Старшим товарищем и другом до конца своих лет был для меня философ по жизни и поэт по призванию Владимир Дмитриевич Цыбин – семиреченский казак, известный библиофил, он по-советски тихо и по-казачьи лихо покровительствовал младшей литературной братии. Он за один присест в буфете писал к книгам молодых поэтов предисловия (больше похожие на эссе), вызволял попавших в отделение милиции, распутывал интриги.
И был у него заветный список книг, который он раздавал (не сразу и не всем) с напутствием: «Это твой ликбез. Что сочтёшь нужным для себя – спрашивай в букинистических отделах. Если не по деньгам – записывайся в Ленинку и читай». Список представлял собой солидный свод преимущественно дореволюционных изданий, отпечатанный на машинке в максимально возможном количестве копий. Это был ликбез в самом прямом смысле. Конечно же, такие уроки не устраняли всех моих пробелов в литературных дебрях, но за студенческие годы ощутимо стряхнули пыль с ушей.
Библиофилом Владимир Дмитриевич был страстным. Продавцы книжных магазинов относились к нему с почтением, знали и помнили его запросы. Чаще всего перекидывались двумя-тремя фразами, и мы шли дальше. Но наступал момент, когда из-под прилавка извлекался увесистый том в «мраморной» обложке, и покупатель начинал благоговейно перелистывать страницы и листочки пергамента перед цветными иллюстрациями. Ощущение обретённого счастья не покидало Владимира Дмитриевича на всём пути до ЦДЛ. Садясь за столик, Цыбин ставил портфель возле ноги, чтобы был поближе – так надёжнее. Под вечер прокуренный Пёстрый зал начинал гудеть хрипло и многоголосо. В Пёстром пили много и отчаянно. И вдруг Цыбин, словно спохватившись, опускал правую руку и открывал портфель. Рука его поглаживала корешок приобретённой книги, как женскую коленку.
Владимир Бояринов