс...
– Я бы добавил, что крымская искра дала импульс, мощный заряд российскому локомотиву, который двинулся вперёд к новому мироустройству, основанному на равенстве, суверенитете и взаимоуважении государств, на полицентричности гармоничного мира цивилизаций. Но двинувшийся от крымской искры поезд должен на данном этапе быть бронированным, чтобы выдержать атаки западных агрессоров, сражающихся за своё мировое доминирование.
И сейчас для нас самое важное – победа. Вы, кстати, заметили, что мы реже говорим, что для нас это только достижение целей СВО? Нужна победа в гораздо более широком смысле слова. И важнейшая её часть нами только что одержана. Это беспрецедентная победа главного творца Крымской и Русской весны, нашего президента Владимира Владимировича Путина на выборах. Она подтвердила, что, вопреки агрессии и ненависти западных недругов, Россия – это непобедимый бастион, что позиции российской цивилизации в мире будут и дальше укрепляться и, наконец, что Крым есть и будет российским, а собирание исторической России продолжится. Можно также предположить, что наша Победа в СВО ускорит понимание смысла происходящего гражданами западного мира, приход к власти там здравомыслящих политиков. Очень важно, чтобы новые лидеры Запада понимали: равноправный мир, состоящий из нескольких цивилизационных центров, сотрудничающих между собой на основе уважения безопасности друг друга, гораздо комфортнее для всех, если человечество хочет выжить.
Я убеждён, что Россия – единственная, кто чётко и ясно выступает против жестокого и к тому же трансгендерного мира, где целые страны, а не только люди, перештамповываются с точки зрения их цивилизационной принадлежности в некие образования нетрадиционной ориентации. Это мир без будущего, вымирающий мир. Россия, противодействуя этому, обретает всё больше союзников и друзей.
Думаю, с нашим президентом, который только что получил на выборах абсолютную поддержку народа, все свои планы мы выполним. Крымчане, отдав Владимиру Владимировичу почти 94% голосов, вновь подтвердили, что они идут рядом с президентом в строительстве и защите сильной, самостоятельной и суверенной России.
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Георгий Мурадов родился 19 ноября 1954 года в посёлке Кочмес Коми АССР в семье врачей, участников Великой Отечественной войны. В Краснодаре в 1972-м окончил спецшколу № 36, где овладел английским языком. Совершенствовал навыки в Кубанском госуниверситете и МГИМО. Немалая часть его жизни связана с дипломатией: работал в Греции, Болгарии, в 1996–1999 годах – Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в Республике Кипр. Кандидат исторических наук, владеет английским, греческим, болгарским языками. С 2000 по 2010 год в столичном правительстве – сначала руководитель Департамента международных связей города Москвы, затем глава Департамента внешнеэкономических и международных связей, после чего в Россотрудничестве – заместитель руководителя. С 7 августа 2014 года в своей нынешней должности. В том же 2014-м включён в список лиц, подвергнутых санкциям ЕС и США за действия по подрыву территориальной целостности Украины. Имеет государственные награды России, других государств, Русской православной церкви.