Пожалеть цветок

По своему этическому посылу – а он для меня всегда очень важен в поэзии – стихо­творения бывают разные. Есть будто любующиеся собой стихи-эгоисты, стихи-кривляки; есть отстранённые, высокомерные стихи-недотроги, есть задорные, бодрые стихи-гуляки, а есть такие, ткань которых – сострадание ко всему живому. И тут больно, и тут больно, и тут. И одновременно радостно до головокружения. Необязательно это поступь сутулых строк с мрачными лицами, наоборот – чем нестерпимее пронизывает боль, тем оглушительнее ощущается счастье.

Представленные в подборке поэты, все без исключения, обладают этой редкой сегодня способностью – чувствовать чужую боль если не острее своей собственной, то уж точно с такой же силой. Интонационно они все разные, отличаются и их творческие методы. Максим Страхов двулик: задумчиво сосредоточен и эмоционально сдержан в верлибрах и благородно взвинчен в рифмованном стихе. Ирина Новосельская нежна и акварельна, в её коктебельских стихах много солнца и радости, и крупица горечи только добавляет им светлого очарования. Любомир Орловец, несмотря на причудливый псевдоним, вполне традиционен, юная романтичность гармонично сочетается с первым звонким разочарованием. Светлана Крылова создаёт пронзительные портреты, стихотворения её – как огненный шар в руках: знаешь, что будет ожог, но надо дотерпеть, додержать, пока не станет легче. Наталья Михайлова смело обнажает все нервы стиха, и они такие чуткие и чувственные, что дрожат от малейшего дуновения. Борис Богачёв соединил в своём стихе философичную отстранённость и горячую сострадательность, он искренне жалеет уличного шута и жалеет цветок. К сожалению, ни Михайловой, ни Богачёва уже нет в живых. Но их добрые голоса всё ещё звучат.

Анастасия ЕРМАКОВА

Максим СТРАХОВ

Родился в 1984 году в городе Бишкеке.
Сердечно-сосудистый хирург.
Лауреат ряда литературных премий и фестивалей, в том числе лауреат общероссийской премии им. М.А. Булгакова, премии «Золотая тыква» за лучшую поэтическую книгу Верхневолжья. Автор четырёх литературных книг. Создатель идеи и руководитель ряда литературных проектов на Тверской земле.
Инициатор и соруководитель профессиональных премий выдающимся врачам Верхневолжья «Эскулап» и «Признание».
С 1991 года живёт в Тверской области.

Не соврать о России

* * *

Мать холодной воды набрала из колодца,
Из ведра по пути напоив пастухов…
Вверх лениво ползёт круглолицее солнце,
Из сарая звучит сонный хрип петухов…
Мягкий бабушкин голос
разбудит мальчишку,
А в руках загорелых кувшин с молоком.
Наспех им запивает ребёнок коврижку
И к ведру умываться бежит босиком.
А потом с братом к речке.
Играть и резвиться,
И нарвать с корешками букет васильков,
И смотреть, как на отмели белая птица
Неуклюже пугает снующих мальков…
…Вот однажды меня рассказать попросили
всё о том, как живётся в стране нелегко.
И мне кажется, что не соврать о России
Лишь тот мальчик сумеет,
что пьёт молоко…

* * *

Орёт телевизор надрывно, истошно,
Политики смачно скрежещут зубами,
Решают для всех, что нельзя и что можно,
И рушат мосты между «Ими» и «Нами».
Плюются друг в друга. И хают «неправых».
Дурак дурака дураком объявляя,
Зло травит на дичь неуклюжих легавых,
Что жалко скулят, в лабиринтах петляя.
В скупых новостных обезжиренных сводках
Устало мусолят «горячие» темы:
Вчера кто-то травку заныкал в колготках,
Сегодня случились другие проблемы…
И вскользь, между прочим, ну, как о погоде,
Вдруг кто-то случайно сказал о Беслане…
Сейчас эта тема осталась не в моде,
И матери редко ревут на экране.
Седые пузатые строгие дяди
К стене тех подонков клянутся поставить
И пишут указы в школярской тетради,
Но точки над «и» не умеют расставить.
Сюжет на исходе. Свеча и портреты…
Вздохнули сочувственно дяди и тёти.
А дальше – сенсация! Гляньте на это –
Застукали двух телезвёзд на работе…
А в эти минуты безмолвными птицами
В распахнутом небе игриво летали
Красивые ангелы с детскими лицами,
Смеялись и нас почему-то прощали…

* * *

Заплаканная восьмиклассница
сидит в очереди
у дверей дежурного абортария.
Зачем родители
назвали её Марией?..

