Пятиэтажка на улице Артёмовской, где я обитаю, тоже в опасной зоне. В спокойные годы от моих окон до Амура около километра, сейчас уже раза в два меньше, и это расстояние стремительно сокращается.
Двадцатого числа, когда уровень Амура с лихвой побил рекордный максимум аж позапрошлого века, я отправился вдоль неумолимо надвигающейся береговой линии к владельцам затопленного жилья, имущества, земельных участков, к тем, кто сдерживает повсеместный напор воды.
Перед этим справляюсь Хабаровском гидрометцентре, когда же пойдёт на спад прорва воды, ведь прежние прогнозы о наивысшем уровне паводка в шесть с половиной метров оказались далеко позади. После повального закрытия наземных метеопостов в 90-е и при наличии у нашей страны вместо десятка необходимых метеоспутников всего-навсего двух, к которым у специалистов к тому же масса претензий, ожидать от этой службы высокого качества прогнозирования, конечно, не приходится, но всё же... Сотрудницы отдела гидрогеологии моё естественное желание получить внятную информацию почему-то приравняли к дебошу. Правда, замруководителя Гидрометцентра Вячеслав Паршин оказался доброжелательнее и обрисовал ближайшую перспективу так: тенденция к началу падения уровня воды ожидается только в первой декаде сентября, а само падение – с его середины. Иными словами, главные неприятности с наводнением и его последствиями ещё впереди.
С улицы Ленина через Запарина спускаюсь по дороге к мосту и самой реке. Первые на моём пути – мужики с лодочной станции номер девять. Раньше настоящий хабаровчанин не мыслил себя без своей моторки, на которой он рассекал по всему Амуру на рыбалку, охоту, в гости, на дачу. Один из лодочников – работающий пенсионер Сергей Васильевич Горбунов, который больше тридцати лет держит дачный участок на Большом Уссурийском острове с печальной улыбкой говорит: «Дача до сих пор на меня не оформлена, в оформлении мне отказали. Да и я не настаивал. Кто же знал, что будет потоп? Так что компенсаций не жду. И таких как бы ничейных дач там полно». Кстати, с возвышения хорошо видно, что этот остров площадью в 350 километров почти полностью утонул. Вместе с тысячами дачных участков.
Рядом кипит работа по наращиванию насыпи силами «Дальсепцстроя» по решению комиссии по чрезвычайной ситуации. Зона его ответственности пятьсот метров. Следующие метров триста уже 15 суток подряд без указаний сверху за свой счёт и по собственному почину обороняет Николай Максименко, у которого здесь склад песка, который он поставляет на городские стройки. Николай и его люди работают здесь почти круглосуточно. Общий ущерб его фирмы уже превысил три миллиона. Помощи ни у кого не просит. Говорит, что если бы метеорологи дали реальный прогноз, его потери были бы меньше. Считает, что Хабаровску нужна капитальная дамба для защиты новых микрорайонов, которые растут как грибы.
Иду дальше. Единой насыпной линии нет, арендаторы и собственники многих прибрежных участков защищаются от стихии как могут, но вода прорывается повсеместно.
Вместе с домами тонут стационарные гаражи, в которых уйма добра. Спасатели объясняют, что нужны новые эффективные технологии, такие как рукава с водой у военных, которые обеспечивают достаточную защиту. Сокрушаются, что ущерб для ЖКХ будет огромным. Вокруг с детьми и собаками толпятся местные жители. Группа молодёжи за доминошным столом распивает пиво и изображает дурашливое веселье. Но в большинстве своём народ спокойный и трезвый. Женщины улыбаются, идут на контакт, мужчины хмурятся и отмалчиваются. В глазах и лицах разлита тревога, но никакой паники нет.
Звучат упрёки в адрес Бурейской и Зейской станций. Они, как считают многие, работают в основном на китайцев, продают им дешёвое электричество, а воду сбрасывают на нас.
Следующий день начинаю с попытки осмотреть прибрежную полосу между Амуркабелем и Судостроительным заводом. Бесполезно. На ведущей туда дороге по пояс воды. Рядом со мной пенсионер-старожил Алексей Удовенко с видеокамерой. Его удивляет, что не видать нигде земснарядов. В советское время они постоянно добывали песок, углубляли дно, и вдоль всего берега стояли склады пескогравия.
– Углубление дна, – вспоминает Удовенко, – снижало паводки, а песок вперемешку с глиной сдерживал течение лучше, чем земляные пористые валы.
Перебираюсь на улицу Алеутскую около Красной речки. Татьяна Адаричева, замдиректора малого предприятия ООО «Амурвест», делающего мебель и спецодежду, в отчаянии:
– Топить нас начало несколько дней назад и с тех пор никакой помощи. Вывезти удалось малую часть имущества, а материалы, станки, оборудование накрыло водой. Тринадцать лет работы насмарку. Прямой ущерб больше трёх миллионов, двадцать пять человек потеряли работу, а нам никто даже не позвонил...
Гребу в частный сектор. В огородах сплошное озеро по самые окна деревянных домишек. Многие их хозяева эвакуироваться отказались и обосновались на чердаках. Без газа и света. Далеко не все рады появлению журналиста, тем более не курящего. Кое-как удаётся разговорить ироничного насмешливого Сергея. Ему около сорока.
– Дом до зимы не высохнет. И не надо всё валить на природу! Когда-то я работал на земснарядах, которых только на Большом Уссурийском стояло четыре штуки, но в 95-м господа начальники порезали их на металлолом. Если реку не чистить, она обязательно выйдет из берегов! Знаменитый Морозов, руководивший городом в 70-е, говорил, что все постройки в Хабаровске должны быть не ниже 8 метров. А у нас здесь в лучшем случае шесть. Какая тут безопасность?
Двигаюсь дальше, останавливаясь возле домов, где остались жильцы. Добровольно переезжать в эвакуационные пунты никто не хочет. Затопленную зону по секторам круглосуточно патрулируют полицейские. Молодой офицер полиции рассказал, что пока не зафиксировано ни одного случая мародёрства и что УВД мгновенно реагирует на обращения граждан, оказывает посильную помощь.
Вечером звоню в федеральный «Амурводпуть». Соединяют с руководителем, от которого узнаю, что в ведении его ФГУП один земснаряд в Хабаровске, один в Комсомольске и два в Благовещенске. И обеспечивают они безопасное прохождение речных транспортных средств, а вот дноуглублением для снижения паводков не занимаются, поскольку необходимости в этом нет. Вот так...
Все городские стоки сбрасываются в Амур без очистки, русло не чистилось и не углублялось 20 лет, дамбы с нормативным запасом не строились. Зато штампуются как на конвейере новые незащищённые от паводка микрорайоны и изыскиваются 12 миллиардов казённых рублей на Тунгусский водопровод в Северный округ, где и без того есть чистый источник на Заячьем острове. Эти бы миллиарды да на лечение Амура! И заниматься рекой в тесной связке с Китаем.
А сколько сожжено и вырублено лесов, в том числе в водоохранных зонах! Даже третьекласснику понятно, что это ведёт к увеличению речных стоков. Или освоение бюджетных и природных ресурсов превыше всего? По этим вопросам надеюсь придётся держать ответ начальникам заодно с их придворными «экспертами и учёными». Но сначала нужно всем вместе пережить-перебороть данное нам испытание. Тысячи военных, спасателей, полицейских, механизаторов и целая армия добровольцев плечом к плечу держат линию фронта. Пойду и я мешки ворочать.