Рапалльским называют договор, который подписали 16 апреля 1922 года РСФСР и Веймарская республика в итальянском городе Рапалло во время Генуэзской конференции. Восстанавливались дипотношения, обе стороны взаимно отказались от возмещения военных расходов, военных и невоенных убытков, расходов на военнопленных, ввели принцип наибольшего благоприятствования при осуществлении взаимных торговых и хозяйственных отношений. Примечательно, что Германия признала национализацию немецкой частной и государственной собственности в РСФСР и аннулирование царских долгов советским правительством. Договор имел важное значение.
Тогда говорили даже о «духе Рапалло», о прорыве. К тому времени Германия и Россия, каждая по-своему, были изгоями Европы. Беда Германии состояла, по словам А.Ф. Керенского, в том, что она «демонстрировала чудовищный динамизм германской экономической и военной машины». Вильгельм II без колебаний бросил страну в изматывающую войну на два фронта, а в итоге, не позволив Германию оккупировать, подписал с Антантой перемирие.
Пережила свою трагедию и Россия: две революции, Гражданская война, сепаратный Брестский мир, предательство недавних союзников, в том числе в дипломатической сфере, – об этом говорили обнародованные тогда в мировой прессе секретные планы царской России, Франции и Великобритании по разделу Османской империи.
И вот Германия уже не империя, а Веймарская республика. Россия стала советской, а в конце 1922 года – Союзом Социалистических Республик. Непохоже сложились судьбы недавно воевавших кузенов Николая II и Вильгельма II. Николай с семьёй нашёл свой конец в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге, а Вильгельм по приглашению голландской королевы Вильгельмины переехал в соседнее королевство, прихватив 23 вагона мебели, 27 контейнеров домашней утвари, автомобиль и прогулочную яхту.
Наследники Никки и Вилли, как именовали себя кузены в переписке, не были приглашены на Версальскую конференцию 1918 года держав-победительниц. Да и кто они были, эти наследники? Уже никто. Невиданная до того бойня закончилась. Победитель, как говорили в древности, получает всё, а побеждённому, по Бисмарку, остаются лишь глаза, чтобы было чем плакать. Но не только на слезах возник феномен мировой истории под названием Советская Россия.
Марксизм стал практикой. Можно вспомнить, что немногими десятилетиями ранее писатель Н.Г. Чернышевский, получив в ссылке в Вилюе том «Капитала» и прочтя его, отметил: «Читал, делал из страниц кораблики и спускал вниз по ручью. Сплошная идеальщина; а нужно сообщество с верхушкой. Ну, хотя бы крестьянская община!» Немногие в то время поняли и оценили труды Маркса, но такие были, и его учение вскоре получило вторую жизнь под названием ленинизм – выдвижение и обоснование в эпоху империализма теории и тактики социалистической революции, диктатуры пролетариата. Вроде бы утопия становилась явью, и не где-нибудь в городе Солнца, а на огромной части евро-азиатского континента. В Европе допускали создание некоей коммунистической фаланги в масштабах Люксембурга, княжества Лихтенштейн или даже в Швейцарии! А тут совсем иной масштаб!
Долго не замечать великую державу, пусть и под большевистским управлением, бессмысленно, и на конференции в Генуе Берлин и Москва уже полноправные участники. Почему в Генуе? Клемансо предложил для встречи Женеву, но переводчики английской делегации слово Genevй (фр. Женева) поняли как Genova (итал. Генуя), и Ллойд-Джордж охотно согласился поехать в своё любимое место отдыха. Именно там, в 30 км от Генуи, в курортном Рапалло, делегации Германии и России, сепаратно от прочих участников, заключили всестороннее соглашение.
Ошибка считать, что «духом Рапалло» повеяло лишь благодаря дипломатическому искусству Чичерина, Литвинова и Красина, руководителей советской делегации. Двусторонние контакты не прерывались после подписания Брестского соглашения, хотя Ильич и называл его «похабным миром». Обе державы добились того, к чему вынуждала ситуация: большевистская Россия получила перемирие и развязала себе руки для закрепления завоеваний революции, Германия вышла из войны на два фронта. Да и связи между странами имели вековые традиции. Никого в России не удивляло обилие офицеров, чиновников, деревенских старост с немецкими фамилиями. Герцен (сам наполовину немец) называл Романовых «немецкими царями»: например, у Николая II в жилах текло свыше 95% немецкой крови.
