Акимовцы славятся обращением к современной драматургии на всех этапах своей театральной истории. Вслед за своим основателем они соединяют в себе традиции русского психологического театра и комедийную стихию, реализм и гротеск.
Пьеса Алексея Казанцева «Старый дом» когда-то прославила молодого драматурга. Она продолжила линию лирической «оттепельной» драматургии, начатой Алексеем Арбузовым. Интонационно она совпала с искренностью и обращением к движениям души, которые были и в городской «исповедальной» прозе, и в рассказах «деревенщиков».
Позже Алексей Казанцев вместе с Михаилом Рощиным стали основателями журнала «Драматург» и Центра драматургии и режиссуры. Тогда театр, как и литература, как толстые журналы и интеллектуальные газеты, воспринимался учителями жизни главным источником информации в просвещённом, научном, но ещё доинформационном мире. Споры физиков и лириков были уже в прошлом, дух оттепельных свобод сменился застоем, который сейчас нам ностальгически кажется временем стабильности, общедоступной культуры и массового хорошего образования.
Вот этот интервал времени – от середины 1960-х к началу 1980-х – и охватывает пьеса «Старый дом», представленная на сцене Театра комедии. Премьеры теперь идут подряд, режиссёр спектакля и худрук театра Татьяна Казакова предпочитает работать одним составом, что позволяет актёрам глубоко погружаться в роль. А зал был полон все три премьерных дня и смотрел притихнув и не теряя интереса. В конце – овация. Что же привлекло современного зрителя, уставшего и искушённого, подчас испорченного сериалами и безумием соцсетей?
Прежде всего – история любви. Вся жизнь коммунальной квартиры в старинном московском доме, в котором бывал ещё Лев Толстой, с её ссорами, интригами и разномастным составом населения, завертелась вокруг влюблённой пары. Это золотой медалист и шахматист Олег (Александр Матвеев) и девочка Саша из, как бы сейчас сказали, неблагополучной семьи (Дария Лятецкая), тоже умненькая и собирающаяся поступать в театральный. Советские полуинтеллигенты, родители Олега, против этого мезальянса, а брутальный выпивоха отец Саши (яркая роль Сергея Кузнецова) против «вертихвостки актёрки». Юные влюблённые встречаются на чердаке, куда ведёт скрипучий люк. Их юность и чистота порывов очень удаются молодым, но не таким юным, как их герои, премьерам труппы: они стремительны, легки, их мимика, пылкость слов – всё слагается в пленительный образ первой любви. Лаконичные декорации, столь привычные у известного сценографа Александра Орлова, дают только намёк на образ старинного дома: окна-проекции поднимаются и опускаются, тень дерева осеняет дом, где громко стучат сердца влюблённых. Стучат – и разбиваются. Не будем мешать зрителям (а вдруг найдутся и читатели недлинной пьесы) и рассказывать сюжет подробно, но финал – открыт. Как это было принято в лирических трагикомедиях того времени, включая даже знаменитый фильм «Ирония судьбы...».
Юный Олег оказывается влюблённым ещё и в интеллигентную, женственную соседку Юлию Михайловну (или в её образ, восходящий к дореволюционным типажам – с пианино, рассказами из прежней жизни и несоветскими манерами). Этого пылко влюблённого разоблачает квартирный интриган, борец за чистоту нравов – а в прошлом, возможно, и другой род борца из 1930-х – Рязаев (эффектная и жутковатая роль народного артиста России Юрия Лазарева). Сашенька не прощает первый и горький обман и покидает старый дом, Олег тоже уезжает. Новые лишние люди ХХ века, обманутые, обманувшие, не понятые своим окружением.
Второе действие происходит, как и в пьесе Пристли «Время и семья Конвэй», по прошествии целого ряда лет. И тут все персонажи предстают уже несколько иными: юные – повзрослевшими, старые – испытавшими что-то наподобие искупления. Олег и Саша через 12 лет возвращаются в свой старый дом: Саша – к одру умирающего отца, Олег – не столько к родителям (их союз давно распался), сколько в надежде встретить её, любовь своей жизни. Оба достигли успеха вдали от дома: Олег – известный шахматист, Саша – уже заслуженная артистка.
Тема прощения, тема внутреннего раскаяния, эта очень русская тема, проходит через всё второе действие. Но главной остаётся тема любви. Все её жаждут, кто-то находит – как мать Олега (Наталья Ткаченко), покинутая его отцом, давно, оказывается, жившим на две семьи. Или даже соглядатай и домашний шпик Рязаев, который тоже хочет, чтобы его любили.
А кто-то – как главные герои – ещё только пытается обрести счастье. Олег снова признаётся в вечной любви к Саше, а она… она уже не верит в её возможность – после первого горького разочарования, трёх браков, аборта и невозможности больше иметь детей...
Впрочем, мы и так слишком много рассказали, пора бы и остановиться. В конце концов герои ещё в пути, для них, как и для всех нас, «отсрочки смертной тоже нет». Поэт удаляется, но остаются его герои.
Остаётся время, о котором мы вспоминаем то с тёплой нежностью, то с суровой критикой. Оно и было таким, это позднесоветское время: много надежд, много лжи, теснота коммунальных жилищ на руинах исторической России, вера в прогресс и счастливое будущее – без Бога, но с убеждённостью в торжестве человеческого в человеке.
Не будем его приукрашивать, то время, но не будем и мазать всё однотонно серым или чёрным. После всех катастроф и трагедий первой половины ХХ столетия люди тогда только немного вздохнули, снова вернулись к поэтике чувств, которым вроде бы не место на войне или в лагере. Впрочем, чувства бывают везде и всегда, человек не меняется принципиально, но человек второй половины ХХ века был, возможно, наиболее предрасположен к творчеству, размышлениям, к поискам счастья.
Спектакль Театра Акимова это нам всем напомнил.