Алексей Игоревич Кормазянов домой пришёл пораньше. Открыл замок своим ключом, сошмыгнул туфли с ног у самого порога – чтобы талой воды посреди прихожей не натекло. А когда, привстав на цыпочки, вешал тяжёлую дублёнку на верхний крючок, из комнаты выглянул Григорий, проживавший на третьем этаже. Тот явно стеснялся и появился осторожно, как червяк из яблока.
Скроив на лице зыбкую улыбочку, Григорий закивал и забормотал:
– Здрасьте… Я вот тут, это… Ненадолго… У вас же первый этаж, а у меня вон какой… Спасибо супруге вашей…
Сосед продвинулся к дверям мимо Кормазянова чуть ли не по стеночке, перебирая сзади по её поверхности растопыренными ладонями, хотя хозяин был у вешалки в другой стороне прихожей и простора вполне хватало.
– Чо эт он?! – с удивлением спросил Алексей Игоревич у вышедшей следом супруги.
– Да налетел, уговорил машину свою у нас поставить, там – в спальне, возле трюмо. А то б ему вон куда затаскивать.
– Так у нас уже стоят две!
– Ну надо же им всем где-то парковаться, – с сочувствием ответила она, пожав плечиками. – В последние годы вон сколько авто прибавилось!
– Н-да… Благосостояет народ-то, – витиевато констатировал он.
Вошёл в комнату, открыл дверцу синего «опеля», влез в салон, а потом, ёрзая по сиденью, переместился к другой дверце, вылез и оказался посреди комнаты перед накрытым к ужину капотом старого обшарпанного «жигулёнка». Эту «четвёрку» попросил пристроить дядя кормазяновской жены, из-за чего круглый стол пришлось сложить и вынести на балкон, впихнуть между двумя припаркованными мотоциклами.
Ужинали, сидя на вынутых из чужих машин аккумуляторах, но как-то без огонька, молча, словно «искра в землю ушла» (как любил говорить дядя, приходивший покопаться в машине и первым хохотавший над собственными шутками). Может быть, слегка удручал вид из комнаты – недавно на улице стали парковаться в три слоя, и теперь окна были загорожены автомобилями полностью. Уже допивая фруктовый чай, Алексей Игоревич заметил:
– Что-то вон в верхнем ряду у «мерса» днище подоржавело…
– Это Веркин из овощного, – определила жена. – Жируют, за машинами не следят и меняют их одну за одной, в сто раз быстрее, чем все…
– Ну, ладно, пойду сосну до сериала…
Кормазянов прополз под «жигулёнком» в спальню и вдруг завопил:
– Лена, Лена! Ну, я понимаю, Гришка с третьего этажа свою «шкоду» приспособил. Но почему на моей кровати ковш от экскаватора?!
– Да он и весь там же, – беззаботно отозвалась супруга, облизывая по очереди пальчики, после того как неудачно взяла тарелку с салатом. – Экскаваторщик молодой, спешил очень – и так просил, так просил!
– Господи, ты боже ж мой! Вконец помутили с колёсами этими! – заворчал Алексей Игоревич, залезая в ковш.
Он не любил автомобили и не понимал этого всеобщего стремления владеть ими. И громоздить по всему городу в три слоя… Задрёмывая, решил не глядеть сегодня вечерний сериал, а лучше пойти на пару часиков в соседний подъезд к Инне Михалне, которая тоже терпеть не могла автомобили. У них было редкое для нынешнего времени увлечение – они ракетами занимались.
«Да, так и сделаю… Сегодня мы с Инной Михалной, пожалуй, изделие К19БС245 запустим, трёхступенчатое!» – подумал он и сладко потянулся.