Николай никак не мог подцепить последнюю макаронину, наконец она понеслась на вилке в рот. Тщательно прожевав, Николай отломил кусок хлеба, до блеска отполировал сковороду, тоже забросил блестящий маслом мякиш в рот, вытер губы и уставился в телевизор. Шла реклама новогодней лотереи.
– Гляди, Аль, миллиард разыгрывать будут, не меньше ста человек получат по миллиону. Куплю, что ли, билет?
Алевтина сосредоточенно разливала чай по чашкам:
– Ну купи. А то уже устала спотыкаться, по всей квартире пачки денег штабелями стоят, давай хоть на лотерею потратим.
– Да ну что ты начинаешь, всего-то сто рублей. А у меня вот мысль ещё какая появилась: а давай купим всем гостям по билету, ты вот ломаешь голову о подарках, а тут дёшево и сердито, и весело будет, выложим на стол, выбирайте, проверьте свою удачу! И всего-то десять билетов, это тысяча какая-то.
– Какая-то, – буркнула Алевтина, но в глазах блеснул интерес: чем бегать по торговым центрам в толкучке, ломать голову, что бы всем купить, может, действительно купить по билетику каждому, и не накладно, на подарки точно в пять раз больше уйдёт. – Покупай, покупай, и интрига будет, нервы пощекочем, а вдруг?
– Решено, завтра после работы куплю.
Алевтина села, отхлебнула чай, задумалась.
– А если кто-то выиграет?
– Ну и хорошо, в этом и смысл.
– Ну ладно, мы, а если, например, Степановы?
– Ну, значит, с Генки пузырь! – засмеялся Николай.
– А если миллиард.
– Какой миллиард?!
– Ну ты же сказал, миллиард разыгрывают.
– Да ну какой миллиард, скажешь тоже.
– Ну а вдруг. Нет, ты руками-то не махай. Поставь чашку, поставь, говорю. А теперь выпрямись, закрой глаза и представляй: первого января вечером раздаётся звонок и ты берёшь трубку, представил? И оттуда орёт как резаный твой Степанов: я выиграл миллиард!
– Так здорово же!
– То есть ты сам, за свои деньги, после работы купил миллиард и потом Степанову его подарил: на, Генка, мы вот с женой подумали, ну зачем нам этот миллиард, и так уже квартира вся в деньгах. А тебе пригодится. Так, что ли?
– Ну что ты, Аля...
– Я уже сорок пять лет Аля! Ишь какой, тут платье новое пять лет пошить не могу, а он миллиарды налево-направо раздаёт. Гуляй, Россия – щедрая душа! И в голову совсем не приходит, что и нам надо бы и ремонт в квартире наконец сделать, и машину посовременнее заиметь, и по заграницам тоже хотелось бы покататься, а то уже от сада-огорода тошнит, и дети учатся, им тоже надо помогать. Но нет, подумаешь, миллиардом больше, миллиардом меньше. И главное, опять Степановым! И лодку свою резиновую ему подарил, и путёвку бесплатную в Пятигорск на него переоформил. И я ведь знаю почему, что вылупил глаза, знаю!
– Да что ты знаешь?!
– Да сохнешь ты по его Светке, всё спровадить хочешь Генку куда подальше – на рыбалку или на курорт, – а сам к ней нырк под бочок, да? У-у-у, кобелина! На это даже миллиарда не жалко, да? На, выкуси, хрен я им миллиард отдам! Сама найду, на что потратить. Поживу наконец хоть как человек. И тебя вытурю, лучших адвокатов найму, чтобы ты даже не думал претендовать хоть на копейку из этого миллиарда, пусть мне даже придётся половину им отдать, понял? Ага, миллиард Степановым, за что, за красивые глазки этой шалавы Светки? Да чтобы духу их больше у нас не было, звони им сейчас же, скажи, что мы передумали их звать на Новый год, обойдёмся. Губу раскатали, миллиард им на блюдечке! Да лучше уж Викуловым, они полжизни строят этот свой злосчастный дом, а кроме фундамента и одной стены, так и не построили. Вот им миллиард в самый раз будет, и на дом хватит, и на баньку, и на беседку даже!
– Да там на замок хватит, – робко буркнул Николай, – где-нибудь во Франции.
– Молчи, знаток французской жизни! Лучше возьми тетрадь, ручку и записывай: перво-наперво – Антошке квартиру в Москве покупаем, мальчик уже без пяти минут юрист, ему жить где-то надо? Надо, спрашиваю?
– Надо.
– Ну что опять вылупился, пиши- пиши. Значит так, квартиру купим. Ну и машину хорошую, джип, хватит ему в метро пуговицы терять, вечно как оборванец ходит, весь в тебя. Дальше. Лизу переводим отсюда в московскую медакадемию, тоже квартиру купим, машину, заслужила, отличница, умница моя. Сразу видно, в меня девочка пошла, не испортил ты её своими тупыми генами. Сами тоже уедем из этого Сырожопинска, я подумаю куда, наверно в Подмосковье, поближе к детям, купим большой дом, на две семьи.
– Почему на две?
– А родителей моих тут, что ли, оставлять?
– А моих?
– Нет, твои тут пусть живут, помогать будем, мне что, и там, в Подмосковье, с ними вечно скандалить? Ничего, им тут нравится, хочешь, новую квартиру им купим, я не против, в конце концов, и с Антошкой и Лизой твоя мама нянчилась. Дальше пиши...
Алевтина на глазах успокаивалась, ходила по комнате крест-накрест, размышляла вслух, перебирала варианты, на что потратить миллиард, Николай писал, зачёркивал, исправлял, вырывал листы, начинал заново.
Закончили далеко за полночь, по итогам должно было остаться ещё миллионов триста, и хорошо, решили, что откроют счёт в швейцарском банке, пусть хранятся там, оно так надёжнее.
Уже засыпая, Алевтина благодушно пробормотала: «А Генке, так уж и быть, катер купи, пусть рыбачит... Знаю, знаю, что ничего у тебя со Светкой не было и нет, это я так, сгоряча, ну просто разозлилась, самим миллиард ох как нужен, а ты готов вот так отда...»
Николай тихонько встал, прошёл на кухню, закурил в форточку. Хорошо, что Алька успокоилась, так не хотелось портить праздничное настроение.
В доме напротив, в квартире на седьмом этаже, мигала гирляндами ёлка. Николай постоял, полюбовался, затушил сигарету и пошёл спать. До Нового года оставалось пять дней, и всё в нём будет замечательно – с миллиардом уж точно!