Матерью городов русских назвал Киев вещий Олег. После Олега это определение повторяли тысячу раз. Видимо, Киев и правда вызывал ассоциации с чем-то женским, представлялся своего рода пышной южной красоткой. Ассоциация такого рода связывает город даже с чем-то почтенным, приятным, уважаемым… Но вполне определённо – с женским, пассивным, сдающимся.
Если в семье городов русских есть мать, то Новгород по справедливости следует назвать отцом городов русских. В отношениях этих городов всё время прослеживается нечто от отношений мужского и женского начал. Новгород – определённо мужчина. И не отрок, а зрелый муж, глядящий на «мать городов русских» если с вожделением – то всё равно далеко не как на ровню.
Как и подобает отцу, Новгород активнее и бойчее матери-Киева. В духе того времени папа без зазрения совести поколачивает маму (пять раз на протяжении двух веков задаёт ей изрядную трёпку).
860 год – Киев берут варяжские дружинники князя Рюрика, правившего в Новгороде, Аскольд и Дир.
882 год – сменивший Рюрика в Новгороде князь Олег устремляется на юг, хитростью захватывает город и переносит туда центр объединённого государства.
978 год – в Киеве вокняжился Владимир, правивший с 970 года в Новгороде.
1016 год – князь Ярослав Мудрый опять берёт Киев из Новгорода.
К середине XI века Новгород как-то отступается от Киева. Папа то ли разочаровался в маме, то ли нашёл другие объекты для занятий.
И тут же Киев начинают подгребать под себя, подводить под свою державную руку другие северные князья.
В 1169 году его берут владимиро-суздальские.
В 1203 году – смоленские.
Все-то хотят Киев захватить. А что? Красивая матрона, видная, вызывает уважение. Пусть с нами живёт, а не с одряхлевшим, бросившим её папой. Кто этой матроной овладел – тот кичится и задирает выше голову.
…Но овладевший ведь ещё и лупит её регулярно, эту самую «мать городов русских».
В этой логике появляется и бабушка городов русских – Старая Ладога, где Рюрик основал крепость, прежде чем перебраться в город новый, Новгород. Отсюда всё началось – именно из лона Старой Ладоги вышла древнерусская государственность. Тогда дружина Рюрика – это коллективный дедушка городов русских… Набегавшись, нагулявшись по всей Балтике, дедушка решил остепениться, сделаться приличным членом общества. С этой целью поял дедушка бабушку, и родился от них немного разбойный, в духе Средневековья, но всё же весьма привлекательный Новгород. Вырос Новгород, вошёл в надлежащие лета, нашёл на юге подходящую маму…
Можно ещё порассуждать о своеобразной роли поляков в истории матери городов русских. То появятся, ненадолго овладеют Киевом, опять же отлупят – и сразу назад… как только приблизятся законные владельцы. Это – любовники матери городов русских, непостоянные и ненадёжные.
Боюсь, эти сексуально-исторические описания покажутся читателю уж совсем непристойными, даже обидными для Киева. Но попробуйте аргументированно возразить.
У отца и матери – свои родственники, и тоже очень разные.
Псков – это младший брат отца городов русских. Не такой решительный и активный, во многом уступает старшему. Но – симпатичный, добродушный младший брат, хранитель лучшего, что есть в семье.
Братьями отца стали и города Севера и Запада Руси – Смоленск, Менск-Минск, Полоцк, Витебск. Это города и земли с непростым, неуступчивым характером.
У матери городов русских свои сёстры: племенные центры Южной Руси: Чернигов, Перемышль, Владимир-Волынский, Волынь, Алчедар. Мужские окончания названий городов нимало не мешают дамскому характеру и покорливой женской судьбе.
Все сёстры такие же тихие и кроткие, как мама городов русских. Цыкнет любой внешний враг – и пойдут в плен сестрёнки. Может, и обливаясь слезами – но пойдут. Перемышль стал польским Пшемыслем, и никаких особенных проблем.
Пока маму поколачивал папа, всё шло вроде бы хорошо. Когда к маме и её женственной родне шастают нехорошие любовники из Польши и Венгрии – тут уже никакой нет гармонии.