Многое тогда делало Россию и Германию «товарищами по несчастью». В частности, несогласие с Версальским договором и репарациями за военный ущерб. Россию обязывали признать царские долги в 13 млрд рублей и 1,3 млрд рублей за национализированное иностранное имущество. Советская делегация выдвинула встречный иск на компенсацию ущерба от интервенции на сумму 39 млрд рублей. Финансовые центры Европы и США нашли советские иски завышенными более чем в 10 раз, а лорд Керзон назвал это bolshevist affen tricks – большевистскими обезьяньими штучками.
Кстати, Владимир Маяковский, который «крепил пролетариата пальцы у мира на горле» и гордился «краснокожей книжицей», даже представил себя выступающим на Генуэзской конференции:
Память на каждой
Крымской горе.
Какими пудами золота
Оплатите это, Пуанкаре?
Зверством аж горы
Вгоняли в дрожь.
Каким золотом...
Оплатите это,
господин Ллойд-Джордж?
Запад рассчитывал на уступчивость России в обмен на дипломатическое признание и кредиты. Но случился договор русских и немцев в Рапалло. 16 апреля 1922 года вдобавок к упомянутым выше стороны подписали секретные статьи о сотрудничестве и в военной области.
Рапалльским договором по разным причинам возмущались многие из остальных 32 участников Генуэзской конференции. Но вскоре пошла череда признаний СССР. В 1923 году это сделали Афганистан, Иран, Турция, Польша, Финляндия. В 1924-м – Англия, Франция, Италия, а также Китай и ещё ряд европейских стран. В 1925-м – Япония. США присоединились к признанию восемью годами позже. Пошли и кредиты. В 1925-м Германия краткосрочно выдала СССР первые 100 млн марок, через год – 800 млн марок сроком на 4 года… Ленин мрачновато пошутил, охарактеризовав империалистов как полезных идиотов, которые продадут нам верёвку, на которой мы их и повесим.
Уже в 1927-м началось проектирование Днепрогэса, первые 5 генераторов для него поставила американская «Дженерал Электрик», заводы Круппа изготовили трансформаторы. Оборудование поступало с предприятий в Дрездене, Нюрнберге, Магдебурге, Гамбурге. Заводы в чешской Остраве произвели транспортное и мостовое оборудование. Американский профессор и предприниматель Хью Купер стал главным консультантом Днепростроя. Конечно, пропаганда в СССР утверждала, что индустриализация и развитие шли за счёт внутренних ресурсов. Во многом так. Но за скобками оставалось, что крестьянство России, всего СССР стало «внутренней колонией», из него выжимали соки. В любом случае будет правдой сказать, что соглашение в Рапалло давало зримые плоды.
Можно вернуться к статье о военном сотрудничестве. Довольно скоро открылась танковая школа в Казани, где немецкие танкисты обучали советских военных, располагая учебными классами, ремонтными боксами, танкодромом. Действовала совместная авиашкола в Липецке. Упоминая всё это, некоторые авторы на перестроечной волне выдавали хлёсткие сентенции типа: «Фашистский меч ковался в СССР». Конечно, не так. Точнее, этот процесс можно назвать прагматичным с обеих сторон без ясного понимания (до какого-то момента) всех будущих последствий. Кстати, попытки Москвы получить доступ к новейшим военным технологиям наталкивались на отказ Берлина. Но сотрудничество продолжалось до 1933 года, когда к власти в Германии пришёл Гитлер. Вот и наступил момент. С Гитлером СССР, конечно, не мог дружить.
Грустно осознавать, что положительное значение Рапалльского договора относится к стране, которой уже нет на карте мира. Бывший президент США Обама заявлял, что и преемница Советского Союза, Россия, – это не мировая, а региональная держава, добавив, что её экономика в руинах. «Не так страстно!» – сказал бы чеховский герой. Трудности были и есть немалые, в последние месяцы они возрастают, но и уроки Россией извлечены. Появился термин «импортозамещение» и блестяще себя оправдал. Новую жизнь в процесс вносит освободительная спецоперация на Украине, где Россия снова в одиночку, без Европы, столкнулась с нацизмом. Ещё и поэтому не стоит забывать про успех Рапалло.
Олег Туляков