«Каковы причины и возможные последствия выхода Великобритании из ЕС?» – с таким вопросом мы обратились к собственным корреспондентам «ЛГ» и нашим авторам в Европе
Кто решил уйти?
Призывать британского фермера или рыболова подумать о долгосрочной экономической перспективе всего общества бесполезно. Его волнует не далёкое будущее, ибо это прерогатива социализма, а сегодняшний день и собственное материальное положение. Налоги, выплаты и плата за жильё, газ и обучение детей в частной школе. Потому что в больших английских городах в средней школе уже невозможно встретить школьника-аборигена Сплошь иностранцы в разных поколениях. Неслучайно же многие состоятельные семьи предпочитают жить «вокруг» Итона, Оксфорда и Кембриджа.
При этом, насколько я заметила, британцы чрезвычайно толерантны к эмигрантам из своих бывших колоний, въехавших сюда в 60–80-е годы. Эти люди с разным окрасом кожи давно ассимилировались, получили профтехобразование, работают, платят налоги. Некоторые из них уже даже чуточку больше англичане, чем сами англичане, например из рабочих районов. То есть никакой ксенофобии, что вы! Как вы могли подумать! Но: чтобы британцу, лишившемуся работы, получить социальное жильё... Простите, но тут уже живут большие румынские-болгарские-литовские-польские семьи. Ах, вы родились здесь, а они «понаехали»? Да как вы смеете! Ждите своей очереди много лет и получайте жильё на окраине. А «новые европейцы» будут жить в центре и получать весь пакет социальных пособий, недоступный для многих коренных британцев.
А вот почему – этого никто не знает. Наверное, опять так «Брюссель решил». Сорок тысяч курьеров Хлестакова – ничто по сравнению с десятью тысячами чиновников Евросоюза!
Полагать, что всё это оставалось незамеченным и не вызывало возмущения у части населения, со стороны политиков, затеявших референдум, было по крайней мере легкомысленным. Похоже так же, что запугивание экономическим спадом и падением фунта оказалось не таким уж и страшным для жителя английской глубинки по сравнению с европейским эмиграционным кризисом. И часть этого самого населения выбрала то, что выбрала.
Моё личное мнение относительно референдума нейтрально. Прежде всего потому, что я сама тут «понаехавшая иностранка». Если бы результат был иным, возникли бы другие публичные опасения и прогнозы. Из двух зол – с небольшим процентным перевесом – выбрано меньшее. Но этот небольшой процентный перевес разворачивается в огромное число – в миллион с лишним живых человеческих душ! И не считаться с этим нельзя. Хотя многие из нас помнят и знают, что были в нашей истории референдумы более единодушные, там на кону стояли сотни миллионов живых людей, и что? Кто с этим посчитался? А кто и почему смирился, теперь уже одному Богу ведомо...
Согласно статистике, именно жители больших промышленных британских городов в большинстве своём проголосовали за союз с Европой. А вот «герои Агаты Кристи», живущие в разбросанных по зелёным холмам и лесам поместьях, сказали Европе «нет». Кстати, образовательный ценз у многих их них намного выше, чем у основной городской массы. Это я к тому, что даже по российскому телевидению уже прозвучало мнение, что якобы за выход из Евросоюза проголосовали «английские пенсионеры и малообразованные фермеры». Но это далеко не так: держатели серьёзных пакетов акций, конезаводчики и заводчики элитных пород собак, владельцы больших фермерских хозяйств не живут в больших городах. Это образованные и состоятельные люди, ревнители традиций и британского образа жизни, известного нам всем по книгам и кинофильмам. Они, как мне кажется, и решили исход референдума. Как бы это кого-то ни раздражало.
Лидия ГРИГОРЬЕВА, ЛОНДОН
Сговор не прошёл
К этому нужно добавить, что и крупному финансово-промышленному капиталу Британии, как, впрочем, и всей Европы, был невыгоден выход Соединённого Королевства из Евросоюза. Возможность свободного обращения капитала и товаров помогала завоёвывать новые рынки, создавать сверхкорпорации. Политическое обеспечение этого процесса неизбежно приводило к урезанию самостоятельности государств, концентрации власти в руках евробюрократов, которые придумывали всё новые и новые правила игры, менявшие уклад жизни европейцев.