* * *

Ты просила не ставить
восклицательных знаков
в моих ответах на твой
единственный вопрос:
«Будем ли мы вместе?»
Трижды я отвечал «нет»
и утвердительно ставил точку.
Но тебя не обманешь –
три точки не зря
называют многоточием…

* * *

Вчера выписал пациента.
Несколько сложных операций,
тяжёлый период
реабилитации.
Прощаясь с ним,
сказал ему: «ты».
Неожиданно, ненамеренно,
спонтанно.
Породнились…

* * *

Обида –
парализованная старуха,
которая давно лежит
и не разговаривает,
и лишь изредка
с неосязаемой
периодичностью
бьёт в колокол
над кроватью,
если ты
забываешь
из-под неё вынести утку…

Светлана КРЫЛОВА

Выпускница Литературного института имени Горького. Автор трёх книг и многочисленных публикаций. В настоящее время живёт и работает в Тульской области, в посёлке Одоев, ведёт детскую литературную студию.

Где вход – там и выход

ХОЗЯЙКА

– Как жилось?
– Не голодно – не сладко.
(На лице – привычная усталость.)
По крупицам бедность собиралась,
Чтоб потом прикинуться достатком.

Очень аккуратная заплатка
На скрипучем кресле.
– Ну, присядь.
– Вот вам к чаю – торт и шоколадка…
– Ну зачем потратилась опять?!

В век стяжательств, алчности, цинизма
На неё смотрю, как на музей.
Эх, бабуля, призрак коммунизма,
Вечная, как римский Колизей.

Пережив блокаду Ленинграда,
Сына и страну СССР,
Говорит – ей ничего не надо,
Вот живёт – и жизни этой рада,
Молодым вот нынче – трудновато,
И ей жаль… меня вот, например!

В воздухе – остатки корвалола.
А глаза… Нет, я не опишу.
Так глядят, пожалуй что, с иконы,
Если редко в храм я захожу.

* * *

Когда я плакала подростком, что нету к осени сапог,
Мне мама показала фото её знакомого – без ног.
И молчаливым тем уроком – что трудность есть, а что беда –
Пустые высушила слёзы мои, похоже, навсегда.

* * *

Запомни, когда перехватит дыханье:
Где вдох – там и выдох. Где вдох – там и выдох!
Запомни, душа, заплутав в мирозданьях:
Где вход – там и выход. Где вход – там и выход.

СЛУЧАЙНЫЙ ГОСТЬ

Он – случайный в моём доме…
Он – связать двух слов не может.
Он – одет не по погоде… То молчит, а то – мычит,
что контрактником собрался – умереть в каком-то взводе –
за Россию, за «не знаю», за бесплатные харчи…
за надежду – жить на свете: «А куда ещё деваться?»
и за боль: «Что, девку эту, позабыть или убить..?»
И дрожат большие руки с заусенцами на пальцах.
И он просит как страдалец: «Можно мне себе налить?»
«Наливай». И отвращенье – первый шок при виде «мачо» –
вдруг во мне сменился дикой, дикой жалостью немой.
Я не знаю, как случилось, я сказала ему: «Мальчик!»
И тридцатилетний мальчик разрыдался предо мной…
Вся никчёмность, вся бездомность, подноготная, какую
мы скрываем, – обнажилась в его бритой голове!
И я плакала с ним вместе, я рыдала с ним – не скрою…
Ни о чём. О ветре в поле. О кузнечиках в траве.

