Пётр СОКОЛОВ
Всё чаще российские полицейские в сериалах предстают мерзавцами (в разной степени – от «Глухаря» до недавнего сериала «Кремень», в котором полиция целого города представляет собой преступную группировку отморозков, и свежего «Побега-2», где правоохранители – монстры через одного, а уголовники вызывают симпатию). В новостных сюжетах о полиции тоже – либо плохо, либо ничего. Нагнетаются недоверие и даже ненависть к правоохранительным органам. К чему это может привести?
Сегодняшние СМИ – сообщество, несмотря ни на что, сплочённое и «акции» может проводить весьма согласованно. Недавно направлением главного удара стала полиция. Детонатором выбран кошмарный случай в Татарстане, когда пятеро полицейских замучили до смерти человека. Всем это известно, нет смысла детализировать. Этот случай проецируется дальше, вскрываются всё новые факты пыток и издевательств, допущенных полицейскими, любая словесная жалоба предаётся широкой огласке. Несомненная виновность полицейских даже не обсуждается. Для всех каналов это аксиома. Людям даже не оставляют шанса задуматься.
Что мне доподлинно известно о случае в отделении полиции «Дальний»? То, что был задержан ранее судимый выпивший гражданин, доставлен в отделение, после чего его отвезли в больницу, где он скончался от тяжёлых травм, нанесённых бутылкой. Успел дать показания на пятерых полицейских, они были задержаны, им было предъявлено обвинение. Ни один из них вины не признал, а главный обвиняемый сказал примерно следующее (сам слышал с экрана): «Мной была совершена ошибка, и задержанный был отпущен в туалет, где и нанёс сам себе эти повреждения». Предварительная экспертиза установила, что сам себе затолкать бутылку погибший вряд ли мог. Вот и всё, что объективно известно. Дальше у меня начинаются вопросы…
Допускаю ли я, что могло собраться пять «отморозков» в форме и учинить подобную расправу? Допускаю. Допускаю ли я, что гражданин, будучи в определённом психологическом состоянии, захотел нанести себе телесные повреждения, чтобы обвинить в них полицейских? Тоже могу допустить. И гоголевская унтер-офицерская вдова, которая «сама себя высекла», тут ни при чём. Потому что все мы видели сотни кадров, когда выпившие и очень недовольные задержанием водители, не зная, не думая о видеорегистраторах, камерах, колотились лицом о «торпеды» в машинах ДПС. Когда сами ломали свои носы, лицевые кости о капоты, молотили себя своими же кулаками, лишь бы нанести себе повреждения, в которых потом можно было бы обвинить полицейских. Причём калечили своё лицо, а не что-то иное. Среди них были и вполне вменяемые, ранее несудимые. Так что пока исключить возможность самостоятельного членовредительства не могу. Что до экспертизы, то надо дождаться повторной, кто знает, как там на самом деле, дождаться завершения всех следственных действий, суда и вступления приговора в законную силу. Только тогда обвиняемые становятся виновными. Вот тогда их можно называть садистами, палачами, коими они вполне могут оказаться. А могут и нет. Или вы хотите сказать, что и так всё ясно? То есть презумпцию невиновности мы отменяем? И вводим «суд Линча», где «демократические» журналисты, блогеры, правозащитники – прокуроры и палачи? Где всё решается несколькими репортажами, после которых «нормальному» человеку «всё ясно». И – фас!
Тогда вспомните другую недавнюю чудовищную историю. Когда все телеканалы транслировали неутешные рыдания «несчастной» матери, у которой украли от магазина маленькую дочку. Когда вся страна сострадала вместе с федеральным ТВ, тысячи добровольцев прочёсывали Брянск, парки, подъезды. Трудно даже представить, какой ушат грязи вылился бы с телеэкранов на человека в форме, который позволил бы себе только предположить, что, вполне возможно, материнские слёзы – «крокодиловы». Но люди в форме молчали. Те самые простые «менты», которых за грехи единиц всех загоняют в угол, упорно докапывались до правды. Какой бы жуткой эта правда ни была. И они её нашли. Да, здесь тоже ещё не было суда, но обгоревшее тело найдено, а указать это место мог только сам преступник. И «мама» тоже призналась. Но тем не менее – дождёмся суда. Не будем уподобляться…
Мне довелось знать немало милиционеров, теперь – полицейских. От самых простых до больших начальников. Могу заявить ответственно – там порядочных людей, любящих своё Отечество, в процентном отношении, скорее всего, больше, чем в среднем по стране. И уж точно – на порядок больше, чем среди нынешней либеральной «медиатусовки». Да, в столичном журналистском сообществе есть небольшое количество тех, кто понимает трудное и необходимое дело полиции. Так же как и среди полицейских есть небольшое число тех, кого надо гнать метлой и сажать. Такая вот рисуется пропорция, понимаете? А нас старательно склоняют к тому, что всё наоборот.
Нет открытия в том, что «средства» массовой информации давно уже стали «оружием». И если не иметь его в минимально адекватном количестве – весь мир будет убеждён, что это Россия напала на Грузию, что Болотная и проспект Сахарова, где собирались несколько десятков тысяч совершенно разнонаправленно мыслящих людей, – не чисто «московский флешмоб», а поднявшийся в едином протесте весь «российский» народ. А если кто попытается подсчитать жалкие доли процента пошедших за теми, кому нужна «другая» Россия, раздёрганная территория хаоса и беспредела, – их объявят параноиками и заткнут рот.
Без сомнения, вести толковые журналистские расследования, изобличать преступления, коррупцию совершенно необходимо. На то и свобода слова. Но при этом надо чётко отличать, кто этим занят. Если это человек, которому нужна правда (без кавычек), нужна сильная Россия, сила которой в первую очередь в правде, – это одно. А если это те, кому ни правда, ни Россия вообще не нужны, – совсем другое. Но они пока – безнаказанное большинство.
Никто не имеет права публично никого обвинять до тех пор, пока в силу не вступил приговор законного суда. И не под страхом смешного штрафа, а под угрозой конкретного срока. Предъявляют же аргумент, что нельзя вводить смертную казнь из-за того, что есть вероятность расстрелять невиновного. А то, что человек после публичной травли на всех телеканалах может оказаться невиновным, – нормально? Ему потом кляксочку опровержения на последней полосе или бегущую строку с извинением в шесть утра. А то, что он может умом тронуться, повеситься, спиться с круга, – это так, слабость? Главное – «профессиональный долг журналиста»? Ничего, потерпите до суда, а пока – рассказывайте о преступлениях, помогайте в розыске подозреваемых. Но только «подозреваемых». А дальше, будьте любезны, стандартно: «Ведётся следствие…» Как и отвечают в основном сотрудники полиции сующим им микрофоны корреспондентам. Отчего корреспонденты злятся? Потому что им хотелось бы сразу всего и «погорячее». А полицейские, следователи куда лучше в этом свой долг понимают и осознают, как каждое слово может отозваться.
Сегодня разве что совсем ленивый с телеэкрана в полицию не плюнет. Не доплеваться бы… Спросите себя: хотели ли бы вы проснуться – а полиции нет? Или есть, но совсем другая. Начинают вас, к примеру, трое по голове молотить в тёмном переулке, подъезжает машина ППС, окошко приоткрывается и оттуда вежливый полицейский интересуется: чем это вы тут заняты? Может, репетируете сценку? А может, вы по-русски не понимаете, мы тогда за переводчиком съездим. Права человека прежде всего!
Хотите так? Или всё-таки лучше по обстановке: сначала мордами в лужу, потом в отделении разберёмся? Такая работа…