Это не могло нравиться среднему классу, который в отличие от крупных концернов практически не выигрывал от «всеобщей европеизации». Мало того, нашествие иностранных рабочих и фирм в ту же Британию вытесняло местный бизнес. Резко возросли социальные расходы, так как налогоплательщики по европейским директивам были вынуждены содержать неимущих мигрантов, так или иначе укоренившихся на островах.
Средний класс – основа британского электората. Чтобы завоевать его расположение, Кэмерон бросил ему популистскую кость в виде референдума о членстве в ЕС. В результате предыдущие выборы консерваторы выиграли с огромным перевесом.
Шантажируя референдумом верхушку ЕС, Кэмерон добился особого статуса для своей страны и прибыл домой, размахивая соглашениями, как некогда Чемберлен из Мюнхена.
Но маятник уже качнулся в другую сторону, и теперь бывшему премьеру, несмотря на беспрецедентную рекламную кампанию, его было не остановить.
Англичане не захотели сговора за их спинами.
Алексей СЛАВИН, собкор «ЛГ», БЕРЛИН
Размер петрушки неважен
На мой же взгляд, для Италии ничего страшного не произошло, по крайней мере в экономическом плане. Хотя бы потому, что мощных экономических связей между Италией и Великобританией нет и, например, итальянский экспорт в Англию – это лишь около трёх процентов от всего остального. Сложности могут возникнуть у молодых итальянцев, которые собираются туда на поиски работы или на учёбу. Ну и «бессмертной» мафии будет сложнее отмывать деньги в банках GB.
Зато позитивные изменения произойти могут.
Теперь брюссельские чиновники, шокированные и до обморока перепуганные, обязаны вспомнить об острых проблемах населения стран ЕС, а не носиться по кабинетам с сантиметрами, измеряя длину-толщину огурца, изгиб баклажана и размер листиков петрушки. При этом одновременно приказывая правительствам европейских государств увеличивать налоги, сокращать пенсии и социальные расходы, а вместо программы борьбы с общим кризисом вливать сотни миллиардов евро налогоплательщиков в «общак» – в фонд поддержки банков.
Итальянцы с содроганием вспоминают правительство Марио Монти – ставленника Брюсселя, который, вытеснив (не без помощи зарубежных друзей) Берлускони из кресла премьера, обложил граждан неподъёмной данью налогов. Они доходили до 78 процентов! К тому же еврочиновники пытались запретить тут делать руками пиццу и готовить её в печах на дровах, диктовали, кому и сколько производить молока, мяса, оливкового масла (за перепроизводство – многомиллионные штрафы), и при этом разрешили без лимита и без пошлин ввозить в еврозону низкопробную, но дешёвую сельхозпродукцию из Туниса и Марокко, наплевав на своих аграриев.
Если ничего не поменяется, Европейскому союзу грозит принцип домино. Подобные референдумы могут пройти в других странах, в Италии в том числе. Лидер партии «Лига Севера» Маттео Сальвини уже объявил, что начинает сбор подписей в поддержку референдума о выходе Апеннин из ЕС.
Никита БАРАШЕВ, собкор «ЛГ», РИМ
Самое худшее – распад
Возникшую ситуацию нужно рассматривать как шанс для Европы построить новую эффективную форму взаимодействия стран. Европа должна воссоздать свою субъективность, выйти из-под влияния американской внешней политики и не быть слепым исполнителем приказов Вашингтона. Надо строить большую Европу – от Лиссабона до Владивостока. Самое плохое, что может нас ожидать, – это распад Европы на отдельные государства, где будет править дух национализма и взаимной вражды, а это неизбежно приведёт к разжиганию новой войны на европейском континенте.
Мачей ВИШНЁВСКИЙ, публицист, ВАРШАВА