Ирина НОВОСЕЛЬСКАЯ

Родилась в городе Лыткарино Московской области. Окончила Московский полиграфический институт, затем Литературный институт имени А.М. Горького. Работала журналистом в редакциях московских газет и журналов, редактором в издательствах. Автор книг стихотворений «Нерукотворный год» (1994), «Я буду разговаривать с Россией» (2002), «В рост человеческий» (2002). Мама трёх дочерей.

Не ропщу и не скучаю

* * *

Я люблю такое время –
Межсезонье возле моря.
Под дождём голубоглазым
Мокнут розы по утрам.
Я люблю такие встречи –
Чтобы был намёк на счастье,
Где спокойно дышит радость
С удивленьем пополам.
Распускает в сердце нежность
Ароматные бутоны.
Мреет парус одинокий
В затуманенной дали.
Я ловлю такие звуки!..
Я люблю такие строки!..
Что из полноты небесной
Прямо в сердце мне сошли.

* * *

В рыхлой дымке мреет солнце,
Будто в шубу завернувшись.
Холода стучат в оконце,
Им в ответ смеюсь, проснувшись.

Зябко. Согреваю пальцы.
Согреваюсь кружкой чая.
Книгу достаю и пяльцы –
Не ропщу и не скучаю.

Коктебельскою зимою,
Коктебельскою прохладой
Моря шум везде со мною –
Что ещё для счастья надо?

СТАРЫЙ КРЫМ

Зной. Кучевые облака
Над белым маревом зависли.
Крым Старый отлежал бока
Пологих гор, пространных мыслей.

В пирамидальных тополях
Плутают запахи базара,
А рядом, у автовокзала –
Калитка в розовых цветах.

Горячей пылью дышат все.
В тени изнемогает сука,
А с ней и я прижала ухо –
С любовью – к выжженной земле.

БУСЫ КОКТЕБЕЛЯ

Пахнет морем, и рыбой, и чем-то ещё незнакомым
В полотняной палатке, нагнувшейся над прибоем.
Ветер гладит с утра Енышара пологие спины,
И трепещет шиповник над вырезом седловины.

Старый мастер, обветренный, как маслина,
Что-то мудрое режет из кости и лепит из глины.
Что-то, чикая ножичком, медленно вырезает,
И одно к одному серебристою ниткой скрепляет.
Украшает затейливым и непонятным узором.

И на море взирает обветренным, выцветшим взором.
И с любовью в руке свою новую ношу качает –
Будто в мире младенца с улыбкою привечает.

Расставаться с поделкой не больно ему и не грустно.
Уношу Коктебеля суровые, грузные бусы.
В них и тяжесть, и нежность.
И зноем полдневным согреты,
Будут мне возвращать они
Счастье ушедшего лета.

Борис БОГАЧЁВ

(1973–2015)
Родился в Москве в 1973 году. Окончил Институт связи им. Подбельского. Стихи сочинял с юношеских лет. Скоропостижно ушёл из жизни 21 января 2015 года.

Бесценный аромат цветенья

В СТАРОМ ДОМЕ МОЁМ

В старом доме моём только два этажа,
Только встречи и только разлуки.
В старом доме моём все ступеньки дрожат,
Как старушечьи жёлтые руки.

В старом доме моём нет горячей воды,
Нет балконов, нет ванн и паркета.
В старом доме моём нет героев страды,
Интеллекта нет и этикета.

В старом доме моём удивительный мир,
Не похожий на все остальные.
В старом доме моём только восемь квартир,
В коих двери отнюдь не стальные.

Ну конечно, чего же трястись и дрожать,
Как старушечьи жёлтые руки?
В старом доме моём только два этажа:
Двери прошлого, окна разлуки.

ЦВЕТОК

В нехоженых лесах растёт цветок,
Где нет мерила цен и жизнь богата.
Лелеет ветер нежный лепесток,
И солнца луч ласкает до заката.

Но в лунный час, когда он зацветёт,
Придёт влюблённый по глухой дорожке,
Чтобы сорвать, прервав цветенья ход,
И поднести любимой на ладошке.

И будет обозначена цена
Его цветенью – вазой умиранья.
Вуалью туч покроется луна,
И лес замрёт в минуту расставанья.

