Лев АННИНСКИЙ
Насчёт разума (статья Вилена Чудновского «Коварство разума». – «ЛГ», № 1–2). Так и слышится отзвук проклятий в адрес эпохи, которая тщилась перестроить жизнь человечества на разумных началах, а угодила в кровавую чехарду мировых войн. Как тут не дать ещё один пинок интеллекту, чьё коварство оказалось куда опаснее глупости, похвалу которой отыграл Эразм Роттердамский на пороге эпохи Возрождения!
Так мы где сейчас находимся? При финале этого Возрождения? Какой век за плечами? Может, дольше века длился этот сон Разума, наплодивший столько коварных химер?
Да, в истории был век Разума, был век Просвещения, а в противовес ему – тёмные века Средневековья, где не столько разум, сколько чувство веры диктовало истории смысл.
Так ведь смысл обнаруживается постфактум, при оглядке в прошлое. А пока век шествует путём своим железным, смысл этот дробится. Хотя интуитивно и ощущается, причём люди его или не формулируют, или формулируют превратно. А проясняется всё задним числом.
Задним числом можно и древние эпохи расчислить. У греков – эмоции и гармония души-тела, у римлян – юридическая истина и её разумные пределы. Пока идёт собственно жизнь, такие определения только зреют. А реально работают и чувства, и разум. Вместе. Даже так: если силу забирает разум, рядом начинает стонать чувство. Если же ход событий определяют эмоции, как правило, это вера, – немедленно обнаруживается разум и гвоздит веру со всей дурацкой беспощадностью. И не вдруг определишь, в какой век ты попал.
У нас сейчас – что? Не знаю. То ли разум продолжает своё триумфальное шествие, то ли вера собирает сторонников, проклиная в храмах коварство разума.
Вот бы навигатор такой изобрести и поставить, чтобы человечество знало, куда сворачивать: где смысл, а где нету, тупик.
Да когда же это витязь на распутье думал о смысле? Он соображал, где его с коня скинут, а где и вовсе порешат, – смысл обнаруживался бог знает когда, на пиру у Красна Солнышка, где певец какой-нибудь баял о подвигах старыми словесами.
На каком же мы сейчас распутье? Где Россия? Кто виноват в происшедшем? И что делать нам – в ситуации, когда грядущее темно и непредсказуемо? Где теперь «весь мир», который должен был идти за нами в светлое будущее? Центры силы переопределяются, угрозы меняют направления. Непонятно, чем должно заниматься работающее человечество в наступившем тысячелетии: чем кормиться, как энергетически обеспечиваться? То ли нефть спасёт, то ли нефть иссякнет, а спасёт мир атомная энергетика, то ли и её отправят в утиль от страха, оставшегося после Чернобыля и Фукусимы. То ли прокормятся наконец семь миллиардов едоков, то ли начнут с голодухи очередной передел пространств. А если сытыми станут эти семь миллиардов в ходе зелёных революций, так не полезут ли во вселенскую драку от избытка сытой энергии и непредсказуемой дури? От жажды какой-нибудь очередной революции, оранжевой или ещё какой.
Как-то даже неловко разглагольствовать о смысле существования на этом вертящемся шарике. Рассуждают о смысле либо профессионалы-философы, либо чудаки вроде нас с Чудновским. Реально же не смысл определяет действия людей и государств, партий и обществ, а насущные нужды, грозящие опасности, неотложные задачи: куда бросить средства, как утихомирить страсти, чем обезопасить массы людей от их же собственных безумств, чем эти массы занять, если люди, бросив дела (не найдя себе занятий со смыслом), ищут место, где бы собраться и заявить, что они против?
Против чего? А смысл выяснится задним числом. Или отсутствие смысла. И никакой навигатор не спасёт. И никакой Интернет не объяснит, «зачем». Хотя и поможет собраться в одном месте – покричать, погрозить кулаками небу, то есть власти (которая из этих же людей навербована).
Смысл существования – на моей памяти и в моей жизни – сменился один раз. От мечты о всечеловеческом устроении – к тревоге за мою страну. Моя страна – это, конечно, теперь далеко не весь мир. Мы-то верили, что весь мир пойдёт за нашей страной. А теперь наша страна никак не решит, где её место в мире, который идёт не поймёшь куда.
Кто виноват? Светильники разума, наследовавшие идеи Возрождения, Просвещения и мирового Интеллекта, запудрили всем мозги? Да полно, они сами – лишь вестники неизбежного. Призраки бродили по Европе, а теоретики только прописывали их пути в манифестах.
Потом призраки объединились в интернациональные бригады, в национальные армии, в народные ополчения, в профессиональные системы, и демократия канула в омуты диктатур. Опять искать виноватых? Кто придумал ГУЛАГ?
Отвечаю: мировая война придумала. Великая Отечественная война вынудила. Гибель заставила искать меньшее зло. Отступила гибель – сначала из горячей войны в холодную, потом в мирное сосуществование – стала и у нас прорастать демократия. Мировой рынок распростёр нам свои объятия. Кончилось военное время.
Оглядываюсь и спрашиваю: откуда же взялась эта напасть мировых войн, сделавшая ХХ век из светозарного проклятым?
Не знаю. Всё ещё не вижу смысла.
Знаю только, что пути спасения не выбирают. А смысл жизни (и смысл миллионных жертв ради спасения) обнаружится потом. Не такой, как видится из гущи схватки. Или не совсем такой. Или совсем никакого. В зависимости от того, кто о смысле спрашивает.
Что делать нам с молодым поколением, которое мы потеряли в перестроечной эйфории? (Говорят даже, что два поколения потеряли.)
Как «что делать»? Учить уму-разуму и вниманию души по программам, которые и обновлять по ситуации. По возникающим нуждам. То ли читать школьникам «Слово о полку…», то ли сопромат. И православие включать в непременный диалог с другими верованиями – с какими? Жизнь подскажет. А смысл обнаружится задним числом. По законам разума. И по благодати чувств…
Второе нам, кажется, ближе. Разум-то коварен, вон куда завёл…
Самообман всё это. Русским – по тысячелетнему опыту истории – без разума было бы не прожить. И не возникнуть. В пору, когда по чистому полю скакали туда-сюда богатыри с целью помериться силами с первым встречным, потом возникали государства, неизбежно пёстрые в этом безграничье, где надо было или сплачиваться, или исчезать. Разумные расчёты пахли коварством, честные чувства казались ловушками. Выжить можно было, выйдя из этого междоусобия единым и неделимым народом. С бездной вариантов, остающихся в заднем уме. Как и возникли русские.
Жить в таком народе – необъяснимое счастье.
Управлять таким народом – невыносимый крест.
Что противостоит в наших душах коварному разуму? Глупость? Как бы не так! Глупости сроду не было у русских. А была и есть – дурь. Святость блаженства, мистический схрон тайного ума, несоизмеримого с коварством повседневных дел и искренностью праздничного показного безделья.
Отсюда – весёлая магия обмана. Не обманешь – не продашь. Не согрешишь – не спасёшься.
Так это же нечестно?!
О да.
На Руси, как известно, честных нет. Но все – святые.
(…Готовя статью, я решил перепроверить это великое изречение. Полез в Интернет. Высветил источник: «Владимир Соловьёв». И рядом – вопрос какого-то юзера: «Философ или телеведущий?» Поздравляю телеведущего с этим вопросом. Смысл жизни всё-таки брезжит в наших экранных поединках.)
Заканчиваю. У меня нет другого народа, и я не хочу другого. Хочу с этим решать неразрешимые вопросы. Смысл пусть обнаружится. Потом.