Продолжаем публикацию диктантов по произведениям писателей — мастеров русского слова. В основу сегодняшнего положен отрывок из романа Юрия Бондарева «Тишина», в композиции которого сохранена концептуальная антитеза, связанная с одной из главных авторских задач: показать переживания человека, прошедшего войну.
Выбиваясь из сил, он бежал посреди лунной мостовой мимо зияющих подъездов, мимо разбитых фонарей, поваленных заборов. Он видел: чёрные, лохматые, как пауки, самолёты с хищно вытянутыми лапами беззвучно кружили над ним, широкими тенями проплывали меж заводских труб, снижаясь над ущельем улицы.
Задыхаясь, он выбежал на мощёную площадь, и вдруг впереди, в дымном от луны пролёте улицы, возникли новые самолёты. Они вывернулись из-за угла и неслись навстречу ему в двух метрах над булыжником мостовой. Это были чёрные кресты с воронёными пулемётами на плоскостях.
Он ворвался в подъезд какого-то дома – всё пусто, темно, вымерло*. Не оборачиваясь, спиной ощутил ледяной сквозняк распахнувшейся двери и понял: за спиной – смерть.
Хватая кобуру на бедре непослушными пальцами, с тщетной попыткой дотянуться до оружия, он, мертвея от своего бессилия, обернулся. В проёме парадного горбато стоял плоский крест самолёта, щупающими человеческими зрачками глядел на него, и этот крест из досок должен был сделать с ним что-то ужасное. Тогда, всем телом прижимаясь к стене, напрягаясь в последнем усилии, он ватной рукой охватил почти неподдающуюся рукоятку пистолета, лихорадочно торопясь, поднял онемелую руку и выстрелил. Но выстрела не было. Сергей закричал. И, сквозь сон услышав задушенный, рвущийся крик, вскочил на диване, сел на смятой простыне, изумлённо озираясь: где он находится?
– Чёрт! – сказал он и облегчённо, хрипло рассмеялся. – Вот чёрт возьми!
И сразу почувствовал сухую теплоту комнаты.
Было морозное декабрьское утро. На полу, на занавесках, на диване – везде солнечный снежный свет, везде блеск ясного весёлого утра. Толсто обындевевшие, ослепляли белизной узорчатые окна, на столе мирно сиял бок электрического чайника. Жарко и ровно гудело пламя в голландке. Старая Мурка лежала возле печи в коробке из-под торта, купленного Сергеем в день приезда в коммерческом магазине, жмурясь, старательно облизывала беспомощно пищащие серые тельца котят, тычущихся слепыми мордочками ей в живот.
Сергей увидел солнечный свет, и Мурку, и новорождённых котят и с радостным приливом свободы улыбнулся оттого, что он в это декабрьское утро проснулся у себя дома, в Москве, что только что ощущаемая им опасность была сном, а действительность – это уютное солнце, мороз да запах потрескивающих в голландке поленьев.
(Ю. Бондарев, 342 слова)
________________________
* Допустимо: Он ворвался в подъезд какого-то дома: всё пусто, темно, вымерло.
Пояснение составителя
Орфография текста традиционно включает проверку правописания н–нн в разных частях речи, наречий и омонимичных с ними слов, суффиксов и окончаний причастий, слитного-раздельного правописания частицы не; а кроме того – относительно редкие случаи употребления отрицательной частицы при причастии с наречием меры и степени, выбора гласного после приставки на твёрдый согласный.
Пунктуационное оформление нацелено на распознавание смысловых отношений в бессоюзном сложном предложении, оценку структуры простого предложения: выявление рядов однородных членов (в том числе – с обобщающим словом); второстепенных членов, требующих обособления; эллиптированных элементов, замещающихся тире. В тексте сохранён один из сложных случаев правописания – чужая речь с интерпозицией слов автора.
Наталья КИРИЛЛОВА