Забудется его печальный лик,
Придут на смену новые растенья.
Ах, как недолог был, но как велик,
Бесценный аромат его цветенья!

Наталья МИХАЙЛОВА

(1964–2013)
Актриса, певица, художник, поэт. В 1981 году поступила на актёрский факультет Театрального училища им. М.С. Щепкина при Малом театре. После его окончания всю жизнь посвятила созданию и становлению Московского историко-этнографического театра, проработав в нём почти 30 лет. Автор сборника стихов «Мой контур» (2014), который она так и не успела увидеть...

Высокое белое небо

О БЕЛЫХ И КРАСНЫХ

«Кто это, бабушка?
Бьются, сражаются!
Мчатся на конницах! В кровь расшибаются!
Кто ж это, бабушка? Белые? Красные?» –
«Русские, деточка! Слёзы напрасные…»

ВОЕННЫЕ ПИСЬМА РОДНЫХ

Разбираю военные письма –
Треугольники пахнут золой.
Рассыпаются буквы на листья
И, взлетая, срываются в бой.
Я кричу им: «Родные, не надо!
Соберитесь обратно в конверт!»
Завалили меня листопадом.
«Ты в засадном…» –
прошепчут в ответ.

ВЕРИЛА-ВЕРЮ

Сиротство смеётся и крутит пластинку,
Заело на «верила-верю…»
Я в детстве губами ловила снежинки.
Забавно. Сейчас не умею.
Дождаться себя, постоять у подъезда
Да так и застыть у двери.
Моё ожиданье себя бесполезно
В хрущобе под номером три.
Гурьбой пробегают с портфелями дети
И смехом смеются иным.
Их лица прекрасны, их головы светлы.
А я тут – с сиротством своим.

МНЕ РУБАХИ СТИРАТЬ

Мне рубахи стирать – только мучиться.
От крови оттирать не научишься.
Полоскать, полоскать да отбеливать.
Кто же так научился стрелять да простреливать?..
Выжимать, колотить да выкручивать
И сухую улыбку вымучивать.
Раны, раны… а в складке губ – обещание.
Он пытался шутить… на прощание.
Он останется здесь – через всё – моей детушкой!
Утирая раны простой серой ветошью,
Он ладонями воздух ловил, рвался, маялся!
Он меня целовал и жалел – и не жаловался.
Пахнет свежестью и морозом
От застиранных белых рубах!
И высокое белое небо
Исчезало в его глазах…

Любомир ОРЛОВЕЦ

Настоящее имя – Артём Геннадьевич Балай. Родился в 1988 году. Детство провёл в Орле. Имеет диплом инженера. Служил в ракетных вой­сках. Стихи пишет с 15 лет. Живёт в г. Одинцово Московской области.

Речь земли

РОЖДЕСТВО В ОРЛЕ

Мне слышится стук подков –
Так снег под ногами звонок,
И чудится ржанье конок,
Как эхо былых годов.

Снуёт маскарад теней
В лучах фонарей и окон.
Гирлянды горящий локон
Навис над Окой моей.

Уснула река во льду,
Но всё же течёт неспешно,
И я по воде иду.
Замёрзшей воде, конечно.

СЕЯТЕЛЬ

Травы пахучие в поле цветут,
Силы могучие царствуют тут.
Выйду я за полночь, лягу в траву,
Звёзды и месяц к себе призову.

Небо ты звёздное, дай же мне сил,
Чтобы я утром те травы скосил,
Чтобы в том поле посеял зерно,
Если Всевышним мне это дано.

ОТСЛУЖИВШИЕ ЛИСТЬЯ

Сырой сентябрь миновал,
Заставил нас надеть бушлаты.
Зачем же листья посрывал,
В чём эти листья виноваты?
Зачем он выгнал их на плац
В промозглый день с холодным ветром?
Зачем шагали метр за метром
Они по плацу вместо нас?

Ты видел их в последний раз,
Они ушли – их не ищи ты.
Скажи, солдат: они убиты
Или уволены в запас?
Бог даст, и будущей весной
Их молодое пополненье
Замрёт на ветках от волненья
В зелёной форме полевой.