Мать и отец городов русских оказались исключительно плодовитой парой: в период Древней Руси родились Переяславль, Львов, Переславль-Рязанский (будущая Рязань), Ростов-Залесский, Нижний Новгород, Ярославль, Юрьев-Тарту, Владимир, Суздаль… Перечислять можно долго. Как и полагается, у детей очень разный характер. Ничего необычного – всё как во всякой семье.
В 1242 году «благодаря» монголам Киев просто исчез. Его не стало. Потом на том же месте оснуют новый город с прежним названием – Киев. Но это будет совсем другой город, с другой историей. Кто такой Киев XIV–XVII веков? Это уже не матерь городов русских, скорее какая-то дальняя родственница, нахально присвоившая себе мамино имя. Да ещё эта приблудная тётка выходит замуж за старых любовников матери.
Вот Новгород монголы не брали НИКОГДА. Из-за болот? Но и братья отца городов русских тоже под монголов не пошли. Под Смоленском монголы были – и тоже города не взяли. Под Псковом, Полоцком и Менском монголы даже не появлялись. Болот вокруг этих городов нет.
Дальние потомки по-своему распорядились наследием отца городов русских. Родившись от союза Владимира с Ордой, Москва погубила своего дедушку, а потом родила Петербург от союза с Европой.
Московское княжество, потом и Российская империя, всё больше становилось похоже на Великий Новгород.
Петербург покачал головой: зря папа обижал прадедушку, Новгород. Войдя в силу, Санкт-Петербург занялся теми, кого по старине считал роднёй прапрабабушки и самой прапрабабушкой, – Киевом и западными русскими… как бы уже не русскими, а украинскими городами.
Санкт-Петербург отнял матерь городов русских у незадачливых любовников, затеявших на ней жениться. И просчитался. Он-то, Петербург, считал, что освобождает прапрабабушку, свою праматерь. А оказалось: это вовсе не прабабушка. Это её дикая деревенская тётка, примерно в двадцатом колене… но это уже совсем другая история.
В результате Санкт-Петербург, правнук Новгорода, праправнук Рюрика, веками тянул, пытался поднять до своего уровня одичалых родственников. Но это тоже совсем другая история.
В России царит самый отвратительный матриархат – в этом нет ничего нового. И контрреволюции в этом тоже нет. В понимании этого есть исключительно здравый смысл и житейская опытность.
Мы до сих пор повторяем доисторический слоган про матерь городов русских, совершенно забывая про отца. Нам отец как бы и не важен. А мы – от отца. Мы – наследники разной Руси, нет слов. Разных времён и земель. Но всё же Новгорода в нас куда побольше. Мы – от Ладоги и Рюрика по прямой мужской линии.
Грустная истина в том, что матери городов русских больше нет. Как это ни печально, её убили монголы. Кто бы ни присваивал потом это имя – всё равно Киев, – никакая нам не матерь. Не праматерь.
А вдовый Новгород – вот он. Прапрадед Санкт-Петербурга, патриарх рода городов русских тихо отдыхает от своей бурной истории. Он стар, спокоен и мудр. Но он не умер. Он с нами, каждый современный россиянин может увидеть его. Войди в Святую Софию, прими слухом гул её колоколов. Пройдись по мосту через Волхов, с Софийской стороны на Торговую. Постой, положив руку на тёплую от солнышка стену храма, которому 700, 800 или 900 лет. Наполни взгляд облаками, плывущими в синем новгородском небе, меж крестов. Впитай голубую гладь Волхова, когда-то нёсшего на себе ладьи, пришедшие с Балтики. Синь и позолоту куполов.
Ты – отсюда, русский человек. Побывай. Вспомни. Прочувствуй.
И ещё – в отце городов очень вкусные пирожки. В полтора раза больше московских, дешевле вдвое.
Намекну для тех, кто годится мне в сыновья, – тут очень красивые девушки. И воспитанные – хотят влюбиться, от мужей бегать не станут.
Душевно советую приехать.
В ТЕМУ
980 лет назад, 15 февраля 1045 года, новгородский князь Владимир Ярославович заложил главный православный храм Великого Новгорода – Софийский собор, старейший из сохранившихся в России древнерусских храмов. Примечательно, что возводился он по велению отца Владимира – киевского князя Ярослава Мудрого. Немного ветреная мать городов русских когда-то отца городов русских всё-таки почитала и заботилась о его величавом имидже.